Читать книгу "Подземная канцелярия - Сергей Мусаниф"

— Нет! — крикнула Марина. — Не подписывай!

Почему она так не хочет, чтобы я умер праведником?

Потом я понял, что она может не знать, вернее, точно не знает, на кого работают эти уроды и чьи приказы выполняют. Не могла она ожидать от ангела подобной подлости. Да и я, признаться, не мог.

Я сделал вид, что ткнул булавкой в большой палец, и даже нарисовал на лице соответствующую гримасу, а потом нацарапал на листе свою подпись. Просто нацарапал, без крови, что делало контракт недействительным.

Но братаны тоже были не дураки. По крайней мере, не законченные дураки, да и выросли они в этой стране, так что цену разным бумажкам знали.

— Левчик, — сказал бугай с пистолетом. — Иди и проверь, что он там накалякал.

Левчик пошел проверять. Это была большая ошибка. И эта ошибка стала последней в его жизни.

Потому что, поравнявшись со мной, он закрыл зону поражения своей могучей тушей и убрал меня с линии огня. Чем развязал руки Мигелю.

Вампир выскочил из своего укрытия, как чертик из табакерки. Не как демон, влетающий в окно вашей квартиры, когда вы ведете душеспасительные переговоры с ангелом, а именно как чертик из табакерки.

Быстро, бесшумно, по крайней мере до тех пор, пока не начал стрелять.

Стрелял он как в тире. Или как в компьютерном «3D-шутере». Пацаны пытались отвечать ему, но, не ожидая такого молниеносного нападения, немного перенервничали и все время мазали.

Мигель успел положить шестерых из тринадцати, прежде чем до Вована дошло, что происходит. Но, видимо, хотя до него доходило долго, соображал после этого он достаточно скоро.

Первым выстрелом Вован уложил Левчика. Пуля попала быку в затылок, когда он был в двух шагах от меня, и разнесла полчерепа, забрызгав меня кровью и мозгами. И что-то твердое и острое, наверное осколок кости, поцарапало мне бровь.

Труп Левчик начал валиться на гудрон, открывая линию огня. Скорее инстинктивно, чем осознанно, я последовал примеру его трупа. Ноги подогнулись сами собой, и черное вязкое покрытие крыши стало приближаться к моему лицу.

Мое восприятие напоминало замедленные съемки, когда герои боевиков делают что-то настолько быстро, что зритель просто не может рассмотреть красоту и гармонию их действий без замедленного в несколько раз показа.

Я видел, как Мигель в едином прыжке преодолевает больше четырех метров и перепрыгивает через меня.

Я видел, как один за другим отшатываются назад пацаны, когда их тела принимают в себя пули испанского гранда и истинного вампира.

Я видел, как на лбу Вована расцветает кровавый бутон и голова запрокидывается от ударной волны.

И я видел, как последним движением в своей жизни или первым движением в своей смерти, может быть, чисто рефлекторным, а не осмысленным, его правая рука, сжимавшая пистолет, направляет дуло Марине в висок. А палец нажимает на спусковой крючок.

* * *

Архив Подземной Канцелярии

Мемуары демона Скагса

Запись три тысячи пятьсот седьмая

Азраель опередил меня, подлетая к дому, в котором жил Разрушитель, но ненадолго, не больше чем на три взмаха крыла.

Еще приближаясь, я увидел, что сцена основных событий переместилась из Гошиной квартиры на крышу его же дома. Действующих лиц явно прибавилось, там были Гоша, его знакомая девушка, мой добровольный помощник Мигель и вся бригада группы товарищей из Люберец. И все, кроме Гоши и Мигеля, были мертвы.

При взгляде на Гошу тоже несложно было ошибиться и принять его за мертвого. Лицо его было залито кровью и забрызгано мозгами, и только потом я понял, что это не его кровь и не его мозги. Его кровь и его мозги находились внутри него, там, где они должны были быть.

Он сидел на гудроне, обеими руками обхватив голову мертвой девушки, лежащую на его коленях, и ритмично раскачивался вперед-назад, словно шаман, следующий слышной только ему одному колдовской музыке.

Группа товарищей из Люберец валялась в самых живописных позах. Между ними с потерянным видом бродил Мигель, из многочисленных ран которого струилась кровь, и искал хотя бы одного живого пацана, чтобы взять его жизнь и его кровь. Но тут он сработал сам против себя. Все они были трупами и жизненной силой с вампиром поделиться не могли.

Азраель приземлился на крышу. Приземлился плохо, его подвела раненая нога, и он перелетел через голову с криком боли. Пока он вставал на ноги и отыскивал свой меч, я был уже рядом.

— Смертные, — презрительно сказал он. — Ни в чем нельзя положиться на них до конца. Я сказал им: заключите контракт. А не сможете — убейте. И посмотри, они не сделали ни того, ни другого.

Я оставил это замечание без комментариев. Комментарии тут излишни. Поднял топор и двинулся на него.

— Скагс, — сказал он, — ты все такой же упрямый. Но ты до сих пор не понял, что проиграл.

Внезапный ураганный порыв воздуха сбил меня с копыт. Я вскрикнул, задев раненый бок, извергнул подходящее случаю проклятие и попытался встать, и тогда этот гад, уже оказавшийся рядом, отсек мне руку. Правую, в которой я держал топор.

На этот раз боли я не почувствовал. На какой-то ступени, когда болевой порог уже превышен, демон войны перестает чувствовать что-либо. Обычно это случается перед самой его смертью. Мне только было интересно, откуда взялся этот предательский ветер, да еще такой сильный, что смог сбить меня с ног?

Адское пламя, служившее мне кровью, вырывалось из обрубка моей руки, в глазах начало темнеть, и перед затуманенным взором пошел снег. Азраель занес меч для последнего удара.

Мигель атаковал сзади, вцепившись трансформированными клыками в ангельскую шею. Это он зря. Ангельская кровь для вампира не пища, а яд.

Мигель отшатнулся с гримасой отвращения. Азраель развернулся на сто восемьдесят градусов и рубанул его наотмашь своим мечом, разрубая вампира пополам.

Мигель вскрикнул и в тот момент, когда ангельский меч отделил верхнюю половину его тела от нижней, превратился в сгусток кровавого тумана, который тут же был развеян ветерком. Истинный вампир дон Мигель де Эсперанса-и-Вальдес более не существовал ни в одном из известных мне миров.

Жалко.

После удара ангельского меча снег в моих глазах зарябил с новой силой, и я понял, что это вовсе и не снег. Это выпадали перья из ангельских крыл. Сначала по одному, а потом уже пучками, и, несомые ветром, покрывали крышу снежным покровом.

— Азраель, — позвал я.

— Я…

— Сюрприз, — сказал я, и тут он заметил.

Перья выпадали не только из крыльев, они лезли уже из всего тела, словно из разорванной наволочки. Кожа, обнаружившаяся под ними, не была белой, как положено коже всякого уважающего себя ангела. Она была коричневой и сильно напоминала мне чешую.