Читать книгу "Тим Каррэн. Рассказы - Тим Каррэн"

за гарпун, а я за своё смертоносное копьё.

— Это он! Это он! — закричал я, будто мы имели дело с обычным серым китом или полосатиком. — Вперёд, парни!

Швайниг — идеальный баланс мускулов, решимости и храбрости — швырнул гарпун и погрузил железо в один из горбов. А за первым гарпуном пошёл сразу второй. Оддрог, гарпунер Клегга, сделал то же самое. Море вокруг нас взорвалось, и существо бросилось бежать. Оно рвануло прочь, увлекая нас за собой в пенящиеся волны, которые почти укрывали вельботы с головой. Чудовище бежало, таща за собой обе лодки, а потом вдруг остановилось и замерло, покачиваясь на волнах. Выглянув из-за борта, я увидел, что эти изумрудные глаза смотрят на меня с безумным, иноземным ликованием. Я вскрикнул и вонзил копье в один из глаз, и существо дернулось; наш вельбот поднялся на два метра над водой, а затем рухнул вниз, ударившись дном о водную гладь.

Я услышал, как закричал Клегг, когда его лодку подбросило в воздух, а людей швырнуло во все стороны. Вельбот приземлился на поверхность моря, и люди начали бешено грести, пытаясь выбраться из воды. Одного мужчину что-то утянуло на дно, а другого чудовищное щупальце обхватило ниже пояса и протащило в пенящихся брызгах на добрых тридцать метров, прежде чем тоже утащить под воду. Мы поплыли в сторону перевёрнутой лодки. Это была плохая идея… Зверь продолжал толкать нас, поворачивая нос вельбота то в одну, то в другую сторону. Я в последний раз увидел Клегга, Оддрога и ещё чьи-то две руки, вцепившиеся в корпус перевёрнутой лодки. А затем из моря вынырнули белые скользкие щупальца и сомкнулись над ними, как сжатый кулак. Вельбот ушёл под воду и больше уже не поднимался.

Мы пытались грести к "Призраку", но из-за бушующего зверя море кипело, как котёл со смолой. Волны разбивались о наши борта, а о киль ударялись мерзкие отростки. Одно из щупалец поднялось у правого борта, и Уайт ударил по нему веслом. Когда это не возымело никакого эффекта, он схватил топор и разрубил тварь почти надвое; из раны хлынула масса слизи… а затем отросток выгнулся, обхватил парня за пояс и потянул в воду. Он сжал его так сильно, что у Уайта изо рта хлынула кровь.

Там, на "Призраке", Голландец, должно быть, понял наше бедственное положение, потому что корабль пришел в движение, а паруса наполнил ветер. Наша красавица плыла к нам на предельной скорости. Точнее, так я подумал. Но на такой скорости она никогда бы не смогла остановиться вовремя. Нет, у нашего капитана была другая идея. Море вокруг нас было заполнено вздымающимися холмиками этого студенистого ужаса, и "Призрак" направился прямо к одному из них, протаранив монстра и прорезав в нём килем целую траншею. Корабль дернулся от удара, сильно накренившись на левый борт, затем в последний момент выпрямился и замер.

Чудовище исчезло.

У нас появился шанс, и мы прекрасно понимали, что он может оказаться последним.

Швайниг взялся за весла вместе с остальными, спеша к кораблю. Но у нас ничего не вышло. Ибо океан вокруг "Призрака" полыхал огнём. По крайней мере, так это выглядело.

Огромное зеленоватое свечение вспыхнуло вокруг корабля пузырями, пеной и струями пара. И из затхлых глубин поднялся зверь, словно какой-то слизистый зародыш кошмара, изгнанный из утробы. Я видел его вздымающуюся, туманную форму, пульсирующую и вздрагивающую, цвета белого жира, усеянную ракушками и грибковыми морскими наростами. Из него росли похожие на угрей веревки и бледные извивающиеся щупальца, похожие на жалящие отростки морских анемонов и плети медуз; бока его были изъедены, как кораллы, и пористы, как плоть брюхоногих. Истинное чудовище. Отвратительное во всех отношениях. Раздутое и змееподобное, со слюнявыми ртами-отверстиями и широкими желтовато-зелеными глазами цвета морской волны, скользкое, отвратительное и какое-то первобытное. Он состоял из всего, что обитало в глубоких ущельях, и из других вещей, которые даже сложно себе представить. Как будто жизнь — вся жизнь — произросла из этого химерного, многообразного чудовища, бурлящего сада органического изобилия.

Прямо на наших глазах он повернулся к "Призраку".

Он поднимался и поднимался волной гнойной серо-белой плоти, вибрируя, скользя и переливаясь через фальшборт, а люди кричали и бегали туда-сюда. Извивающиеся, дымящиеся кольца чудовища рассыпались по палубам, а гигантские щупальца и мясистые канаты длиной в десятки метров штопором поднялись вверх по носу, грот-мачте и бизань-мачте, как змеи в джунглях. Зверь источал поток той бледной слизи, которая заливала палубы и топила людей в его гнусных глубинах. Корабль сильно накренился на левый борт под таким невероятным весом, скрипя и постанывая. Лонжероны и реи трещали, как веточки, ванты и такелаж рушились, палубы прогибались, а чудовище всё взбиралось и взбиралось на борт. Эти полупрозрачные зеленые глаза обшаривали палубу с первобытным голодом. Щупальца, усики и сжатые крабьи клешни втягивали людей в слюнявые стонущие рты.

Кажется, все на нашем вельботе кричали до потери пульса.

Но мы ничего не могли поделать, и приходилось наблюдать за творящимся ужасом. Я мог рассмотреть монстра во всех подробностях. У него было извивающееся, раздутое червеобразное тело, усеянное щупальцами, шипами, пластинами и десятками скручивающихся, находящихся в постоянном движении придатков. Его плоть была не только чрезвычайно белой, как у трупа, но и почти прозрачной в некоторых местах, так что можно было даже рассмотреть его анатомию и физиологию. Монстр словно состоял из протоплазмы, но в то же время был твердым и ригидным; моллюск, ракообразное, чудовищный червь. Из его боков торчали костлявые, сегментированные ноги, похожие на конечности саранчи, которые помогали чудищу втащить свой вес на борт нашей красавицы. Он был ничем — и всем. Никакие ужасы и мерзкие морские гады, которые снились каждому моряку в его самых лихорадочных кошмарах с тех пор, как люди впервые бороздили море, не могли сравниться с этим.

Он разломал "Призрак", как игрушечный кораблик из веточек. Опоры трещали и трескались, как спички. Сначала полностью рухнула бизань-мачта, а затем попадали все паруса и канаты. Левый фальшборт снесло ударом, и в трюмы хлынула вода. В это же время чудовище дернулось и перетекло вперёд, так что левый фальшборт коснулся ватерлинии, и я увидел, как его щупальца прочистили палубу, как метлы сметают мусор в мусорное ведро: рубки, рангоуты и мачты, люки и спасательные шлюпки были расколочены вдребезги и выброшены за борт. А потом палубы полностью провалились, корабль буквально разломился пополам, и внутрь "Призрака" хлынуло море. Раздался громкий треск, и наша красавица отправилась в свою затопленную могилу в объятиях этого монстра.