Читать книгу "Диагноз - бессмертие - Мария Симонова"

– Хорошо, Гор. Я подумаю. Можете идти.

* * *

«Кинг Джамп» – хоть и устаревший, но достаточно скоростной корабль уже гиперпространственного поколения. На кораблях этой серии использовались субфотонные двигатели и гравиускорители, теперь давно снятые с производства. Такую информацию Гор почерпнул из архивов и теперь прикидывал, на сколько прыжков Краю хватит горючего и сколько вообще времени он сможет на такой развалюхе прыгать по обжитым мирам, в надежде найти и попытаться захватить джампер ФР. Выходило не более одного прыжка. Значит, вместе с полетом в обычном космосе и маневрами – около двенадцати стандартных суток, если он будет использовать не более семидесяти процентов проектной мощности двигателей. Если же Край решится идти после прыжка на форсаже, то может уложиться в десять суток, однако это грозит выходом двигателей из строя. Большего из построенной модели Гор выжать не смог, поскольку ему было неизвестно техническое состояние корабля.

После разговора с Левински инспектор позволил себе шесть часов полноценного отдыха, даже воспользовался услугами комплексно–оздоровительной фирмы, чтобы разрядиться полностью. И уже трое суток его охотничий азарт нарастал по мере того, как где–то в гиперпространстве корабль ронина приближался к обитаемым мирам. И подходил намеченный им срок появления. Гор не отходил от коминса, постоянно подключенного к информационной сети, ругая скупость и недоверие бастарда – расчетный блок десантного коминса явно не тянул, и инспектор напрасно терял время.

Дважды он обращался к Иванову с просьбой выделить ему хотя бы Ориент–Старз, но всякий раз получал резкий отказ. В соседних с ним апартаментах трое техников службы безопасности Левински непрерывно фиксировали все запросы, посылаемые Гором в сеть. Инспектор об этом знал, но поделать ничего не мог. Обращаться напрямую к Левински тоже было невозможно – бастард принимал участие в ассамблее парламента в Санкт–Петербурге–А5, а Гору было запрещено покидать резиденцию на А4. Информация, поступающая с Земли, где остался работать Каменский с группой, ничего нового не несла. Просто накапливались факты о пребывании Края на планете. Гельфер сообщал об усилении противостояния Купола и варваров и прогнозировал эскалацию кризиса в течение ближайших трех суток до уровня открытой войны. Гор отдал приказ не вмешиваться в конфликт и работать до последнего. А затем покинуть планету через десантный портал. Пришлось сделать резкий втык Некрылову, рвущемуся в бой.

Пару раз, просматривая последние новости, Гор встречал упоминание об Англетерро. Старший квестор прокуратуры мелькнул в печати в связи с довольно громким делом об афере с камрановыми плантациями на Камчатке–М14, из чего Гор сделал вывод, что квестора отправили на периферию с понижением. Но неугомонная натура Англетерро и там брала свое. В контакт с ним инспектор войти не пробовал, дабы не спровоцировать людей бастарда на ликвидацию квестора.

Новостям Гор уделял особое внимание, отлично понимая, что отрезанный от информационных сетей Край сможет по выходе из гипера черпать информацию только из новостей – внепространственные ретрансляторы были широко разбросаны по космосу еще до эпохи Большого Скачка. Все меры приняты, базы Флота под неусыпным контролем, джамперы, находящиеся в рейсе и на осваиваемых планетах, регулярно выходят на связь. Сеть заброшена, но Гор помнил, с какой легкостью Край захватил джампер на Кемерово, и требовал от людей максимального внимания. Ему же самому оставалось только ждать и для развлечения скрипеть зубами, наблюдая, как коминс кряхтит и пыжится, находя все новую информацию согласно введенным критериям. И в сто первый раз ругать своих тюремщиков.

Глава 27

Гиперпрыжок не оставляет следа в человеческом сознании. Мозг отказывается фиксировать пребывание в «гипере», и время прыжка остается на фотопленке памяти засвеченным участком.

Это была первая информация, которую я вспомнил, когда, очнувшись, машинально посмотрел на часы. Оказывается, они успели уйти на двенадцать часов вперед. Но это еще ничего не значило: в обычное пространство корабль должен был вынырнуть через десять с лишним суток стандартного времени. Продолжительность прыжка – величина постоянная, вне зависимости от расстояния, как и от того, сколько натикало на твоих часах за время пребывания в гипере. Это было следующее, о чем я вспомнил. И подумал, что если у нас все получилось, то надо будет не забыть перевести часы, чтобы установить по крайней мере точное число и день недели.

В рубке стояли тишина и полумрак: покалывали взгляд булавки звезд, обильно усыпавшие лобовое стекло, да тусклой голубизной мерцали окошки дисплеев. Я обратил внимание, что рисунок созвездий изменился. Стало быть, мы и впрямь куда–то «прыгнули». Если просто не развернулись в пространстве. Организм казался отдохнувшим, желудок больше не бунтовал, при этом не выказывая особых признаков жажды или голода. Зверски хотелось курить. Рука машинально потянулась к карману, но сигарет там не оказалось – последнюю выкурил еще на Земле перед стартом.

В следующий миг я понял: что–то меня напрягает, заставляя чуткого внутреннего зверя – инстинкт – тревожно припадать на брюхо. Молчал не только бортовой комп. Безмолвствовал весь корабль – ни гула двигателей, ни даже шума кондиционеров. Как будто наша утлая скорлупка беспомощно висела неизвестно где в безмерной яме космоса.

В соседнем кресле зашебуршился старый пират – то ли ощупывая себя, чтобы убедиться, на месте ли руки–ноги, то ли тоже разыскивая часы. Потом раздался его голос, резанувший слух чрезмерной громкостью и сразу понизившийся чуть ли не до свиста:

– Ну что?.. Вроде получилось?.. А?..

Владелец нашего «Летучего Голландца» спрашивал у меня о ключевой проблеме, хотя по логике задавать вопросы полагалось бы мне. Но я был на него не в обиде: необходимость отвечать заставила собрать мысли, пригасив наползающий чисто животный страх перед чем–то, что неизмеримо сильнее нас, – перед навалившейся снаружи безмерной чернотой, только и мечтающей надломить скорлупку и, как вампир, высосать нас до кровинки.

Мы живы. Мы дышим. Значит, обойдешься, черная туша, мы, черт возьми, еще потрепыхаемся! И с неполадками, даст бог, разберемся.

– Получилось, – обнадежил я старика. Он сразу заметно расслабился, словно и не сомневался, что, раз я сказал, значит, так оно и есть. Меня и самого собственное утверждение как–то взбодрило.

Я вспомнил, что где–то здесь неподалеку есть звезда – должен же завод «прыгунов» питать от чего–то свой энергозапас. Но впереди по бархату ночи были наколоты только яркие булавочки, а развернуться или хотя бы включить задний обзор я не мог: ничего не работало, кроме, по–моему, герметизации – она–то нас явно не подвела, а если бы подвела, то мы бы об этом уже не узнали.

Пора было разбираться, что у нас творится с кораблем.

Для начала я хотел огорошить радостного пирата прямым вопросом: обратил ли он внимание, что после удачного прыжка (в чем я еще сомневался) его корыто полностью заглохло? И что он об этом думает, если думает?.. Но так и не спросил, потому что в этот момент услышал знакомый и такой милый сердцу звук – тихий гул оживающей электроники: аккумуляторы вдруг заработали и начали выдавать на уснувшие провода потоки электрической крови. По кораблю пробежала волна жизни и звуков, рабочие цепи подключались одна за другой: пульт, словно маленький мегаполис, залился огнями, одновременно разгорелись и запестрели строчками окошки экранов.