Читать книгу "Сны в Ведьмином доме - Говард Филлипс Лавкрафт"

С наступлением сумерек они достигли зазубренных серых хребтов, служащих Инкуаноку защитой, и стали кружить над причудливыми пещерами у самых вершин, которые так отпугивали птиц шантак. По зову упырьих вожаков из всех высокогорных лазов вырвались вереницы рогатых черных летунов, с которыми упыри и ночные призраки вступили в беседу посредством непотребной жестикуляции. Скоро выяснилось, что наиболее удобный маршрут пролегает над холодной пустыней к северу от Инкуанока, ибо северные подступы к Ленгу таят множество незаметных ловушек, которые даже ночным призракам не по нраву, а именно злые силы, таящиеся в белых полусферических зданиях на странных пригорках, которые народная молва связывает с Иными богами и их ползучим хаосом Ньярлатхотепом.

О Кадате громокрылые обитатели горных пиков почти ничего не знали, кроме того, что дальше к северу есть некая могучая чудотворная сила, которую зорко стерегут шантаки и вырезанные в горе часовые. Они упомянули и о том, что в тех нехоженых местах наблюдается диковинное искривление пространственных измерений, и вспомнили слухи о том крае, где стоит вечная ночь, но более конкретных сведений они передать не могли. Так что Картер и его спутники поблагодарили их и, миновав высочайшую гранитную вершину в небе Инкуанока, опустились ниже кромки фосфоресцирующих ночных туч и разглядели вдали жутких сидящих горгулий, которые некогда были горным хребтом, пока чья-то титаническая рука не вырезала в его девственных скалах ужасные изваяния.

Гранитные часовые, чьи ноги впечатались в песок пустыни, а митры пронзали сияющие облака, восседали пугающим полукругом, зловещие, похожие на двуглавых волков, с мордами, искаженными яростью, и с подъятыми правыми руками, они мрачно и злобно взирали на окоем человеческого мира, служа преградой ужаса на границе холодного северного мира, чуждого человеку. С их чудовищных колен взмывали ввысь слоноподобные птицы шантак, но все они с безумными воплями улетели прочь, едва завидев в туманном небе передовые линии ночных призраков. Крылатая армада полетела к северу над каменными горгульями, потом над безбрежными просторами хмурой пустыни с безжизненным и голым пейзажем. Облака становились все мрачнее и мрачнее, и наконец Картер заметил, что вокруг сгустился мрак, но крылатые носильщики не сбились с курса, ибо были привычны к черным подземельям и умели видеть не глазами, а всей влажной поверхностью склизкого туловища. Они летели в кромешной тьме, рассекая потоки странных запахов и вихри странных звуков, и покрывали настолько громадные расстояния, что Картер перестал понимать, находятся ли они все еще в пределах земного мира снов.

Потом облака вдруг поредели и высоко в небе призрачным светом замерцали звезды. Внизу все было черным-черно, но небесные бледные маяки казались исполненными тайного смысла и направляющей силы, которую они никогда прежде не выказывали. Не то чтобы очертания созвездий изменились, нет, но их знакомые формы теперь обнаружили глубокую значимость, не явную ранее. Все словно сфокусировалось в сторону севера, и все линии и точки мерцающего неба стали частью гигантского узора, чье предназначение заключалось в том, чтобы привлечь вначале взор, а затем и самого наблюдателя к некоей тайне и ужасной цели по ту сторону замороженной пустыни, которая бесконечно раскинулась впереди. Картер взглянул на восток, где огромный хребет горной преграды тянулся вдоль пределов Инкуанока, и увидел на фоне звезд иззубренный силуэт неизбывных гор. Их абрис был теперь более хаотичным, с зияющими провалами и фантастическим нагромождением пиков, и Картер внимательно рассмотрел мучительно знакомые изгибы и откосы причудливого силуэта, который, похоже, заодно со звездами увлекал путешественников некой неодолимой силой притяжения к северному окоему неба.

Они летели со страшной скоростью, и наблюдателю приходилось сильно напрягать зрение, чтобы рассмотреть внизу пейзажи, как вдруг он различил над изломанной линией высочайших пиков движущийся на фоне звезд темный предмет, чей маршрут в точности повторял путь их странной летучей армии. Упыри также заметили его, и Картер услыхал, как со всех сторон раздалось их тихое лопотанье, и на мгновение ему почудилось, будто это темное пятно — исполинская птица шантак, размером куда больше средней особи. Однако вскоре он понял, что его предположение неверно, ибо очертания пятна, летящего над горами, вовсе не походили на лошадиноголовую птицу. Смутный силуэт на фоне звезд скорее напоминал голову в митре или пару бесконечно увеличенных голов, причем, странное дело, ее стремительный скачкообразный полет в небе проходил без помощи крыльев. Картер еще не понимал, с какой стороны горного хребта летит это пятно, но скоро понял, что перед ним нечто доселе невиданное, ибо в тех местах, где горный хребет прорезали широкие ущелья, летящий силуэт затмевал все звезды на небе.

Потом в горной цепи появился провал — там, где жуткие просторы лежащего за горной цепью Ленга соединялись с холодной пустыней глубоким перевалом, в котором показались тусклые звезды. Картер вгляделся в провал, догадываясь, что должен увидеть на фоне ночного неба нижнюю часть гигантской фигуры, летящей над горными пиками. Теперь неопознанный предмет оказался чуть впереди крылатой армии, и все устремили взоры на перевал, в котором вот-вот должен был появиться темный силуэт в полный рост. Исполинская тварь приблизилась к провалу, немного сбавила скорость, точно поймав себя на том, что немного опередила армаду ночных призраков. В следующую минуту все застыли в напряженном ожидании, а еще через мгновение силуэт полностью предстал взорам наблюдателей, вызвав у упырей сдавленный всхлип космического ужаса и посеяв холод в душе путешественника. Ибо циклопическая скачущая форма над горами была только лишь головой — вернее, двумя головами в митрах, — а внизу, в кошмарной бездне колыхалось непомерно раздутое туловище гороподобного монстра, беззвучно и опасливо переступавшего ногами, исполинская фигура, напоминающая непропорционально сложенного человеческого урода, который вприпрыжку несся черной тенью на фоне неба, доставая едва ли не до зенита обеими отвратительными головами в конических шапках.

Картер не потерял сознания и не закричал от страха, ибо был опытным сновидцем, но он в ужасе оглянулся назад и содрогнулся при виде других таких же чудовищных голов над горными пиками, что, подпрыгивая, бежали следом за первым силуэтом. А прямо позади них высились три гороподобных силуэта, четко различимые на фоне южных звезд, которые с невероятным грохотом трусили по-волчьи, и высокие митры покачивались в такт их бегу в тысяче футов над землей. Значит, вырезанные в горах изваяния в пустыне к северу от Инкуанока вовсе не стояли недвижным полукругом, грозно подъяв правые руки. Им поручалась важная миссия, и они ревностно ее выполняли. А самое ужасное, что они не обладали даром речи и на бегу не издавали ни звука.

Тем временем Пикман-упырь отдал приказ ночным призракам, и все их воинство взмыло высоко в небо. Странная колонна взяла курс прямо на звезды, и скоро уже ничто не маячило в небе на их пути — ни неподвижные серые гранитные хребты, ни бегущие исполинские изваяния в митрах. Громокрылый легион летел к северу в вихрях свистящего ветра, под неясно откуда вырвавшийся из космического эфира хохот; внизу все было черным-черно, и ни птицы шантак, ни иные менее жуткие твари не устремились из мрачных бездн за ними вдогонку. И чем дальше они летели, тем стремительнее становился их полет, пока развитая ими головокружительная скорость не превзошла скорость пули, сравнявшись со скоростью обращения нашей планеты по орбите. Картер удивился, как же при такой скорости земля еще виднелась внизу, но он также знал, что в стране снов пространственные измерения обладают удивительными свойствами. Он не сомневался, что они попали в край вечной ночи, и ему чудилось, что созвездия вверху чуть больше вытянулись к северу, словно собрались вместе, желая направить летучую армию в пустоту Северного полюса — так рука стягивает складки мешка, чтобы вытряхнуть из него последние крупицы груза.