Читать книгу "Врангель. Последний главком - Сергей Карпенко"

Однако лучше них использовал эту комбинацию в своих интересах генерал Кутепов, живший в Париже, где и находилась канцелярия РОВС. Благодаря близости к вёл. кн. Николаю Николаевичу он без ведома Врангеля создал внутри РОВС подчинённую только ему структуру («внутреннюю линию»), которая развернула разведывательную и диверсионную работу на территории СССР (и очень скоро оказалась под контролем ОГПУ). Опираясь на монархические элементы военной эмиграции, враждебно настроенные к Врангелю, он активизировал интриги против него и добился того, что вёл. кн. Николай Николаевич изъял из ведения Врангеля многие военные организации.

Один за другим покидали Врангеля старые соратники, переходя на сторону Кутепова.

Кончилось тем, что Врангель порвал отношения с Кутеповым.

Всё далее отстраняясь от монархистов, Врангель считал своим долгом оказывать материальную помощь офицерам, насколько позволяли остатки казны, и уберегать их от участия в авантюристических акциях против СССР. Он был убеждён: соотношение сил таково, что эти авантюры могут привести лишь к неоправданным потерям и дискредитации РОВС. С большой настороженностью он относился к тем, кто приезжал из СССР и пытался установить контакты с эмигрантами, выдавая себя за представителей неких подпольных организаций, ведущих борьбу против большевиков (благодаря этому ему удалось уберечь себя и своё окружение от вовлечения в «Трест» — провокационную операцию ОГПУ).

Между тем в 1925 г. в Берлине был опубликован 4-й том «Очерков русской смуты», в котором Деникин довёл свои воспоминания до начала 1919 г. О его усиленной работе над следующим томом (о событиях 1919 — начала 1920 гг.) Врангель узнал из первых рук. Деникин, проживавший тогда в Венгрии, обратился к генералу А.А. фон Лампе, начальнику 2-го (германского) отдела РОВС (Венгрия входила в сферу его деятельности) с просьбой помочь получить из архива Русской армии документы за период до марта 1920 г. Врангель, хотя и понимал, что Деникин вряд ли отойдёт от своих взглядов на причины, суть и последствия их конфликта, не счёл себя вправе препятствовать работе бывшего начальника. По его распоряжению просимые материалы были Деникину переданы.

Предстоящий выход 5-го тома «Очерков» ставил Врангеля в сложное положение: его собственные воспоминания, опубликованные позже «Очерков», могли быть оценены эмигрантской массой как попытка оправдаться, а недругами всех мастей (от социалистов до монархистов) — использованы как лишний повод позлословить на его счёт.

В том же 1925 г. Ольга Михайловна с детьми переехала в Брюссель, а Пётр Николаевич со слепнущей матерью, баронессой Марией Дмитриевной, остался в Сремских Карловцах.

«Подлая игра» Кутепова (выражение Врангеля) привела к тому, что вёл. кн. Николай Николаевич в конце 1925 г. решил прекратить с марта 1926 г. финансирование Русской армии, включая главкома и его штаб (при этом суммы, выделяемые Кутепову, возросли). Уведомление об этом Врангель получил 18 января.

28 января он писал жене в Брюссель: «Из Парижа сведения самые грустные — происки и подлая игра как никогда. Враги готовятся справлять тризну по мне и Армии...» Спустя два дня написал подробнее: «Вот 4 месяца как я живу в мучительной неопределённости, в неуверенности даже за завтрашний день. Личной жизни нет, кругом подлые сплетни, зависть, злоба. Ни одного светлого луча, если не считать дружной поддержки нескольких помощников — старших начальников. Лампе, Абрамов, Витковский, Барбович, Зборовский... в этом деле показали редкое единодушие, исключительное понимание обстановки, полную готовность ради пользы общего дела отказаться от всего личного...

Мне трудно писать обо всём том, что происходит. Приходится убеждаться, что без меня малодушие и лицемерие Н.[иколая] Н.[иколаевича] безграничны».

В такой тягостной атмосфере Врангель принял решение опубликовать воспоминания. Он рассчитывал упрочить свой авторитет, обосновать свою позицию в конфликте с Деникиным и тем ответить критикам и, наконец, поправить финансовое положение семьи. Своей матери он сказал тогда: «Я хочу, чтобы знали, что они написаны до деникинских записок, а не то, чтобы я оправдывался как бы на его обвинения».

И зимой 1926 г. он приступил к их редактированию. «...Когда уехала семья в Бельгию, я тогда оставалась с сыном одна, — писала позже старая баронесса Врангель генералу фон Лампе, — и вот в долгие зимние вечера он просил меня читать их ему вслух, чтобы он мог бы в виде слушателя обратить на многое внимание в них... Самые главные изменения были сделаны им именно тогда... Многое было им... написано в пылу возмущения, он смягчился, и, слава Богу, ничего исторического (Здесь и далее подчёркнуто М.Д. Врангель. — С.К.) не пропало. Это его душевное, и только. Я строчка за строчкой знаю, что он вычёркивал... Он многое смягчил в своих исправлениях, он или густо зачёркивал, или вырезал и, во всяком случае, был бы определённо против, чтобы их расшифровывали».

С весны 1926 г. через доверенных лиц Врангель начал искать возможность опубликовать перевод воспоминаний в иностранном издательстве. Узнав, что ими заинтересовалось берлинское издательство «Новак», он поручил фон Лампе вступить в переговоры о финансовых условиях и сроках издания.

Врангель хорошо знал Александра Алексеевича фон Лампе: летом 1919 г. тот служил в штабе Кавказской армии. Назначенный в 1920 г. военным представителем главкома Русской армии в Германии и проживая в Берлине, он сохранил преданность Врангелю. Имея опыт журналистской и издательской работы, в 1925 г. он затеял издание мемуарно-документальной летописи «Белое дело».

Собирая материал доя первого сборника, он попросил Врангеля прислать отрывок из воспоминаний. Тот выслал ему в Берлин оглавление всей книги и отрывок, в котором описывалась смена главкома ВСЮР в марте 1920 г. Посетовав, что присланный текст составляет менее одного печатного листа, фон Лампе попытался убедить начальника прислать побольше: «...Ваше первое появление в печати было бы по наружному виду обставлено более нарядно». И далее: «Почему Вы остановились на заглавии «Воспоминания»? С точки зрения читателя и витрины, это очень тяжёлое заглавие! Даже такое, как, например, «Ноябрь 1916 г. — ноябрь 1920 г.» опять-таки с подзаголовком «Воспоминания» — привлекло бы читателя более. Это, конечно, моё личное мнение...» Однако Врангель отказался: «...Ничего более дать не могу, кроме присланной главы».

В августе же издательство «Новак» через фон Лампе предложило схему выплаты гонорара, по которой его размер зависел от реализации тиража. Врангель назвал эти условия «неприемлемыми»: «Мне не столько важен размер будущих возможных поступлений, сколь размер суммы, выплачиваемой при выходе издания. Не откажите выяснить, возможно ли рассчитывать на более выгодные условия».

В октябре 1926 г. основанное в Берлине русское издательство «Медный всадник» выпустило I сборник «Белого дела», куда присланный Врангелем текст вошёл под названием «Март 1920 года (Из воспоминаний)». Одновременно тот же «Медный всадник» опубликовал 5-й, последний, том «Очерков Русской смуты» Деникина. Врангель прочитал обе книги в Брюсселе, куда приехал к семье из Сербии 5 ноября.