Читать книгу "Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер"

Даррит покосился на Омарейл, и Бой расплылся в широкой улыбке.

– А-а, больше ни слова!

Принцесса чувствовала, что им представился отличный шанс, но пока не понимала, как им воспользоваться. Судя по внимательному, расчетливому взгляду Даррита, он думал о том же.

– Послушай, дружище, – Норт взглянул Бою в глаза, – мы пока поднимались сюда, увидели там на лестнице подозрительного типа. Он что-то пытался разглядеть в окне…

– Сейчас все выясним! – довольно отозвался гвардеец. – Спасибо за бдительность!

– Может, ты не сам пойдешь? Пошли парня, что стоит в этом коридоре за углом.

– А вот это – дельная мысль.

– Боец! – с этим возгласом Бой явился своему коллеге.

Омарейл не очень разбиралась во всех этих делах, но, судя по манере общения, друг Даррита был выше по званию.

Бой отправил гвардейца проверить лестницу, и тогда Даррит с сожалением произнес:

– Тебе, наверное, тоже нужно идти, патрулировать коридоры?

Омарейл в который раз завороженно наблюдала, как зрачок Даррита расплывался, заполняя всю радужку. Глаза его стали совсем черными. Бой бездумно кивнул:

– Надо.

– Что ж. Ну, увидимся позже. Я сейчас в Астраре, так что скоро встретимся, – Даррит ткнул Боя кулаком в плечо.

Тот ответил тем же. Норт ощутимо покачнулся, но все же сумел даже не поморщиться.

– Бывай, дружище, – отозвался Бой и пошел прочь. – Я к тебе зайду на днях. Если ты не будешь занят…

Оказавшись в пустом коридоре, не теряя ни минуты, Даррит и Омарейл проникли в комнату с часовым механизмом.

Оставалось еще двадцать минут до начала Совета, и они, проверив, что дверь, ведущая на улицу, к парапету, свободно открывалась, уселись прямо на пол.

Часовой механизм открывал взгляду множество шестеренок и барабанов, которые безостановочно шевелились и вращались, задевая друг друга, а большой маятник, качаясь, издавал ритмичный тикающий звук.

Чувства метались в груди Омарейл, точно свободолюбивая птица, запертая в клетке. Страх сменялся нервным возбуждением; желание, чтобы все закончилось, удивительным образом соседствовало с надеждой, что Совет не состоится. На секунды ею овладевала апатия, которую тут же смывало волной лихорадки.

– Пора, – произнес наконец Даррит, вслед за чем открыл дверь и сделал шаг вперед.

Парапет был узким – настолько, что уместиться на нем мог только один человек, двоим разминуться бы не удалось. Высокие перила с тонкими, но частыми прутьями обеспечивали безопасность, однако у Омарейл перехватило дыхание, когда она, вцепившись в перекладину, взглянула вниз. Несмотря ни на что, казалось, что одно неловкое движение могло привести к падению.

Омарейл порадовалась, что вновь надела брюки, так как на парапете было очень ветрено. У принцессы и так подкашивались колени, а живот болезненно скручивало, не хватало еще запутаться в юбках или попросту замерзнуть.

Наконец они с Дарритом подобрались к циферблату. Оказалось, что центральная часть его была выполнена из молочного непрозрачного стекла, а вот ячейки между цифрами позволяли заглянуть в комнату. Один же фрагмент между четверкой и пятеркой был открыт как окошко. Усевшись на парапет рядом с ним, Омарейл и Норт получили возможность наблюдать за происходящим в Часовом зале. Пока что в нем не было ни души.

Почти все пространство в комнате занимал большой стол, который сперва показался Омарейл круглым. Но затем она заметила, что тот имел грани, которых насчитала ровно девять. Столешница была выполнена в особой технике мозаики, когда тонкие слои полудрагоценных камней заключались в искусный рисунок из металлических контуров. Вокруг стола стояли одинаковые стулья, обитые темно-синим бархатом. На высоких спинках золотой нитью были вышиты совы с распахнутыми крыльями – символ Совета Девяти. Мраморный пол с серыми прожилками блестел так, что в нем отражался потрясающей красоты купол. Позолоченные своды сходились в нескольких точках потолка, венчаясь сложными бронзовыми плафонами. Между ребрами сводов поверхность была выкрашена в синий и украшена множеством созвездий.

Наконец Омарейл обратила внимание на массивную деревянную дверь с причудливой резьбой. Над ней располагалась бронзовая лента, которая будто когда-то развевалась на ветру, но теперь навсегда застыла, являя зрителю фразу – «Согласием процветаем». Девиз Совета Девяти перекликался с девизом Ордора, написанным золотом вдоль дверного косяка: «Один стремится – все вместе достигают».

С громким щелчком стрелка огромных часов сдвинулась, раздался оглушающий звон колокола, и в этот момент дверь открылась. В зал вошли девять человек в одинаковых темно-синих мантиях. У каждого на груди на толстой цепи висела бронзовая сова, размах ее крыльев достигал не меньше десяти сантиметров.

Патеры расселись вокруг стола, и Омарейл стала с жадностью вглядываться в их лица. Все, кроме одного, были ей знакомы. Каждый из членов Совета выглядел сейчас сосредоточенно и серьезно. Белория расположился лицом к окну-циферблату, и Омарейл отлично видела его. Троих же – Таммита, Боргейна и Канари – рассмотреть не могла, так как они разместились к ней спиной.

– Приветствую, господа, – важно произнес Белория. – Заседание Совета Девяти прошу считать открытым. Да пребудет с нами Свет.

– Да пребудет с нами Свет, – хором отозвались Патеры.

– Все вы знаете, по какому вопросу мы собрались сегодня, – продолжил Ил. – Ситуация в королевстве становится все более опасной. Ордору требуется официальное решение Совета в отношении предсказания. Совалия Дольвейн сделала заявление: предсказание более не имеет силы. Но для того чтобы принцесса Омарейл могла выйти из башни, необходимо отменить все изданные указы, в том числе те, что были сделаны Советом. Сделать это можем только мы. Поэтому сегодня мы должны проголосовать за отмену действия предсказания и освобождение Ее Высочества Омарейл Эйгир Доминасолис. Согласно нашим правилам, отмена действующих указов может быть принята только единогласно. В случае, если хотя бы один член Совета проголосует против отмены, она не будет принята. Начнем. Господин Планта.

Из-за высокой спинки стула Омарейл не видела Патера Фортосдора, ее взору доступны были лишь его руки. Тонкие пальцы отстукивали ритм на подлокотниках.

Принцесса хотя и не хотела дразнить себя надеждой, все же отчего-то верила, что этот человек сдержит обещание.

– Ни один человек не заслуживает такой судьбы, какая была уготована принцессе Омарейл, – заговорил Планта. – И если уж женщина, невольно обрекшая Ее Высочество, провозглашает свободу, почему не должны и мы? Иан Планта во благо и от лица Фортосдора голосует «за». Нет места лучше, чтобы расти.

Он завершил речь девизом своего города, повисла небольшая пауза. По лицам остальных Патеров было трудно понять реакцию на слова коллеги. Белория кивнул и произнес:

– Господин Бордора.