Читать книгу "Недостойная - Анна Шнайдер"

Точнее, о друге. О Роне.

Берт подозревал Рона, считал, что он замешан в моём покушении, но я не верила в это ни секунды. Во-первых, если бы друг действительно был замешан, меня убили бы раньше, не стали бы дожидаться, пока Арманиус практически выздоровеет. Рон был в курсе процесса лечения, знал, что архимагистр почти прошёл «точку невозврата» — следовательно, моё убийство будет бесполезным.

Но дело было не только в этом.

Рон с его прямолинейным характером, с его нелюбовью к аристократии — и заговорщик? Нет, ерунда, глупости. Он скорее пошёл бы работать к Дайду, чем примкнул к людям, считающим, что нынешнее положение дел в обществе — это нормально.

И кстати… судя по тому, что именно Рон чем-то шарахнул меня накануне, после чего я оказалась в этой комнате, да еще и сказал «ничего личного»… Он и вправду состоит на службе. Убью гада!

Я, вытерев глаза, решила всё-таки позавтракать. На стол вспрыгнул Эклер — он, чувствуя мою боль и тоску, сейчас был тёмно-серого цвета.

Защитница! Пожалуйста, сделай так, чтобы император вернулся.

* * *

Огонь, впустивший в себя Берта, не обжигал — только слегка горячил кожу, а потом гладил её, словно зализывал раны. И одежду он не тронул, будто бы понял, что она — часть Арманиуса. Как раньше, когда он был архимагистром…

Берт приблизился к Арену. Император стоял на коленях в прежней позе, сжимая руками Венец — глаза его были зажмурены, рот открыт в беззвучном крике — и из него, как и из носа, текла кровь. Камень под ногами Арена давно превратился в пепел — и этот процесс продолжался, захватывая всё больше и больше пространства. Сначала брусчатка трескалась, а затем рассыпалась прахом… и вокруг сильно, удушающе пахло смертью.

Арманиус протянул руки к Венцу и схватился за него по бокам. Берту тут же показалось, что его молнией пронзило — так силён был поток энергии университета. И как удержать подобное с его резервом?

«Не надо удерживать, — подумал Арманиус, пропуская всё через себя и ощущая, как сила впитывается в землю под его ногами. — Просто сними».

Но император, вцепившийся в артефакт пальцами, словно клещами, мешал это сделать.

— Арен, отпусти, — прохрипел Берт, почему-то ощущая боль в левом запястье. — Отпусти же!

Он не слышал. И Арманиус, выругавшись, потянул Венец вверх, чувствуя себя человеком, который пытается поднять в воздух гору.

Гора не поддавалась, гора оставалась на месте. Берт, обливаясь потом и кровью, которая хлынула из носа от натуги, тянул вверх, и казалось ему, что он быстрее умрёт, чем снимет этот демонский артефакт. Энергия университета по-прежнему проходила сквозь Венец — а следовательно, и сквозь Берта, и сквозь Арена, — и Арманиус, внезапно до крайности разозлившись, рявкнул:

— Назад! Назад, **!!!

Запястье вспыхнуло обжигающей болью, засаднило, словно на нём кто-то ножом узоры рисовал — а следом поток энергии действительно пошёл назад, в здание университета, и пальцы Арена вдруг расслабились, и Берт снял с его головы Венец…

* * *

Я всё-таки смогла позавтракать, и даже поделилась омлетом с Эклером, а потом налила ему воды в блюдечко и, глядя на то, как котёнок лакает её, вновь принялась рассуждать.

Теперь, когда я помнила не только эту реальность, но и предыдущую, я осознавала гораздо больше, чем раньше.

Я осознавала, почему Берт во время нашей первой встречи вёл себя именно так трепетно, откуда он знал моё имя и имя Ив Иши, и когда успел… влюбиться. Но были и моменты, которых я не понимала.

Амулет-ленточка, который дал мне Рон и из-за которого Арманиуса отбросило от меня — что это было и зачем?

Я потеряла память только из-за кольца Арчибальда — или дело было в чём-то ещё?

Как и где в прошлой реальности хотели убить Берта?

И наконец… зачем императору понадобилась та ночь? Неужели просто для того, чтобы проверить, достойна ли я получить Кристалл памяти с воспоминаниями Арманиуса? Но почему было не устроить какую-нибудь… другую проверку?! Да и вообще — с чего он решил меня проверять? Какое ему дело, знаю ли я про то, что Берт отправился в Геенну, чтобы вернуть мне память, или не знаю?..

Я не понимала. Да, я больше не ненавидела императора — после того, что я увидела в Кристалле, продолжать делать это почему-то было невозможно, — но я не могла его понять.

И лишь одно казалось мне забавным во всей этой истории…

Удивительно, но меня, безродную Эн Рин, попытались убить из-за императора. Конечной целью был именно он, а вовсе не я, и не Берт.

Кто бы мог подумать…

* * *

Пламя постепенно стихало, впитываясь в Арена, который по-прежнему стоял на коленях — но на голове его теперь не было Венца.

Берт держал артефакт в руках, покачиваясь от слабости и изо всех сил стараясь не потерять сознание. Ощущение было такое, словно его могильной плитой придавило. Венец в руке пульсировал энергией Альго, и Арманиус отстранённо подумал — считается ведь, что он никому не даётся, кроме правящего монарха… Но ему дался. Интересно, почему?

Рассуждалось плохо — в голове было пусто и гулко, а в груди тяжело. И запястье… Да что с ним такое?..

Берт поднял левую руку — и от удивления чуть не упал на землю.

Рядом с браслетом связи чернела метка Принадлежности университета. Он опять ректор?! Защитник, как это могло случиться?!

Между тем пламя окончательно впиталось в Арена, и Арманиус наконец услышал тишину, царящую на площади. Огляделся. Окружающее расплывалось, и он смог рассмотреть только Гектора — тот почти слился цветом лица со своей зелёной формой.

Император медленно поднял голову, и даже Берта, который сейчас и так был в абсолютном шоке, прошиб холодный пот.

Глаза у Арена полностью почернели — белков не осталось вообще. Лицо, перемазанное кровью — злое, безжалостное… Император казался демоном, вышедшим из Γеенны.

Он медленно встал с колен. Подошёл к Берту и, забрав у него Венец, вновь надел его себе на голову.

— Как ты?.. — хрипло выдохнул Аарон, и Арманиус, обернувшись, увидел, что он очень бледен. — Как ты выжил?!

Берт тоже не очень хорошо понимал, как именно у него получилось спасти Арена, да и толком не мог думать на эту тему — голова демонски болела. Никогда в жизни у него настолько сильно не болела голова. Мозги изнутри будто бы пытались сжевать сотни червяков — они копошились там, ползали, кусались… И хотелось взять и снести себе башку к демоновой матери.

Арен ничего не ответил — он просто пошёл на Аарона, и брусчатка под ним вновь рассыпалась прахом. Выглядело это настолько пугающе, что кто-то из аристократии попытался позорно сбежать и, остановленный службой безопасности, жалобно заскулил. Император не обратил на это никакого внимания — он продолжал идти вперёд, на брата.