Читать книгу "Небесная музыка. Луна - Анна Джейн"

– Ночевать? – озадаченно смотрит она на него.

– Не то чтобы я джентльмен, но мне неловко отправлять тебя посредине ночи домой. Мало ли где ты и это платье порвешь, – заявляет Октавий. – Выбирай любую спальню кроме моей. А я пошел в душ.

С этими словами он уходит. А Лилит, попивая кофе, отправляется на экскурсию по его квартире, мысленно считая, во сколько обошлась вся эта минималистичная красота. Спален несколько, и все похожи друг на друга, как близнецы. Единственная спальня, которая нравится Лилит, принадлежит самому хозяину дома. И девушка, недолго думая, плюхается на огромную кровать на подиуме, раскинув ноги и руки как звезда. Она лежит, смотрит в окно и слушает приглушенный звук воды, доносящийся из ванной комнаты, примыкающей к спальне. Она и не замечает, когда звук прекращается и Октавий, на ходу вытирая мокрую голову полотенцем, появляется в спальне. Кажется, он не ждет, что в его комнате будет кто-то еще – на нем ничего нет.

Лилит с озадаченным любопытством смотрит на него, подперев голову рукой. Визжать и возмущаться она не намерена – напротив, ее забавляет ситуация, хотя, конечно, долю неловкости она чувствует. А вот Октавий, кажется, злится. Он ненавидит чувствовать себя неловко. Но не может с воплями убегать и прятаться, негодуя, что его застали без ничего.

– Ну как я тебе? – спрашивает он злобно.

– Ничего так, – невозмутимо говорит Лилит. Ей нравится то, что она видит, – Сладкий неплохо сложен. Отлично подтянулся со времен «Пепельных цветов». Особенно ей нравится разворот его плеч и мышцы на руках – ударник как-никак. Вообще Лилит предпочитает более загорелых парней, но пусть некоторая бледность будет единственным недостатком этого мужчины. Он – почти идеален. И даже татуировки на предплечье и икрах его не портят.

Дыхание ее становится чуть тяжелее, хотя Лилит предпочитает не замечать этого.

– Может, мне поближе подойти, чтобы ты лучше все рассмотрела? – раздраженно интересуется Октавий, вешая влажное полотенце на блестящую от капель воды шею.

– Повернись, – крутит пальцами в воздухе Лилит. – Хочу оценить тебя все... Закончить она не успевает – в нее летит полотенце.

– Как некрасиво, – дует губы она в шутку, откидывая полотенце в сторону... – Кстати, а где то тату?

– Какое еще тату?

– Которое сделал тебе Кезон, – расплываются в коварной улыбке губы Лилит. Октавий хмуро на нее смотрит и уходит в гардеробную.

– Какого черта ты делаешь в моей спальне? – спрашивает он оттуда.

– Жду тебя, – отвечает Лилит, переворачиваясь на живот и болтая в воздухе ногами. Ощущения – странные. Октавий определенно нравится ей как мужчина.

– И ты считаешь это нормальным? – интересуется он.

– Все мы люди, – хмыкает она, понимая, что если бы вдруг Октавий сейчас предложил ей нечто большее, чем просто разговоры, она бы не отказалась.

– Вот мне интересно, – продолжает Октавий. – Если бы я ворвался к тебе в комнату и увидел без одежды, то кем бы был? Грязным извращенцем? Или тоже бы сказала, что все мы люди?

– Конечно, первое, – откликается Лилит весело. – Да ладно, не смущайся. Что я, мужчин не видела?

– Таких, как я, – нет.

– Самонадеянно, – смеется она.

– Зато правдиво.

Лилит ждет, когда он вернется в спальню. На нем – спортивные штаны и футболка, и это кажется ей ужасно милым – Октавий кажется теперь домашним и взъерошенным. Однако он не настроен так дружелюбно, как Лилит, и заявляет, что будет спать.

– И тебе советую тоже, – говорит он, бухается на кровать и накрывается с головой. Лилит, которая почему-то хочет обнять Октавия и крепко-крепко к нему прижаться, обижается. И уходит, напоследок громко хлопнув дверью. Она направляется на кухню, где допивает холодный кофе и крадет из холодильника виноград. А после идет к первой попавшейся пустой спальне и тоже решает принять душ перед тем, как лечь спать. Лилит не может уснуть, не смыв с лица макияж, да и постоять под верхним душем – под таким душем! – ей тоже хочется. Это чудесный тропический душ с голубой подсветкой, огражденный с двух сторон стеклом, а с двух других – каменными плитами. Лилит кажется, что она находится под настоящим ливнем. Она закрывает глаза, подставляет лицо вверх и наслаждается тем, как теплые капли бьют по ее коже. Приятные ощущения заставляют ее расслабиться. И даже горечь от потери дорогого платья уходит.

Однако в какой-то момент Лилит чувствует дискомфорт – ей кажется, что на нее кто-то смотрит. Сначала она думает, что ей это чудится, но потом Лилит зачем-то распахивает глаза. И видит стоящего за стеклом весьма довольного Октавия, который, засунув руки в карманы штанов, беззастенчиво на нее пялится.

У Лилит сердце ухает в пятки. Не то чтобы она стесняется, но такого откровенного издевательства она не вынесет!

– Все мы люди? – кричит Октавий весело. А Лилит, от ужаса потеряв самообладание, вылетает из душевой кабины, хватает висящий халат и молниеносно надевает его. А потом с полотенцем в руках надвигается на Октавия. Вид у нее самый угрожающий. И щеки румяные – то ли от смущения, то ли от ярости.

– Ты с ума сошел? Как ты посмел? – шипит она и бьет его полотенцем по рукам и торсу. – Я тебя сейчас убью!

– Перестань. Я что, женщин не видел? – снова отвечает он ее словами.

Октавий со смехом отступает назад – удары полотенцем безболезнены, а разъяренная Лилит выглядит забавно.

– Иди сюда! – требует она. – Иди сюда, говорю!

– Но мы ведь все люди, ты же сама сказала, – с самым издевательским видом повторяет Октавий. – Я вот тебя не бил, когда ты на меня пялилась.

– Извращенец! – кричит Лилит. – Какого дьявола ты посмел на меня пялится?!

– Может быть, ты мне нравишься, – отлично уклоняется от ударов скрученным полотенцем Октавий.

Лилит замирает и склоняет голову набок. Кажется, для нее все это – своего рода игра.

– Нравлюсь, значит? – певуче спрашивает она и велит: – Целуй меня.

– Я боюсь тебя целовать. Вдруг заражусь бешенством?

– Целуй, – скрежещет Лилит, закатывая глаза и выставляя вперед руки. Теперь она играет роль зомби, который медленно, но неотвратимо двигается к своей жертве. – Целу-ууй.

– Нет, спасибо, – пятится Октавий. – Я спать пойду. И тебе советую. И да, хватит так шутить, Лил, – говорит он, видя, как трясутся ее руки. – Кезон называет это спонтанной деградацией.

– Це-е-елуй, – безжизненным голосом велит Лилит. Теперь ей почему-то весело, словно и не кричала она минуту назад.

– Кстати, у тебя неплохая фигурка, – заявляет Октавий и получает полотенцем прямо в лицо. Это ему явно не нравится – он без какого-либо труда вырывает его из рук зомби Лилит, а ее саму хватает за предплечья. И склоняется к ее лицу.

– Перестань, если не хочешь по-настоящему меня разозлить, девочка, – произносит он тихо.