Читать книгу "Охотясь на Адэлайн - Х. Д. Карлтон"

как и должна быть планета».

«Видишь? Нестабильно».

Она рычит на меня и топает ногой. «Я могу это сделать, Адди. Я знаю, что у меня характер, и что мне понадобится помощь. Но я могу исправить этот мир», — говорит она мне решительно.

Покачивая головой, я действительно обдумываю ее слова. Методы Сибби должны быть под контролем, но… она, по общему признанию, самый фанатичный человек которого я когда-либо встречала, когда дело касается избавления мира от зла. Это действительно возможно? Конечно, нет. Но, возможно, иметь кого-то, кто верит в это, будет не так уж плохо. И с ее способностью чувствовать запах гнили, она могла бы иметь команду людей, помогающих ей с добрыми намерениями.

«Что бы ты сделала?» интересуюсь я.

«Подожди, ты действительно думаешь, что она сможет это сделать?» Дэйя недоверчиво вклинивается, ее глаза прыгают между мной и Сибби.

Ухмыляясь, я пожимаю плечами. «Она была бы лучше, чем Клэр. И она не стала бы делать это в одиночку. Вся ее цель в жизни — улучшить этот мир, не так ли?»

Губы Дайи разошлись, она пыталась что-то возразить, но ничего не придумала.

Действительно, любому человеку, оказавшемуся в таком властном положении, можно возразить. Не существует идеальных людей. Сибби не без греха, но ее намерения чисты.

Странно, но она меньше всего склонна к властолюбию или негативному влиянию.

Она слишком… страстная.

* * *

Легкий стук в дверь отвлекает мое внимание от тренировки с Сибби. Конечно, ее кулак с силой ударяет меня в щеку секундой позже, чуть не опрокинув меня на пол.

В ушах звенит, я хватаюсь за лицо и смотрю на нее. Она дико улыбается мне, и ей даже не нужно открывать свой глупый рот, чтобы я понял. что она собирается сказать.

Никогда не отворачивайся от своего противника.

Я указываю на нее. «Никогда не спи с двумя закрытыми глазами, как тебе это?»

Она хихикает и направляется к ступенькам, а я иду к входной двери, обильно потея, и моя голова теперь раскалывается. Это настолько выводит меня из себя. что я распахиваю дверь, не потрудившись посмотреть, кто там снаружи.

Мои глаза расширяются, когда я вижу странного мужчину, которого я никогда раньше не видел, стоящего рядом с моей матерью.

Я ошарашенно смотрю на них, не в силах сделать что-либо еще. Как всегда, ее светлые волосы идеально уложены, а губы подкрашены светло-розовой помадой. И она смотрит на меня, ожидая, что я заговорю, но я не в состоянии.

«Привет, милая», — говорит мама, слабо улыбаясь мне.

Наконец-то выйдя из ступора, мое тело движется на автопилоте.

Наклонившись вперед, я обнимаю ее самым нежным в мире объятием, опасаясь за ее рану, но я чертовски рада ее видеть. Слезы наворачиваются на глаза, затуманивая мое зрение, а мои носовые пазухи горят от усилий удержать их в узде.

Она похлопывает меня по спине. «Дорогая, от тебя воняет».

«Прости», — говорю я, но мне совсем не жаль. Смахнув слезы, я отхожу.

Обычно она воротит от меня нос, но он остается на своем месте. Это облегчение, когда я не видела и не разговаривала с ней с того дня, как мы привезли ее домой больше месяца назад. Я перестала звонить отцу, решив, что выслушивать его оскорбления не принесет пользы никому из нас.

«Почему ты здесь? Где папа? А ты кто?» спрашиваю я, направляя последние слова на незнакомца, стоящего рядом с ней.

Теперь, когда я смотрю на него, я в еще большем замешательстве. Светло-каштановые волосы, нечесаные и непокорные, красивые голубые глаза и убийственная улыбка. Почти такая же убийственная как и его тело. Он не может быть старше меня, но при этом он держится с утонченной уверенностью — то, чего нет у большинства мужчин моего возраста.

Странное чувство щекочет мои чувства, хотя я не могу точно определить, что именно.

Я знаю только, что он чертовски горяч. Какого черта моя мать делает с с ним?

«Кравен», — отвечает он с ухмылкой.

«Боже мой, это твой парень?» спрашиваю я, расширив глаза.

«Аделин Рейли, не будь неуместной. Конечно, это не так. Он помогает заботиться обо мне, пока я выздоравливаю. А теперь впустите меня, у меня есть десять секунд прежде чем я упаду у порога и больше не встану».

Драматично, как всегда.

Крейвен улыбается, появляются ямочки, когда он берет мою мать за руку и помогает провести ее в дом и к красному кожаному дивану. Я тупо смотрю, как они проходят мимо, удивляясь, как, черт возьми, она убедила моего отца позволить кому-то другому выхаживать ее. Особенно тому, кто выглядит как… этот.

Может, это и не ее парень, но судя по тому, как покраснели ее щеки, она определенно не безразлична к нему. По правде говоря, если бы моя мать оказалась с более молодым мужчиной… это хорошо для нее.

Я бы гордилась.

Я закрываю входную дверь и сажусь напротив нее. Сибби, вероятно, принимает душ наверху, а Зейд в настоящее время выслеживает пользователя темной паутины, который умеет мучить детей по прямой видеосвязи.

Когда я не тренируюсь с Сибби, я работаю над своей новой историей. Я соскучился по писательству, и это послужило отличным спасением теперь, когда Клэр наконец-то мертва. Совсем скоро я закончу свою первую книгу с тех пор, как вернулась домой и я искренне верю, что это мое лучшее произведение на сегодняшний день.

«Как ты себя чувствуешь?» спрашиваю я ее, глядя на Кравена.

«Раздражена», — хмыкает она. «Твой отец сводит меня с ума».

Я поджимаю губы, в груди колющая боль от напоминания о нем, но и странное утешение от того, что она считает его таким же нелепым, как и я.

«Он знает, что ты здесь?» спрашиваю я.

«А разве это что-то изменит, если он узнает?» — отвечает она. А вот и ее нос поднимается в воздух с превосходством. Это вызывает улыбку на моем лице.

«Я пытался увидеться с тобой», — пробормотал я.

Она заметно смягчается. «Я знаю, что пытался, милая. Я была слишком слаба, чтобы многое сделать, но я не была согласна с твоим отцом. Независимо от твоего ужасного вкуса в мужчинах, ты моя дочь и всегда ею будешь».

Я бросаю на нее укоризненный взгляд. «Очевидно, не только у меня ужасный вкус на мужчин», — говорю я с укором.

Она делает паузу, а потом удивленно хихикает. Теперь мне кажется, что это у меня огнестрельное ранение. Я имею в виду, что я забавная, я знаю это. Но моя мама