Читать книгу "Настанет день - Деннис Лихэйн"

— Насколько мне известно, на прошлой неделе людям раздали подписные листы, чтобы узнать, кто из них заинтересован принять соглашение о вступлении в АФТ. Верно?

— Да, сэр.

— Мне нужны фамилии тех, кто принес эти подписные листы.

— Это займет немного больше времени, сэр.

— Пусть так. Вы свободны.

Краули развернулся на каблуках и зашагал к двери.

— Суперинтендант Краули.

— Да, сэр? — Тот повернулся к нему.

— Полагаю, вы не симпатизируете этим идеям.

Глаза Краули неотрывно глядели на какую-то точку над головой Кёртиса.

— Никак нет, сэр.

— Если вас не затруднит, смотрите мне в глаза, сэр.

Краули встретился с ним взглядом.

— Сколько воздержавшихся?

— Сэр?..

— На вчерашнем голосовании, дружище.

— Вроде бы ни одного, сэр.

Кёртис кивнул.

— А сколько голосов против?

— Вроде бы ни одного, сэр.

Эдвин Аптон Кёртис ощутил, как что-то стискивает ему грудь: этого не должно было случиться. Никогда. Он был другом этих людей. Он предложил им справедливую прибавку. Он создал комиссии для рассмотрения их жалоб. Но они хотели большего. Они всегда хотят большего. Как дети, недовольные подарками, которые получили на день рождения.

Ни одного голоса «против». Ни одного.

Пожалеешь розгу — испортишь ребенка.

Большевики.

— Это все, суперинтендант.

Нора с громким стоном скатилась с Дэнни и уткнулась лбом в подушку, словно бодая ее. Дэнни провел ладонью по ее спине.

— Что, хорошо?

Она утробно засмеялась в подушку и повернула к нему голову.

— Можно мне при тебе употреблять слово «трахаться»?

— По-моему, ты только что это сделала.

— И ты не шокирован?

— Шокирован? Дай мне покурить, и я буду готов продолжить. Посмотри на себя. Господи.

— Что?

— Ты просто… — Он провел пальцами по ее ноге, по заду, по спине. — Восхитительная. С тобой так и тянет трахаться.

— Теперь ты сам сказал «трахаться».

— А я всегда так говорю. — Он поцеловал ее в плечо. — Кстати, зачем тебе понадобилось это слово?

Она куснула его в шею.

— Я хотела сказать, что никогда раньше не трахалась с вице-президентом.

— Ограничивалась финансовыми директорами?

Она хлопнула его по груди.

— Ты горд, парень?

— Хочешь честно?

— Разумеется.

Он сел в кровати, взял с тумбочки пачку «мюрадов», закурил.

— Я… польщен, — произнес он. — Когда они назвали мое имя, я подумал: бог ты мой, я и не знал, что оно есть в бюллетене.

— Да ну? — Она провела языком по его животу. Взяла у него папиросу, затянулась, отдала обратно.

— Не мог себе представить. Хотя перед голосованием Дентон мне намекнул. Но, черт возьми, меня избрали, а я даже не знал, что меня выдвигают. Сумасшедший дом.

Она легла на него; ему приятно было ощущать ее тяжесть.

— Значит, ты польщен, но не горд?

— Я напуган, — сказал он.

Она засмеялась и забрала у него папиросу.

— Эйден, Эйден, — прошептала она, — тебя ничем не напугаешь.

— Вот и нет. Я постоянно в страхе. Ты мой страх.

Она всунула папиросу ему в рот.

— Ах вот как, я нагоняю на тебя страх?

— Даже ужас. — Дэнни погладил ее по лицу, запустил руку в волосы. — Я боюсь тебя разочаровать.

Она поцеловала его руку.

— Ты меня никогда не разочаруешь.

— Мои парни тоже верят, что я их не разочарую.

— Так что же тебя пугает?

— Что вы все ошибаетесь.

Одиннадцатого августа, под звуки теплого дождя, хлеставшего в стекла его кабинета, комиссар Эдвин Аптон Кёртис составил дополнение к своду правил и уложений Бостонского управления полиции:

Никто из сотрудников данной полицейской службы не должен состоять ни в какой организации, структуре или группе, объединяющей действующих и/или бывших сотрудников означенной службы, но входящей в состав организации, структуры или группы вне полицейского управления.

Завершив работу над текстом, которому суждено было войти в обиход как «параграф 35», комиссар повернулся к Герберту Паркеру и показал ему черновик.

Паркер прочел; ему хотелось бы, чтобы формулировка звучала пожестче. Но в стране сейчас все перевернуто вверх дном. Приходится миндальничать даже с профсоюзами, этими большевиками. Но это пока. Лишь пока.

— Подписывай, Эдвин.

Кёртис подписал. Вздохнул, глядя на запотевшие окна.

— Ненавижу дождь.

— Что верно, то верно, Эдвин, летние дожди хуже всего.

Час спустя Кёртис передал текст журналистам.

Томас и семнадцать других капитанов встретились в приемной кабинета суперинтенданта Краули на Пембертон-сквер. Все смахивали капли воды с кителей и фуражек, кашляли, жаловались на своих водителей, на пробки, на отвратительную погоду.

Томас оказался рядом с Доном Истменом, возглавлявшим 3-й участок, тот, что отвечал за Бикон-хилл. Сосредоточенно поправляя манжеты промокшей рубашки, Истмен негромко проговорил:

— Я слышал, они собираются дать в газетах объявление.

— Не всякому слову верь.

— Объявление о наборе в постоянное милицейское ополчение из вооруженных добровольцев.

— Говорю тебе, это все слухи.

— Слухи или нет, Томас, но, если наши люди забастуют, на нас польется, как никогда не лилось. Все с ног до головы будем в дерьме.

— Сохраняйте спокойствие, — тихо произнес Томас.

Дверь в кабинет Краули открылась, он вышел и небрежно махнул им: мол, следуйте за мной.

Краули зашел в зал для совещаний, капитаны — за ним. Они заняли места за длинным столом. На буфетных стойках не обнаружилось ни кофейников, ни чайников, ни кексов, ни подносов с печеньем — словом, ничего такого, что они привыкли воспринимать как должное во время подобных совещаний. Более того, в комнате не было ни одного официанта и никого из младшего состава. Лишь суперинтендант Майкл Краули и его восемнадцать капитанов. Не было даже секретаря, чтобы вести протокол.

Краули стоял спиной к громадному окну.

— Параграф тридцать пять, — заговорил он, — только что внесенный в кодекс нашего управления, запрещает участие сотрудников в деятельности какого бы то ни было общенационального профсоюза. Это означает, что каждый из тысячи четырехсот полицейских Бостонского управления, вступивших в АФТ, может быть уволен. — Он ущипнул себя за переносицу и поднял ладонь, чтобы пресечь любые вопросы. — Три года назад мы перешли с удлиненных дубинок на карманные. Однако подавляющая часть удлиненных дубинок до сих пор остается у сотрудников. Все начальники участков должны сегодня же приступить к их конфискации. Мы рассчитываем, что до конца недели все дубинки будут в вашем распоряжении.