Читать книгу "Бисмарк. Биография - Джонатан Стейнберг"

Когда 5 ноября 1886 года открылся рейхстаг, в тронной речи было объявлено, что союзные правительства настаивают на продлении септенната еще на семь лет, начиная с 1 апреля. Увеличение и армии, и расходов на ее содержание укладывалось в норму не более одного процента от численности населения, правда, оно значительно выросло с 1871 года. Однако законопроектом предусматривалось продлить септеннат на год раньше, и это вызвало возражения. Бисмарк поднял шумиху в прессе, и его угрозы на депутатов подействовали.

20 августа 1886 года группа офицеров-бунтовщиков умыкнула и увезла из Болгарии красавца-принца Александра Баттенберга. 4 сентября он провозгласил о намерении отречься от престола, и ему разрешили попрощаться со своими подданными в Софии. Принц затем вернулся в Германию. Снова поползли слухи, будто он собирается обручиться с прусской принцессой Викторией, сестрой будущего кайзера Вильгельма II. 23 октября 1886 года кронпринцесса писала матери, королеве Виктории:

...

«В берлинской прессе не прекращаются нападки на Сандро – подлые, бесстыдные и абсолютно нелепые. Делается это, конечно, для того, чтобы польстить царю, а великий человек…»203

Бисмарк же вознегодовал на кронпринцессу и женщин, вознамерившихся расстроить его дипломатию браком с Сандро Баттенбергом. Россия, безусловно, начнет угрожать рейху войной, потому что кронпринцесса Виктория неспроста решила приблизить к себе Александра.

Кризис в императорском семействе совпал с возникновением очередных внешнеполитических осложнений. Назначение агрессивного генерала Жоржа Буланже (1837–1891) военным министром Франции серьезно обеспокоило германский генеральный штаб. Буланже уже пообещал усилить армию и публично выступил с воинственными речами, заслужив прозвище Gnral Revanche (генерал-реваншист). Бисмарк решил слегка осадить француза. 11 января 1887 года он тоже выступил с речью и произнес одну из своих самых знаменитых фраз: «Мы не испытываем нужды в войне; у нас, так сказать, самодостаточное государство». Имперская политика все последние шестнадцать лет была нацелена на «сохранение мира». В качестве положительных примеров своей внешнеполитической деятельности Бисмарк привел отношения между Австрией и Россией, «Союз трех императоров», продленный в 1884 году, и «Обоюдный договор» [99] . Франция, увы, ведет себя иначе. Французские военные приготовления и угрозы Буланже заставляют и рейх заняться усилением армии. Но не только это беспокоило Бисмарка. Новый септеннат разрешал очень скромное увеличение размеров армии и бюджета. Канцлер не отказал себе в удовольствии обрушиться на рейхстаг:

...

«Союзным правительствам необходим септеннат в полном объеме, и они не отступят в этом ни на йоту. Армия не должна зависеть от настроений неустойчивого большинства. Уже одобренные ежегодные ассигнования, сокращение батальонов – совершенная и недопустимая фантазия. Нам нужна не парламентская, а имперская армия, и ею не должны командовать господа Виндтхорст и Рихтер… Союзные правительства не намерены вступать в нескончаемую полемику. Рейхстаг должен принять законопроект как можно скорее и целиком»204.

Весть о том, что сам Бисмарк откроет дебаты по законопроекту, взбудоражила Берлин. Так много людей хотели присутствовать на сессии, что даже баронесса Шпитцемберг, несмотря на связи, не могла попасть на нее. На обеде с графом Вартенслебеном она сообщила ему:

...

«Многие очень влиятельные люди, в том числе и министры, рассказали мне обо всех деталях сессии, словно я сама там побывала. Речь князя, которую я прочитала вечером, была просто великолепной. Роспуск неизбежен, если септеннат не пройдет. Вёльварт даже говорил сегодня о возможности Staatsstreich (переворота. – Дж. С .), то есть изменений в избирательных правах, так как вряд ли можно надеяться на лучшие результаты при существующей системе»205.

Игра стоила свеч. Бисмарк не сомневался в том, что ему удастся протолкнуть военный законопроект, несмотря на сопротивление парламента. Если депутаты не согласятся с ним, то он их разгонит, уединится в поместье и прибегнет к своей обычной тактике угроз, с успехом примененной в октябре 1878 года. Тогда канцлер переборол либералов и провел тарифное и ряд других законодательств, ограничивавших свободный рынок. Теперь ему надо было прищемить хвост партии Центра, пригрозив «войной» в сфере избирательных прав. Опираясь на поддержу окрепших фракций консерваторов и национал-либералов, он мог отменить всеобщее избирательное право, прежде служившее ему неплохим подспорьем, а теперь не поддающееся никакому контролю. 14 января Бисмарк распустил рейхстаг, и борьба началась.

Партия Центра сразу же осознала грозившую ей опасность. Через два дня после разгона лидер фракции фон Франкенштейн обратился со специальным посланием к нунцию в Баварии монсеньору Анджело Пьетро (1828–1914). Он просил передать Ватикану: поддержка фракцией септенната в интересах курии, она будет направлена на устранение последних неудобств, которые все еще существуют для католиков:

...

«Мне неизвестно, насколько важна или безразлична эта проблема для Святого престола, обретет ли снова силу партия Центра или Святому престолу желательно ее полное исчезновение из рейхстага. Мне нет нужды напоминать о том, что партия Центра всегда с радостью исполняла указания Святого престола, касавшиеся законодательства по церковным делам. Но еще в 1880 году я обращал внимание на то, что для партии Центра абсолютно неприемлемо подчиняться директивам, относящимся к законодательствам нецерковного характера»206.

21 января 1887 года архиепископ Людовико Якобини, нунций в Вене с 1879 года и главный посредник между правительством Германии и Ватиканом, разослал германским епископам следующую ноту:

...

«Как политическая организация партия Центра всегда имела и имеет право на свободу действий… Если его святейшество посчитало, что ему следует уведомить партию о своем отношении к дискуссии по поводу септенната, то он делает это исключительно в соответствии с религиозными и моральными обстоятельствами, связанными с данной проблемой. Кроме того, есть основания полагать, что правительство уделит еще более серьезное внимание окончательному пересмотру майских законов после того, как оно будет удовлетворено голосованием партии Центра по законопроекту о септеннате»207.

Виндтхорсту предстояло выступить с большой речью в Кёльне, и в ночь 4 февраля 1887 года он шел на посадку в вагон, когда до него донеслись крики мальчишек разносчиков газет: «Папа против Виндтхорста! Папа против Виндтхорста! Папа за септеннат!» Он купил газету, и, когда поезд отправился из Ганновера, его попутчик депутат Адам Бок начал громко читать статью, оказавшуюся изложением ноты Якобини. Виндтхорст понял: епископ Копп, сторонник Бисмарка, устроил публикацию конфиденциального документа в бисмарковской прессе, чтобы «сломать депутату хребет». Но не так-то легко выбить из седла Людвига Виндтхорста. Когда он поднялся для выступления в кёльнском зале Гюрцених, его встретили «оглушительными аплодисментами и топаньем». Виндтхорст начал с папской директивы: