Читать книгу "Мой идеальный смерч. Часть 3. За руку с ветром - Анна Джейн"

– Ты и так уже порядочно выпила. Но… если хочешь, я еще принесу, – вдруг решился молодой человек.

– Что? Еще вина?

– Хочешь саке? Мне прислал друг, который живет в Японии, – предложил Ланде, твердя про себя, что сейчас он точно все расскажет Марине. Вот только принесет ей саке, присланное другом из Осаки, сядет напротив нее и расскажет.

– Хочу… – Глазами подбитой лани посмотрела на парня брюнетка, опять утирая непрошеную слезу. Хорошо, что косметика на лице была водостойкая, и не текла вниз по щекам, превращая ее в чудовище. – Только сначала вино вылил, а теперь водку предлагаешь. Рисовую. Странный ты.

– Саке – не рисовая водка, – строго сказал Ланде. Странным он себя никогда не считал. А вот других… Другие зачастую казались ему выходцами из стран, название которых начиналось на «Психо». – У него крепость всего лишь четырнадцать – двадцать градусов, а не сорок. Считай саке вином. Сладковато-терпким.

– Да мне все равно. Давай.

– Тогда я принесу тебе саке, а ты меня выслушаешь, – сказал Микаэль, отчаянно думая, что, если Марине так нравился он во время их мобильно-интернетной переписки, когда выдавал себя за Черри, то, может быть, признавшись, он сможет оставить хоть какой-то след в душе этой девушки?

Брюнетка кивнула. А Ланде, включив спокойную, размеренную и очень красивую фолк-музыку то ли с кельтскими этническими мотивами, то ли с поистине эльфийскими, пригласил девушку за низкий столик, на котором высились самые разные декоративные свечи.

– Ух ты, какие милые. Давай зажжем? – попросила любопытная Марина, охочая до всяких безделушек.

– Если хочешь – давай, – согласился хозяин комнаты. Он исполнил пожелание девушки и, чуть подумав, зажег и ароматические палочки, привезенные им из Индии – по комнате тут же поплыл чуть тяжеловатый, обволакивающий, но приятный запах лаванды.

После парень сходил на кухню и, удивившись тому, что квартира опустела (гости во главе с неугомонным Черри оставили лишь кучу мусора и жуткий беспорядок), достал рисовое японское вино и специальные небольшие глиняные пиалы для него. Он подумал, что неплохо было бы увидеть на столе и суши, однако за их неимением пришлось прихватить с собой фрукты в корзинке.

«Я сейчас все ей расскажу. Пусть все знает», – напряженно думал он все время: и когда был на кухне, и когда шагал по квартире, и когда очутился вновь в своей комнате. Марина сидела перед ним на коленях за низким столиком и пробовала саке.

– Нравится? – спросил парень почти обреченно. Из своей пиалы саке он едва пригубил.

– Да-а-а. Необычный вкус. Слушай, так здорово. Знаешь, кем ты мне кажешься?

– Кем? – чуть не пролил свое рисовое вино парень.

– Человеком мира, – известила его Марина, рассматривая стену с фотографиями. – Пока тебя не было, я все-все увидела! Ты в разных странах был!

– М-м-м, а это у тебя что такое? Тоже фото? – заинтересовалась девушка, узрев небольшую угловую полочку, примостившуюся рядом со шкафом и высоким зеркалом, около которого Ланде, глядя на себя, часто разучивал какую-нибудь роль. На полочке стояло несколько фотографий в тонких металлических рамках.

– А их я не видела! – радостно сказала девушка, чувствуя слабое вяжущее приятное послевкусие.

Марина, не дожидаясь ответа парня, легко вскочила, не забыв обнять головокружение, подошла к полочке и стала разглядывать снимки, где преимущественно был изображен Микаэль в разные годы своей жизни: то один, то с Черри, то с родителями, то с какой-то пожилой улыбчивой женщиной – своей няней, то с высоким беловолосым и очень светлокожим мужчиной с суровым худым лицом, подозрительно похожим на безбородого байкера.

– Это твой папа? – поняла девушка, видя сходство мужчины и Ланде. В руках у нее уже была третья пиала саке.

– Да.

– Он этот… байкер? – вдруг хихикнула Марина, разглядывая мужчину и его кожаную куртку с заклепками и шипами. Он напоминал ей викинга без шлема, зато длинные белые волосы вполне возможно было заплести в косички, которые носили в кино древние скандинавы.

– Нет. Он бас-гитарист «Bloody Chaos», – назвал почти с безразличным лицом Микаэль одну из самых известных тяжелых групп Северной Европы, играющих блэк-метал уже лет двадцать. Правда, Марина в тяжелом роке, а тем более в норвежском черном металле разбиралась не больше, чем белочка в бусах, поэтому лишь снова засмеялась.

– Ого! А он ведь живет в Норвегии, да? Слушай, а ты норвежский знаешь?

– Знаю.

– Как классно! Скажи что-нибудь по-норвежски? А, подожди… Как тебя называют? Мика? – спросила сквозь глупое хихиканье девушка, прочитав подпись к одному из снимков «Мика и Сашенька», сделанную няней много лет назад.

– Ага, Мика, – никогда не любил этот вариант своего и так постоянно всеми извращаемого имени парень.

– Как ми-и-ило, – покачнулась Марина.

Он уговорил вернуться ее за низкий столик, и они опять сели друг напротив друга. Девушка сама себе налила еще одну порцию саке. Ланде с беспокойством следил за ней, все не решаясь сказать правду. А его гостья смотрела на него, сложив подбородок на сцепленные пальцы, и широко улыбалась. Ей стало почти хорошо и очень легко. К тому же, ей неожиданно захотелось ласки и нежности, и чтобы ее обняли, и поцеловали… И чтобы сказали, что она – самая лучшая. Девушке даже жарко стало от своих мыслей. Да еще и эта японская водка…

– Мика, – неожиданно прошептала Марина, чувствуя, что ее физически необыкновенно сильно тянет к этому высокому худому парню с красивыми артистически-музыкальными ладонями с длинными пальцами и аккуратными миндалевидными ногтями. – Мика, Мика!

Ей явно нравилось повторять сокращенный вариант его имени.

– Мика!

– Что? Что? – не понимал ее поведение Ланде, поэтому храбро залпом выпил целых полпиалы рисового вина и тут же закашлялся. Марина заботливо похлопала парня по спине.

«Какой он миленький, – подумала она мимолетом, – ну прямо как гей».

– Мика, тебе точно же девушки нравятся? – пьяно засмеялась она. – Не парни?

– Конечно, – рассерженно скривил он бледно-розовые губы. – Хватит надо мной издеваться.

– Тогда, – Марина тоже надула губки и подалась к нему, вперед, чуть выгнув спину. – Докажи мне это?

– Как? – слегка оторопел тот. – Хочешь, покажу фотографию девушки, с которой мы встречались? Слушай, Марина, я тебе рассказать хотел одну вещь. Я…

– Не хочу фото! По-другому как-нибудь докажи, – возмутилась брюнетка, – потом расскажешь. До-ка-зы-вай.

Она провела длинным ногтем по его щеке и подбородку и потянулась через стол к полуоткрытым от удивлениям губам Микаэля. Внутри девушки явно сидел маленький вредный суккуб и требовал: «Поцелуй его! Поцелуй!»

– Ты такой милый, – прошептала она прежде, чем коснуться его губ – а они девушку невероятно теперь манили. – Такой хорошенький. Ну не бойся. Мика! Хорошенький… мой.