Читать книгу "Снег на экваторе - Андрей Поляков"

Делая такое заявление, Нгота, конечно, погорячился. Джуджу по-прежнему широко используется в Африке по прямому назначению – чтобы гарантировать выигрыш. Применяют магические порошки и дворовые команды, и сборные. Ну, запретили официально вводить в тренерский состав колдунов на Кубке африканских наций 2002 года в Мали. Дескать, на дворе как-никак XXI век, неприлично, да и международная пресса зубоскалить будет. И что же? Сборные заслали в Мали штатных чародеев под видом рядовых болельщиков. Входит эдакий афро-тиффози на стадион, как бы невзначай просыпает тут и там чуть-чуть магического порошка, садится на место, отведенное согласно купленному билету, и начинает истово читать заклинания. Поди придерись.

В момент, когда капитан габонцев произносил слова о джуджу, стрелки часов показывали 14:58. Это означало, что до свистка к началу отборочного матча за выход в финал чемпионата Африки оставалось две минуты. В Лусаке на 35-тысячном Стадионе Независимости бурлили до отказа заполненные трибуны, в раздевалке томились замбийские игроки, в который раз опробовали аппаратуру телеоператоры и комментаторы, а габонским гостям еще предстояло преодолеть три десятка километров, отделявших столичный аэропорт от футбольной арены.

Но организаторы матча, узнав о приземлении соперников, вздохнули с облегчением. Пусть с опозданием, но игра, которую пресса заранее окрестила «самой важной в истории замбийского футбола», состоится. До последнего момента уверенности в этом не было. Перестал беспокоиться и я. Проблема с выездом из аэропорта отпадала. Надо было только пристроиться к колонне с футболистами, воспользовавшись броской наклейкой «Пресса» на лобовом стекле, и, под рев полицейских сирен, проезд с ветерком и без единой остановки до самого стадиона был гарантирован.

В Европе не знают такого накала эмоций, которыми сопровождается футбол в Африке. Тем более когда к чисто спортивным примешиваются иные чувства. Нескончаемые потоки громких эпитетов, словно из рога изобилия изливавшиеся накануне встречи со страниц газет и с экранов телевизоров, могли показаться чрезмерно напыщенными кому угодно, но только не замбийцам. Ведь на них слово «Габон» действовало сильнее любых заклинаний.

Все началось в апреле 1993 года, когда по пути в Сенегал у габонского побережья разбился самолет замбийских военно-воздушных сил с 18 игроками национальной сборной на борту. На родине этих парней обожали, ими восторгались, на них молились. В 1988 году шестеро из них выступали в той самой олимпийской команде, которая произвела сенсацию в Сеуле, разгромив итальянцев со счетом 4:0. Пятое место на Олимпийских играх стало высшим достижением замбийского футбола за всю его историю.

Страна оделась в траур, а придя в себя, бросилась искать виновных. Казалось бы, отвечать должны были те, кто отправил национальное сокровище в столь дальний путь на старом самолете «Буффало», отлетавшим два десятилетия и известным своей ненадежностью. Не тут-то было! Версии возникали самые разные. Кто-то считал случившееся террористической акцией. Высказывалось предположение, что это могло быть делом рук исламских экстремистов, которые решили отомстить Замбии за разрыв дипотношений с Ираком и Ираном. В замбийских средствах массовой информации все настойчивее стали звучать намеки и на то, что к катастрофе причастны власти Габона. Только собственных спортивных функционеров никто не торопился обвинять.

Замбийская сторона постоянно жаловалась на препятствия, которые Габон чинил при расследовании дела. Газета «Таймс оф Замбия» утверждала: «Своими действиями Габон подогревает спекуляции о том, что самолет был сбит. Видимо, он не очень желает установления истины, так как в этом случае необходимо будет ответить на вопрос о том, кто и почему это сделал». Министр обороны Бен Мвила даже пригрозил Габону «принятием соответствующих мер», если тот не изменит свою позицию.

Народ пришел к собственному выводу. Наши игроки не погибли, твердили мне знакомые, как только речь заходила о футболе. Во время остановки в Габоне футболистов схватила полиция, и они до сих пор сидят в тайной тюрьме, божились замбийцы, намекая на закрытые сведения из самых компетентных источников. Я не спорил. В истории каждой страны бывали случаи, когда люди массово отказывались верить в гибель своих сограждан. Взять хотя бы нашу легенду о воскресшем царевиче Дмитрии. А португальцы, например, десятилетиями не хотели считать погибшим короля Себаштьяу I. Они убеждали себя, что монарх не был убит арабами в зарубежном походе, и терпеливо ожидали его чудесного спасения и возвращения на родину. Замбийцы тоже хватались за соломинку и утешали себя самыми невероятными слухами. Комментировать подобные умозаключения скептически было небезопасно. В одной лусакской пивной человека, усомнившегося в бессмертии сборной и коварстве габонских полицейских, избили до потери сознания.

У многих пелена не спала с глаз и после того, как в паре сотен метров от трибун лусакского стадиона появились 30 могил (вместе с футболистами погибли тренеры, врачи, делегация футбольного союза).

– Здесь похоронено наше величайшее богатство, – не стесняясь слез, сказал на церемонии футболист Калуша Бвалиа. – Когда-нибудь мы построим на этом месте великолепный мемориал в память о тех, кто был гордостью нации.

Калуша, ключевой игрок сборной, хорошо знал всех погибших. Трагическая участь могла быть уготована и ему самому, но обошлось. Он добирался в Сенегал из Голландии, где играл за «Эйдховен», поэтому остался в живых.

– Если честно, умом я понимаю, что они погибли, но сердце не хочет верить, – Калуша Бвалиа перекрестился и печально посмотрел на могилы. – Но, как бы то ни было, мы, замбийцы, верим, что, если в наших душах живет память об умерших, их тень находится рядом и всегда помогает нам.

Кто знает, быть может, тени усопших товарищей действительно помогли Калуше и его новым коллегам по сборной. Во всяком случае, перенесенный после авиакатастрофы матч с сенегальской сборной все-таки состоялся, и замбийцы начисто переиграли грозного соперника, одну из сильнейших команд континента.

Новая сборная создавалась с нуля. Первым делом начался сбор пожертвований, и местные власти, бизнесмены, простые поклонники футбола передали крупные средства на нужды новой команды. Ветерану замбийского футбола Фредди Мвиле, игравшему когда-то в американском клубе «Атланта Чифс», поручили срочно набрать не меньше 30 игроков, из которых можно было бы сформировать костяк сборной. Из Дании поступило предложение бесплатно организовать для новой команды учебу и тренировочные игры.

– Это было очень кстати, и мы с благодарностью приняли приглашение, – рассказывал мне потом Мвила. – Ведь большинство из тех, кто оказался в моем распоряжении, были совсем молодые парнишки. Они никогда не выезжали за рубеж и не играли с иностранцами. Многие даже опасались выходить на поле против европейцев, потому что у тех, вы не поверите, белый цвет кожи. После поездки в Данию все эти пустые страхи остались позади.

Мвила, патриот национального футбола, не обиделся и не стал показывать характер, когда футбольные чиновники Замбии приняли предложение британских коллег поставить во главе сборной шотландца Яна Портерфилда, тренировавшего не больно успешный и богатый в те годы лондонский «Челси». За эту услугу от замбийцев также не потребовали ни цента.