Читать книгу "Магия отступника - Робин Хобб"

— Спасибо тебе, сын, — шевельнулись его губы. — Спасибо.

И его голова свесилась набок.

Магия билась и обвивалась вокруг моих призрачных кулаков, пытаясь вырваться. Я танцевал напряженнее, захваченный магией, но все же борющийся с ней. Мое сердце грохотало в груди, точно пустой фургон, упряжка которого понесла. Я сам был магией и сражался с ней, пытаясь подчинить ее и направить в русло, которое не уничтожит все семейство Бурвилей. Я крепко вцепился в нее, взглянул на свою беспомощную сестричку, опустившуюся на колени рядом со слабеющим телом отца, а затем сложил магию петлей. Я прижал ее ко лбу, оттиснул на ней давние воспоминания, выжег изображение и прибавил ко всему этому послание: «Вот здесь был найден камень. Но не делись этим знанием со Ститом. Используй его на благо семьи Бурвилей. Подари это, чем бы оно ни оказалось, королю и королеве. Другого выхода нет». И ожесточился сердцем.

— Прости меня — шепнул я Ярил. — Прости, что заставляю тебя так послужить нам. Но больше некому.

И я снял с себя венец магии и знания и опустил его на склоненную голову сестры.

От его прикосновения Ярил вскинула голову, словно лошадь, избегающая уздечки. Но магия уже вошла в нее, и с ней знание и память о том, что случилось со мной в лето, когда отец отдал меня в обучение воину кидона по имени Девара. Магия воскресила для нее яркие картины прошлого. Теперь Ярил не хуже меня знала, как добраться до того места, где Девара развел костер и ввел меня в мир духов. Именно оттуда, без сомнения, и происходил камень, который я носил с собой как напоминание о той схватке. Тот самый камень, что украл у меня Колдер во время моего обучения в Академии.

Я ощутил гнев магии на то, что я сдернул ее с избранного ею курса и перевел на свой собственный. Но я необъяснимым образом не сомневался, что и мой путь сработает. Он будет более извилистым, но послужит не хуже. Даже магия признала это, хотя и холодно, с гневным обещанием грядущей мести. И я его принял. Я заплачу, как платил и прежде. Но на сей раз оно того стоит.

Ярил склонилась было над отцом. Теперь же она осела прямо на пол, неловко подогнув под себя ноги, и принялась раскачиваться. Глаза отца, сквозь щелочки между веками, смотрели на нее. Затем он откинул голову на спинку кресла. Он глубоко вздохнул, словно с него сняли тяжелую ношу, и встретился со мной взглядом. Его побледневшие губы чуть раздвинулись — возможно, в улыбке.

— Лорд Бурвиль, — вздохнул он.

Отец протянул трясущуюся руку и положил ее на белокурую голову Ярил.

— Защити ее, — пробормотал он и закрыл глаза.

— Он мертв, — заметил Стит.

— Нет. — Отец глубоко, медленно вздохнул. — Я жив.

Он дышал, хотя и прерывисто. С трудом отец повернулся так, чтобы видеть Ярил. Та все еще сидела на полу в оцепенении. Она была очень бледна, помимо яркой капельки крови на нижней губе, которую она прокусила. Ярил подняла руки и сжала ими голову, словно пыталась не дать ей развалиться.

— С тобой все в порядке, дорогая? — спросил он.

— Я… да.

Ее глаза постепенно прояснялись. Стит подал ей руку. Но, вместо того чтобы принять его помощь. Ярил оперлась руками об пол, поднялась на ноги и качнулась к отцовскому креслу. Она ухватилась за спинку, выпрямилась и положила руки отцу на плечи.

— Мне кажется, теперь с нами обоими все будет хорошо, — шепнула она ему на ухо, наклонившись вперед. — Я знаю, что нужно делать.

И на этих словах магия вдруг оставила меня. Сияние вокруг головы Ярил померкло, оставив ей лишь необходимые знания. Все миновало. Я выполнил то, чего хотела от меня магия. Я послужил ее целям, и она оставила меня. Я все еще танцевал, но уже медленнее.

Я поднял голову и посмотрел на восток. Я по-прежнему ощущал собственное тело, движущееся в изматывающем танце, но оно казалось очень далеким. Кто знает, успею ли я в него вернуться, прежде чем оно откажет окончательно? Я сознавал важность этой задачи, но она вдруг показалась мне слишком трудной, на самом пределе моих возможностей. Я оглянулся на комнату. Должно быть, прошло некоторое время. Вокруг отца суетился прибывший доктор и разводил для него в воде какой-то пенящийся порошок. Профессор Стит ушел, но объявился Колдер. Щеки его раскраснелись от недавнего напряжения, и, казалось, он смотрел на моего отца с искренней тревогой. Ярил сидела в кресле рядом с отцом, и горничная как раз ставила перед ней поднос с чайником и несколькими чашками. Мне сестра показалась даже более усталой, чем отец. Мое далекое тело легонько потянуло меня обратно — слабеющая марионетка, пытающаяся вернуть свои ниточки. Я подошел к отцу.

— До свидания, — шепнул я.

Он не поднял головы и ничем не ответил мне. Я наклонился и поцеловал его в лоб, как изредка делал он сам, когда я в раннем детстве отправлялся спать.

— До свидания, лорд Бурвиль. Надеюсь, ты будешь носить этот титул еще долгие годы.

Мое тело тянуло меня все сильнее. Я пренебрег этим и направился к Ярил, чтобы поклониться и в последний раз потанцевать с ней.

— Прощай, сестренка. Будь сильной. Я дал тебе ключ. Ты должна сама понять, как повернуть его так, чтобы это пошло на пользу нашей семье. Я оставляю его в твоих надежных руках.

Я снова наклонился и поцеловал ее макушку. От Ярил пахло цветами.

И тогда я уступил зову магии. Она выдернула меня из дома и протащила по Королевскому тракту. Это было быстроходом души. Я помнил эту длинную дорогу, узнавал растущие городки, поражался свежей россыпи домов и ферм. Время мчалось вместе с нами — казалось, оно стремительно увлекает меня за собой. Магия вернула меня обратно в вечер, но, когда я узнал сержанта Дюрила, остановившего на ночь свой фургон у обочины тракта, я силой удержал на месте собственные ноги. Он уже спал на узкой постели, устроенной поверх его груза, а под рукой наготове лежало ружье. Когда я приблизился к фургону, его стреноженные лошади вздрогнули и одна из них тихонько заржала. Шляпа сержанта соскользнула: он уже почти совсем облысел. Я подумал, не проскользнуть ли мне в его сон, но решил воздержаться. Тихий, словно порыв ветра, я единожды протанцевал вокруг фургона. Потом коснулся руки Дюрила.

— Что бы тебе ни рассказали, попытайся не думать обо мне плохо, — попросил я его. — Я помню все, чему ты меня учил. Я проделал долгий путь, сержант. Ты хорошо справился со своей задачей.

Он не пошевельнулся. Но я прощался с ним не ради него, а ради самого себя. Я это знал. И вновь натянувшаяся нить магии увлекла меня прочь, и я устремился по длинной, залитой лунным светом дороге, мимо Мертвого города и прежнего дома Эмзил, покосившегося под тяжестью зимнего снега, и дальше, пока не увидел огоньки и не почуял дым из труб Геттиса. И снова я замедлил шаг. Это было непросто. Слабеющая магия тянула меня, словно за крюк в груди.

Мое тело тратило остатки запасов. Нужно было вернуться к нему, пока оно еще живо, но еще сильнее я жаждал увидеть лица тех, кого любил. Я нашел их дом и, танцуя, поднялся на крыльцо. Бесшумно, точно призрак, я просочился сквозь дощатые стены в комнату, где спали вместе Спинк с Эпини и, между ними, их дочь. Кузина походила на покойницу, с восковым лицом и темными кругами под глазами. Волосы моего друга сделались сухими и ломкими, словно мех изголодавшейся собаки. Даже девочка выглядела исхудавшей, ее крохотные щечки запали, вместо того чтобы округлиться.