Читать книгу "Властелин Некронда - Джейн Уэлч"

– Надеюсь, Спар, ты захватил чего-нибудь поесть. А то Брид забыла, – ухмыльнулся он. – Умираю с голоду.

Каспар похлопал по увесистой сумке и вытащил краюху хлеба, солонину и раскрошившиеся сухари.

– Халь, ты жив! Он себя не помнил от радости.

Юный дядюшка Каспара кивнул, показывая, что разделяет его чувства.

– Я тоже боялся, что потерял тебя!

Он с благодарностью взял еду, но набрасываться на нее не спешил.

С неба вновь камнем упал грифон, все пригнулись к земле. Медведь справа от Урсулы поднялся на задние лапы и одним ударом когтистой лапы поверг вопящую тварь наземь.

Впечатленный этакой силищей, Каспар принялся торопить друзей.

– Идемте, надо добраться до устья ущелья и присоединиться к остальным. Мы идем брать Торра-Альту. Расскажешь, как тебе удалось сбежать, по дороге.

– Ну, уж спасать меня вовсе и не требовалось, – возмущенно заявил Халь.

– Еще как требовалось, – едко отозвалась Брид. На щеки ее еще не вернулся румянец, на лбу выступила легкая испарина, но глаза сияли. – Ты бы ни за что не пробрался мимо этих чудищ без меня и коня, на котором сидишь.

Халь фыркнул.

– Мой меч при мне. Я бы прекрасно справился с ними.

– А как ты отделался от горовиков? – поспешно спросил Каспар, чувствуя нарастающую напряженность меж Брид и Халем и надеясь предотвратить ссору.

Молодой воин помрачнел.

– Тан и Оксвин очень быстро умерли от изнеможения, и тела их отдали младшим горовикам.

– Думаю, лучше нам не сообщать Бульбаку, как именно погибли его сыновья, – негромко произнес Каспар. Халь кивнул.

– Пожалуй, ради него же самого. Тебя уволокли, я не знал, что с тобой, но слышал, как ты кричишь, чтобы я продолжал рассказывать истории. Но на самом деле горовики любят вовсе не истории, они любят факты. Им нравится узнавать о верхнем мире. Я три дня развлекал их различными способами изготовления оружия. Они даже кормили меня, чтобы у меня оставались силы говорить. Потом я перешел к военной стратегии и тактике и описал диспозицию известных мне сражений. Сам понимаешь, не так их и много.

– Ну, еще бы! – ухмыльнулся его племянник.

Никто не знал про всякие битвы больше Халя – в детстве тот яро изучал их во всех подробностях. Каспар всегда алкал историй о разных народах и их жизни, а Халя сызмальства интересовала только тактика. Голова у него была напичкана фактами.

– Сам не подозревал, что столько всего знаю. Но я все гадал, почему этих существ так волнует чужой им мир. В конце-то концов нас никогда не интересует то, что нас не касается. И постепенно я понял: когда-то верхний мир был их миром, в давние времена они видели и звезды, и море, а потому теперь так жаждут сведений о том, что на поверхности. И до меня вдруг дошло: они живут в своих гробницах, дожидаясь смерти. Наверху для них нынче небезопасно, вот они и заперты в подземелье, в прижизненных могилах. Так что, почувствовав, что военное дело им поднадоело, я рассказал им историю, которую счел историей их народа: о гигантах, что некогда плясали на земле и создали огромные каменные круги.

Каспар радостно засмеялся. Ну какой же умный у него дядюшка!

– Ну, конечно! После того как мы столько времени разглядывали круги, содержавшие указания, где искать Некронд, ты знаешь уйму всяких фактов, сколько там рядов и сколько камней в каждом круге.

– Теперь я знаю про них гораздо больше, – устало откликнулся Халь. – Едва я начал рассказывать, они как загомонят. Принялись описывать мне их в мельчайших подробностях, а под конец сообщили, что живут в темноте так давно, что солнце стало им вредно. Они так увлеклись беседой, что я наконец смог немного поспать. А потом меня разбудил страшный шум. Горовики бегали кто куда, завывали и кричали, что на земле произошло что-то чудовищное.

– Что твари из легенд обрели свободу? – спросил Каспар. Халь кивнул.

– Обо мне они напрочь позабыли. Сверху лавиной хлынули чудовища один другого жутче, горовикам надо было заботиться о себе. Я, конечно, не понял, в чем тут дело, а просто пополз на свет. Никто меня не остановил. И прекрасно вернулся бы домой сам по себе.

– Ох, не мели чушь, – фыркнул Каспар.

– Мне надо остановиться, – прохрипела Брид. – На минуточку.

Она соскользнула с коня и скрючилась. Ее начало рвать.

– О, как больно! – простонала она, держась за живот.

– Брид, что с тобой? – Каспар спрыгнул с медведя и бросился к ней. – Я думал, тебе уже лучше.

– Оставь ее в покое, – прорычал Халь, тоже спешившись и оттесняя племянника в сторону. – Ей никогда не будет лучше. Она беременна – беременна от Харле.

Однако когда он обхватил невесту за плечи и помог ей выпрямиться, в движениях его сквозила нежность.

– Но рана-то твоя лучше, Брид? – заботливо спросил он. – Я думал, что убил тебя.

– Лучше, – улыбнулась она. – Меня убило бы только то, что ты перестал меня любить.

– Ну, разумеется, я тебя люблю. Иначе мне не было бы так больно. Вот, выпей воды, будет меньше тошнить.

– Пожалуй, съем-ка я сухарик, – улыбнулась Брид, опираясь на его руку.

Каспар поднял голову. Под деревьями было еще темно, но небо вверху просветлело, купаясь в лучах утреннего солнца. Должно быть, подумал юноша, отец уже движется к замку.

– Мы нужны Бранвульфу. Настал день. Надо спешить, – настойчиво произнес он.

Халь бережно помог Брид вернуться в седло.

– Пожалуй, без твоей помощи я и впрямь бы не обошелся, – признался он, и маленький отряд заторопился на запад.

– О, Великая Мать, помилуй нас! – ахнула Брид, когда они въехали в ущелье.

– Урсула, отвези Брид обратно в манор Бульбака, – приказал Каспар. – Вам здесь не место.

– Не смеши. Тебе понадобится подмога моих медведей, да я и сама ни за что больше тебя не потеряю, – упрямо отозвалась девушка.

Халь поглядел на Брид.

– Ты еще слишком слаба.

– Думаешь? Я Одна-из-Трех. Я в жизни ни от чего не убегала.

Все поглядели на север, туда, где на вздымающемся со дна долины каменном шпиле гордо высилась Торра-Альта. На северной башне ее сидел темно-зеленый дракон, чешуя его ярко блестела на солнце. Он распростер крылья, отбрасывая на замок густую тень, и вытянул шею. Из пасти его вырвался поток черного клубящегося дыма. Дым этот вился и изменял очертания, но не рассеивался по ветру, что играл овиссийским знаменем. Вот облако тьмы сгустилось, образовывая гигантское лицо. Каспар различил кровавые глазницы, вытянутую морду, узнал гулкий смех, что прокатился по ущелью.

– Мое! Мое! Наконец все мое!