Читать книгу "Освобожденный любовник - Дж. Р. Уорд"

Вот такие были проблемы с написанием. Книги для меня как корабли, курсирующие в океане. Незначительные, постепенные изменения могут возыметь серьезные последствия для траектории и конечного пункта назначения. И единственный способ сделать все правильно — это постоянно перечитывать, перепроверять, удостоверяться в том, что то, что написано на странице, приведет читателя туда, куда надо. Как только я внесла эти изменения (существует целый ряд других мест, где я немного подправила, в том числе, например, сцена с кинжалом в начале книги, где Бутч поднимает Ви подбородок лезвием, которое для него Ви сделал), понять Ви для меня стало намного проще.

Итог? Я смотрю на весь это бардак, как на еще один пример правила номер восемь в работе: Как только я начинаю писать максимально приближенно к тому, что вижу в голове, письменный блок снимается.

А что насчет сцены в военном лагере, где Ви теряет свою девственность, взяв другого мужчину? Боже, мне было сложно представить, как люди будут относиться к нему после этого. Дело в том, что у него не было выбора, подобное было обычной практикой лагеря: после рукопашной схватки, проигравшие всегда подвергались сексуальному насилию со стороны победителей. Я решила, что главным здесь было показать, как можно более полно изобразить, те внутренние волнения Ви после того, как все закончилось, и доказать, что он никогда не сделал бы этого снова.

После того, как мой редактор прочитала новый материал и сказала, что ей нравится, я почувствовала огромное облегчение, но по-прежнему была обеспокоена возможной реакцией читателя. Надо мной, как над автором, всегда тяготеет такая вещь, как читательское мнение, но в крайне любопытной манере. Этот пресс как бы у меня в голове, потому что пока люди покупают книги, которые я пишу, забот у меня нет. Но дело в том, что я не могу писать, чтобы угодить читателям, потому что на самом деле я не так уж сильно контролирую свои истории. Самое лучшее, что я могу сделать, как я уже сказала, это всегда внимательно, уважительно и вдумчиво относиться к вызывающему содержанию. Я как бы живу этим девизом: главное не то, что ты делаешь, а как ты это делаешь.

Хотя, все это забавно. Я не предполагала, что негативная реакция о книге Ви будет касаться совсем другого момента.

Что подводит нас к теме Джейн.

Третья причина, по которой написание книги было столь мучительным, это то, что мой подход к Джейн был ошибочным с самого начала. Признаюсь, я была настолько озабочена Ви, что, несмотря на то, что у меня было много сцен с Джейн в первоначальном варианте, динамики в их отношениях было ноль. Проблема заключалась в том, что я воспринимала Джейн как холодного ученого. И получалось, что между собой взаимодействовали два слишком холодных персонажа, а это было так же интересно, как писать/читать список ингредиентов на консервной банке.

Хотя мой редактор все поняла правильно. Джейн была целителем, а не просто белым лабораторным халатом. Она была теплой, заботливой, сострадательной женщиной, которая представляла из себя больше, чем просто хранилище медицинских знаний и ноу-хау. На втором заходе с рукописью, я постучалась во внутренний мир Джейн, и отношения между ней и Ви запели, отражая даже больше чем то, что было в моей голове.

Как примечание, одна из первых сцен, которую я видела для Ви и Джейн перенесла меня в прошлое, в 2005 год, когда я писала «Пробужденного Любовника». Я вспоминала то время, и образ Ви, который стоял у плиты, помешивая горячий шоколад, вдруг возник у меня в голове. Я смотрела, как он перелил то, что было в кастрюльке, в кружку и передал женщине, которая знала, что он собирается оставить ее. Потом я увидела ее, стоящую у кухонного окна, она смотрела на Ви, который уже был на улице, в тени уличного фонаря.

Это, конечно же, и стало сценой прощания, которая начинается на стр. 322 их книги.

Когда у меня в голове возникают сцены с братьями, они не всегда приходят в хронологическом порядке. Например, видения о Торе и о том, как он исчез, возникли у меня еще до того, как умерла Велси. Поэтому, в моменте «горячий шоколад» в «Освобожденном любовнике», меня застопорило, как же, черт побери, окончится история отношений Джейн и Ви. Дело в том, что я осознавала, что она человек, а мне хотелось для этой пары того же, что и для других — а именно, совместного многовекового будущего. Но Джейн — не вампир, и я понятия не имела, как все должно было произойти. К тому же мне было известно, что ее застрелят, потому что я была в курсе видений Ви — знала, что они означали, даже если этого не знал он сам…

Когда я делала наброски к пятой книге, я все думала и переживала: каким будет счастливый конец у этой пары. А что если его не будет вообще? Но когда я добралась до конца книги… то увидела Джейн стоящую в дверях Ви, в качестве призрака.

Ко мне пришло такое облегчение, что я даже разволновалась. Я подумала: О, это же здорово! Они будут вместе очень долго!

К сожалению, некоторые читатели не увидели это в таком положительном свете, и частично, я виню за это себя.

Обычно, когда я добираюсь до конца книги, я чувствую, что, хоть мне и хочется улучшить строчку за строчкой (я всегда чем-то недовольна и стремлюсь к совершенству), я все же уверена, что сами сцены и поток сюжетных линий вполне качественны. Я также почти уверена, что дала читателю достаточный объем информации и все основания для того, чтобы он мог видеть, где все начинается, что происходит потом, и как все заканчивается.

Что касается меня самой, то я настолько успокоилась по поводу будущего Ви и Джейн (ведь вопрос с продолжительностью ее жизни разрешился), что была абсолютно уверена, что читатель будет чувствовать то же самое. Моя ошибка заключалась в том, что я недооценила тот факт, что Джейн-призрак может быть проблемой для романтических отношений, и я не предполагала, что это будет проблемой для читателя. Я снова и снова думала об этой нестыковке (между тенденциями литературного рынка и моим внутренним радаром) и решила, что частично так произошло из-за моего старинного увлечения ужасами и фэнтэзи — ведь подобная развязка вполне соответствует тому миру, что описывается в книге, и решает проблему героя и героини. Я просто предположила, что это решение вполне подходящее.

Но есть еще кое-что: даже если бы я поняла, что это будет проблемой для некоторых читателей, я бы все равно не изменила конец истории, потому что иное было бы пустой отговоркой и ложью. Я пишу не для рынка, никогда не писала. Истории в моей голове — вот что главное, и даже у меня не всегда получается увидеть то, что мне хотелось бы чтобы произошло. С другой стороны, если бы я писала эту книгу еще раз, я бы добавила в конце страниц десять или больше, для того, чтобы показать как Ви и Джейн взаимодействуют друг с другом, показать то счастье, что они оба испытывают — чтобы для читателей стало стопроцентно ясно, что в понимании этой пары все закончилось очень хорошо.

Как я на это смотрю? Эта серия ставит столько границ, серьезных границ, но я всегда осторожна со всеми «как» и «почему». Я на самом деле стараюсь уважительно относиться к жанру, который дал мне литературный старт, и давно уже стал моим выбором при написании книги — мелодрама всегда была и будет основой каждой книги о Братстве.