Читать книгу "Лето у моря - Анжелика Бронская"

— Здравствуйте, месье Александр, — приветствовал он нас. — Здравствуйте, мадемуазель!

— Привет, Поль, — весело ответил ему Лекс. — Николь, позволь представить тебе Поля, моего лучшего друга. Он с малых лет нянчился со мной, и даже сейчас считает, что я еще не вырос…

— Весьма рад, мадемуазель Николь, — с достоинством ответил дворецкий, не обращая внимания на слова Лекса. — Полагаю, что погода позволяет накрыть стол в саду, не правда ли?

— О, это было бы замечательно, — искренне сказала я. — Мне так нравится сидеть под тем каштаном…

— С вашего позволения, пойду распоряжусь об этом, — произнес Поль и пошел к дому.

— Я люблю тебя, Поль! — крикнул ему вслед Лекс.

— Это взаимно, месье Александр, — серьезно ответил дворецкий и вошел в дом. Мы с Лексом рассмеялись.

— Поль — просто чудо, — сказал Лекс. — Он с детства был мне кем-то вроде бонны, ну, как твоя Софи… А когда я перебрался в Париж, Поль заявил, что едет со мной, причем он даже убедил родителей, что за мной еще нужен глаз да глаз, и они с радостью отпустили его… Присядем?

Мы подошли к нашей беседке.

— Я помню, ты говорил, что родился в Нанте, — сказала я. — Расскажи подробней: кто твои родители, как ты стал издателем и… как там… фотохудожником, правильно?

— Правильно, — улыбнулся Лекс. — В Нанте у меня живут родители. Мой отец, Николь, окружной судья, поэтому фамилия Сен-Клер в наших краях довольно известна, мама — журналистка. До замужества она много ездила по миру, писала интересные статьи о знаменитых людях, а потом вышла замуж и осела в Нанте. Теперь она владелица и главный редактор собственной газеты, а также издает журнал для нантовских домохозяек, который, кстати, пользуется большим спросом. Еще у меня есть старший брат, Филипп, но он уже десять лет живет в Америке, занимается строительным бизнесом… Что еще тебе рассказать, милая? Так много всего.

— Ничего страшного, мы больше никуда не торопимся, да? И у нас впереди вся жизнь.

— Звучит просто здорово… Вся жизнь! — Лекс задумчиво посмотрел мне в глаза. — Мне понимать это как намек на что-то более серьезное, чем просто поцелуи в полиции?

— Ты снова шутишь! — воскликнула я. — Перестань смеяться надо мной!

Лекс неожиданно схватил меня в охапку и усадил себе на колени:

— Я абсолютно не шучу, Николь Леруа. Я хочу провести с тобой всю жизнь, как ты очень правильно сказала…

И поцеловал меня. От приятного занятия нас отвлек дворецкий.

— Месье Александр, стол накрыт.

— Спасибо! — крикнул Лекс, с трудом оторвавшись от моих губ. — Ну что, пойдем поужинаем?

Мы переместились за столик под каштаном.

— Лекс, а почему твой дворецкий называет тебя только полным именем? Он всегда так делает?

— О, да! Поль не признает имени Лекс. Говорит, что это какой-то обрывок, кусок, вырванный из прекрасного Александра. А когда ты узнаешь его получше, и он перестанет тебя стесняться, — держись: Поль поведает тебе о том, как переворачиваются в своих гробах все великие, носившие имя Александр, — Невский, Македонский, Суворов, Дюма, он может перечислять их до бесконечности — когда слышат имя Лекс…

— А мне нравится. Довольно необычно! Кстати, а кто придумал Лекса?

— Мой брат… Он старше всего на два года, поэтому в детстве ему трудно было выговаривать Александр, и он как-то назвал меня Лексом. Всем домашним ужасно понравилось, ну, кроме Поля. Так и повелось: Лекс и Лекс.

— А как ты стал фотографом?

— Не могу ответить на этот вопрос, Николь… Наверное, я им родился. С малых лет я играл с мамой в корреспондента: она давала мне задания — снять какой-нибудь сюжет, например из жизни соседей, или аптекаря, или хозяина кондитерской с нашей улицы. Да что угодно! Фантазия моей мамы не знает границ… Первый фотоаппарат мне подарили на седьмой день рождения. Сначала все считали, что это просто хобби, ничего серьезного. Но однажды, когда я тайком забрался на дерево и снял судебный процесс, где председательствовал отец, мама случайно увидела эти фотографии и пришла в восторг. Каким-то чудом мне удалось передать самые истинные, без прикрас, чувства тех участников процесса, которые попали под прицел моего объектива: скуку на лице государственного защитника, сосредоточенность прокурора и явный страх в глазах подсудимого… Как удалось это сделать мне, десятилетнему мальчишке, да еще и с такого неудобного ракурса?

После тех фотографий родители отнеслись к моему занятию уже более серьезно: они даже выделили мне подвал нашего дома под фотолабораторию. В двенадцать я выиграл парижский конкурс «Наша Родина глазами детей», куда маленькие фотографы направляли свои работы со всех городов и деревень Франции… А когда мне исполнилось 15 лет, я поступил учеником в фотолабораторию маминой газеты.

В 18 лет родители отправили меня в Гарвард, где я окончил факультет журналистики и смог получить работу фотожурналиста, делал материалы сразу для нескольких новостных агентств. В 21 год я основал собственное издательство, потом их стало больше. «Деловая Франция» — одно из последних. Но, кроме известных лиц в мире политики и экономики, я создаю собственные фотопортреты звезд шоу-бизнеса, известных спортсменов, ученых…

Знаешь, Николь, что мне нравится больше всего? Портреты обычных прохожих, людей, чьих имен я даже не знаю. Это удивительно: улица порой подбрасывает такие сюжеты, каких не поставит ни один великий режиссер. Кажется, я утомил тебя?

— Что ты! Мне безумно интересно. Я же совсем ничего о тебе не знаю. Слушай, это правда, что ты знаменит? И являешься самым завидным холостяком?

Лекс расхохотался, запрокинув голову:

— Не верь газетам, Николь…

— Прошу прощения, мадемуазель, — я и не заметила, как к столику подошел Поль с подносом. — Считаю своим долгом сообщить вам, что творчество фотохудожника Александра Сен-Клера пользуется всемирным признанием. Его работы регулярно публикуют известнейшие журналы практически во всех странах, и целых четыре раза подряд месье становился лауреатом той американской престижной премии, никак не могу выучить ее название… Я собираю все статьи о нем. Если хотите, могу дать вам почитать…

— Поль, перестань, — Лекс помог дворецкому поставить на стол кофейник. — До капитана Кусто мне еще далеко.

— Но вы с месье Кусто творите в совершенно разных жанрах, — невозмутимо произнес Поль и с королевским достоинством удалился.

— В общем, Николь, жизнь у меня довольно насыщенная и очень интересная. Единственная проблема — я не могу подолгу сидеть на одном месте, понимаешь?

— Конечно. И считаю, что это просто здорово: видеть мир, общаться с новыми людьми. В этом у вас много общего с бабулей: ее практически никогда не бывает дома.

— О, Николь, ты сделала мне лучший комплимент! Мадам графиня — это высший пилотаж! Я искренне восхищаюсь твоей бабушкой.