Читать книгу "Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов"

Особо воспрещалась свободная охота во всем имении, причем как крестьянам, так и прочим лицам. Крестьянину, занимающемуся хлебопашеством, охота, по мнению Теплоухова, редко приносит пользу. Он даже привел поговорку: «Дом егеря узнаешь по дурной крыше». По закону охота начинается в июле, когда полевая работа в разгаре. К тому же она подобна азартной игре: за удачей следует неудача. Большой ущерб приносят пожары от ночевок. Кажется, из глубины души Александра Ефимовича вырвалось: «Крестьяне-охотники, заводя дружбу с соседями из других дач, вводят их гостеприимно в свои леса, вместе с ними стреляют и производят разные беспорядки».

Для решения споров создали особый Лесной суд «для суждения крестьян Марьинского имения, виновных в похищении и повреждении лесов».

На этой сепии архитектор (Менелас? Копия Е. Есаков?) представил караулки, которые он сам исполнил из «землебита» в Марьино

Графиня Софья Владимировна установила большие штрафы как для посторонних, так и для собственных похитителей. Так, попавшиеся на воровстве в четвертый раз, сдавались в рекруты и отсылались в заводы на время или навсегда. Наконец, Александр Ефимович предлагал Софье Владимировне, чтобы «обращающие к лесным служителям непристойные выражения или грубую брань» наказывались «телесно, и притом более или менее, смотря по важности занимаемой лесным служителем должности». Венцом усилий лесничего стало учреждение особой «Черной книги», куда должны были заноситься расхитители лесного богатства.

В начале 1840-х годов А.Е. Теплоухов принял участие в сочинении книги «Сельские беседы», написанной в Марьино — анонимного и, возможно, коллективного труда. Он впервые увидел свет в 1842 году и в первом варианте состоял из девяти отдельных глав (бесед), включая сказку «Для досуга». В каждой из них от имени умудренного опытом Конона Степановича рассказывалось о том или ином аспекте крестьянского жития, первоначально только о земледелии — почве, орудиях, приметах погоды.

Глава первая содержит главный посыл работы: «Мы можем молить Бога только о том, чтоб Он не посылал засухи, мороза, града и других наказаний, но землю обрабатывать должен хозяин сам. Смышленый хозяин может малоурожайную землю сделать плодородную, или плодородную поддержать так, чтобы она десятки лет не теряла своей силы». Седьмая беседа содержала рассказ о «земледельческой школе в новгородском имении, верст 10 от большой московской почтовой дороги». Трудно более точно указать местоположение Марьино, о котором мы узнаем новые дополнительные сведения. В частности, становится очевидным, что в имении продолжались, казалось бы, уже всеми забытые опыты H.A. Львова 1790-1800-х годов по строительству землебитных домов.

Последняя глава «Сельских бесед» содержала сказку «О белой царице Русь-девице и о чудо-богатыре славном царевиче» — произведение, излагающее в аллегорической форме идеологию Строгоновой, желавшей соединить духовную силу древней Руси и мощь петровской империи. На свете прекрасно жили король По-колено Борода и королева, но не было у них детей. Однажды королева посетила царство Мороза Снеговича, от которого узнала о грядущем рождении дочери и терзаниях мужа по поводу действительного отца долгожданного ребенка. Мороз Снегович наказал королеве убедить супруга не убивать дочь, а «велеть 30 боярам отнести в землю далекую темную неизвестную, куда солнце ваше уходит». Там дочь будет расти 1000 лет, а затем обручится с тем, кто сотворит 7 чудес.

Все так и произошло. Родилась дочь Русь-царевна, подданные нашептывали королю о странном совпадении появления ребенка и путешествия королевы, наконец 30 бояр унесли девочку прочь. Она росла, отвергая претендентов на свою руку, и тем временем узнавала о дивных делах царевича, который создал войско, словно из царского перстня волшебного, построил флоты, мосты-самодвиги, которые сами ходят, и делал другие тому подобные чудеса. Захотев жениться, построил он палату-город на синем море с высокими стенами. На стенах палаты палят пушки, а по башням гудит звон колокольный. Обручилась с царевичем царевна. В заключении читателям, дабы у них не оставалось сомнений, прямо указывалось, что под царевичем имелся в виду «великой государь Петр Алексеевич, который вывел на море славную столицу Питер, ездил в чужие государства за мудростью, как за живой водой, и воскресил ею наше царство».[286]

Если судить по указанию на шмуцтитуле, первоначально труд предназначался «для чтения учениками марьинской школы практического земледелия и ремесел гр. С.В. Строгоновой». К тому времени имению исполнилось тридцать лет и Софья Владимировна могла поделиться своим опытом с более широкой аудиторией. В том же году вышло другое, расширенное издание наставления крестьянам по всем вопросам жизни. Новые главы, число которых достигло 26 (ровно половина общего числа недель в году), повествовали о болезнях людей и животных, картофеле как крестьянском хлебе.

Добавлены еще две сказки. Центральная их тема — забота о лесе (главы «Лес», «Рубка леса», «Расчистка леса», «Безлесье»), в связи с чем не вызывает сомнения участие в подготовке «энциклопедии» А.Е. Теплоухова. Третье и четвертое издания, которые именовались «Сельские беседы для народного чтения», появились соответственно в 1851 и 1869 годах, когда Теплоухов еще был жив. В третье издание, помимо «слова русского человека» и главы о многопольном полеводстве, включен «новый способ экономической постройки деревянных домов», в четвертое — страстная глава о лесоводстве.

Помимо «Сельских бесед» Строгонова издавала и другие «учебники», разделенные на три серии: «Хозяйство», «Основное учение», «Чтение». Как явствует из обнаруженной мной книги «Народная арифметика», уже к 1843 году было выпущено не менее 20 книжек ценой 3 копейки серебром.

Глава 6

Марьинская жизнь от 1845 до 1914 года

В 1843 году Марьино и Школа, казалось, достигли расцвета: графиня Софья Владимировна уже второй год издавала учебники, тем самым выведя свое учреждение на новый этап развития. Однако, как часто бывает, за апофеозом последовала катастрофа. Уже следующий, 1844, ставший последним полным годом жизни Строгоновой, произвел какой-то надлом в душе графини. Она решила закрыть школу.

Более того, графиня запретила дочери Аглаиде возобновлять ее в следующих выражениях: «Тебе известно, что означенные заведения… доведены были до возможной степени совершенства и приносили благие плоды. Хозяйственная часть имела такое устройство, при коем на содержание школы не выходило более назначенных мною сумм, кои были весьма умерены по сметам. После того и особенно в течение последних трех лет управление школами, не довольствуясь отпускаемыми в его распоряжение гораздо большими суммами, без ведома моего наделало огромные долги, ныне простирающиеся до 135 000 рублей, и тем побудили меня для уплаты сих долгов принять меры, вследствие коих Марьинская школа должна быть закрыта к концу 1844 года… Сообщая тебе о причинах моего распоряжения… я надеюсь от любви твоей ко мне, что ты исполнишь мою волю и после кончины моей не согласишься на восстановление сего учебного заведения… какие бы выгоды не вздумали об оном тебе представлять, ибо подобные заведения, содействуя только успехам сельского хозяйства, вообще не могут приносить доходов, но требуют от учредителей еще значительных пожертвований».[287]