Читать книгу "Вариант «Бис»: Дебют. Миттельшпиль. Эндшпиль - Сергей Владимирович Анисимов"

на это, в подобном «супе с клецками» одиночную цель можно было искать всем полком в течение недели.

– Три-пять, три-пять, я «Факир». – Это был сегодняшний индекс контролера «Чапаева», вчера, например, был «Ляпис». – Доложите высоту.

– Высота две триста, где-то над вами.

В подтверждение его слов в просвете облаков внизу мягко мелькнул черный силуэт линкора, вытягивающего за собой тонкую белую линию кильватерного следа.

– Вероятная цель примерно на четыреста метров выше, положение относительно вас пока указать не можем. Ищите его на фоне облаков!

Алексей Алелюхин, имея некоторый опыт штабной работы, вполне понимал сложность стоящей перед планшетистами задачи. Разведчик, если он был, находился вплотную к эскадре и ходил вокруг нее кругами, в то время как сама эскадра также перемещалась. Все это напоминало известную задачу о демонстрации движения Солнца, Земли и Луны в пространстве, изображаемую вращающимися вокруг своей оси и друг друга школьниками. Ничего, кроме смеха, из этого обычно не выходило.

По-прежнему держа сомкнутый строй, чтобы по крайней мере облегчить радиометристам наблюдение за собой, Алелюхин поднял звено на указанные четыреста метров. Это как раз была нижняя граница очередного облачного слоя, и для желающего пожить подольше разведчика такое положение было бы весьма удачным.

Минут пять они ходили над эскадрой в разных направлениях, то перестраиваясь во фронт, то снова смыкаясь в коробочку, вертя головами во все стороны. Наводящий их офицер охрип, и его сменил другой, с почти таким же хриплым голосом. Ноябрь в Атлантике, что еще говорить, многие моряки были простужены.

На десятой минуте поиска, когда и второй голос в динамике начал сбиваться, произнося команды, занимающему в строю крайнее правое положение Геннадию Цоколаеву что-то померещилось в тот момент, когда он поворачивал голову вперед. Померещилось в секторе, который он только что внимательно осмотрел, но война приучила его реагировать в воздухе на любую тень, мелькнувшую на границе периферийного зрения, особенно если находишься в «могильном углу» звена или эскадрильи.

Предупреждающе крикнув, Геннадий уперся в педали руля, и «як», чуть скрипнув сочленениями конструкции, отозвался мгновенным и крутым разворотом вправо. Поймав взглядом сгусток тени, просвечивающий через фестончатое дно облака, Геннадий покачал крыльями, обозначая себя как ведущего. Три остальных «яка» пристроились за ним через секунду, затем Алексей с Иваном, увидев, видимо, цель, отвалили вправо.

Интересно, что крадущийся в облаках самолет находился точно в противоположной стороне от той позиции, куда их пытались вывести с помощью радиолокатора. Тем не менее самолет был настоящим – хищная тонкая машина, выкрашенная в черную и темно-синюю краски. Если бы он не мелькнул на фоне относительно светлого облака, они бы точно никогда его не заметили, в этом оператор наведения был совершенно прав.

Теперь Геннадий буквально на цыпочках продвигался к брюху вражеского самолета, и, судя по всему, не без успеха. Разведчик продолжал идти прежним курсом, иногда чуть кренясь в стороны, будучи явно не в курсе происходящего. До него оставалось всего метров двести, когда чужак вдруг резко дернулся в сторону, показав длинный ряд стеклянных переплетов. Цоколаев, мозг которого проассоциировал это с пулеметом стрелка, вздергиваемым из походного положения, чтобы, описав короткую дугу, уставиться ему в лицо, отреагировал мгновенно и просто – выжав сектор газа почти до ограничителя вперед и закрутив бочку со снижением.

Обалдевший от неожиданной встречи с истребителями стрелок, видимо, промахнулся по ведущему, как затем и по ведомому[170]. Тот, в свою очередь, обстрелял противника из пулеметов, логично решив, что в данной ситуации боеприпасы беречь незачем, а подавить на нервы стоит.

– Это «файерфлай»! Осторожно, ребята, это «файерфлай»!

Свечой набирая высоту, Цоколаев тревожно следил за эволюциями вражеской машины. Резко дав газ, ее пилот попытался уйти в висящее прямо над его головой облако, но как раз в этот момент на него сделала заход первая пара. У британца просто не было выбора, и он поступил почти так же, как и Цоколаев двадцатью секундами до того, то есть крутанулся и ушел вниз.

«Файерфлай» (точнее, «файрфлай» – для тех, для кого эта разница имеет значение) являлся опасным соперником, и предупреждение Геннадия было с благодарностью воспринято остальными. Другие пилоты опознали в разведчике британский палубный истребитель с опозданием. Скоростной и хорошо вооруженный[171], он отличался прочностью и надежностью конструкции и, судя по всему, был страшным противником в бою тяжелых машин, особенно на значительных высотах. К сожалению, облачность заставила лишенного радара разведчика спуститься значительно ниже, а на пяти тысячах футов шансов против четырех легких истребителей у «файрфлая» практически не было.

Как и многие балтийцы, Голубев, Степаненко и Цоколаев повоевали в свое время на «харрикейнах», были способны свободно оперировать футами в секунду и галлонами на милю и знали характеристики многих союзных морских самолетов наизусть. Тем не менее теория есть теория, а практика есть практика.

Англичанин крутился как уж на сковородке, тыкая в ходящие вокруг него кругами «яки» короткими прицельными очередями и то и дело заставляя их шарахаться в стороны. Поведение англичанина не могло не вызывать уважение: не каждый мог бы плевать в лицо смерти настолько уверенно. Хорошо еще, что среди его теперешних оппонентов не было никого с Северного флота, из воевавших с англичанами плечом к плечу. Хотя таких истребителей, как Геннадий только сейчас сообразил, в авиагруппе вообще не было, одни лишь разведчики.

С каждым виражом «файрфлай» был вынужден терять несколько десятков метров высоты, и в плотном кольце крутящихся вокруг него «яков» он быстро снизился до полутысячи метров. Когда проскакивали разреженный облачный слой на полутора тысячах, англичанин сделал попытку таранить ближайшего противника, но и это ему тоже не удалось. Вывалившись из облаков, воющие моторами самолеты оказались практически над палубами советских кораблей.

– Кончаем его, мужики! – Голос Алексея в наушниках выдавал нешуточное волнение. – Он ведь понимает, что не выпустим, подумает чуть-чуть – и шарахнется о палубу! Я бы так и сделал, ё-мое!

– Ох, черт!..

До остальных явно дошло, что значит оказаться без посадочной площадки посреди холодного океана.

– Так, удваиваем темп, работаем парами. Витя, следи за нами, не подпускай эту сволочь к «Чапаеву»!

Двухместный истребитель, прижатый уже к самой поверхности воды, метался влево и вправо, избегая атак и сам переходя в контратаки. «Яки» пытались накрыть его классическими «ножницами», сходясь и расходясь на максимальных скоростях, но близость волн и умение отчаянно маневрирующего англичанина давали им лишь по четверти секунды на прицеливание, и то с немалой дистанции.

Идеальным вариантом было бы зайти «файрфлаю» точно в хвост, сбросить газ и держаться за ним, повторяя все его эволюции и стреляя, пока он не рухнет. Но проблема была в том, что попытка