Читать книгу "Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Сергей Чертопруд"

Красноречивая оценка состояния этого участка деятельности НКВД-НКГБ содержалась в указаниях региональным органам НКВД первого заместителя главы НКВД СССР В. Меркулова от 22 июля 1941 г. № 252. Отмечалось, что партизанские отряды и диверсионно-разведывательные группы (ДРГ) создавались наспех, «буквально за несколько часов из лиц, которые друг друга не знают», не умеют обращаться с оружием и диверсионной техникой. Участники ДРГ не получают доходчивого инструктажа, проводников по местности, компасов и карт (!). Ощущался острый дефицит одежды и продуктов, большинство групп «в лучшем случае разваливаются, не доходя до линии фронта, а в худшем попадают в руки противника и расстреливаются»[657].

Сказывалось и то, что участники разведывательных групп нередко подбирались без надлежашей проверки их лояльности, психологической стойкости, пригодности к суровым зафронтовым условиям. Они не получали надлежащей спецподготовки, слабо изучались условия мест высадки (или переброски пешим порядком) зафронтовых групп. Достаточно сказать, что основной формой подготовки к партизанству по линии ЦК КП(б)У были трехдневные специальные курсы (в Харькове – пятидневные)[658]. Даже сами территориальные органы госбезопасности имели туманное представление о формах и методах работы контрразведки противника, о полицейском режиме. Остро не хватало средств связи, специальной техники, соответсвующего снаряжения и вооружения.

Спецслужбам Германии и Румынии удалось создать серьезные агентурные позиции в советском подполье, распространенными стали случаи добровольной сдачи врагу, измены или принуждения к ней под пытками. Успехам противника способствовало и то, что на подпольную работу оставляли непроверенных, необученных людей, исходя из занимаемых ими руководящих должностей. В результате, свидетельствует случай с арестованным впоследствие НКВД Петром Казаковым (завербованным чекистами в начале войны начальником железнодорожного депо Киев-2), он выдал врагу 6 подпольных групп, выезжал в другие города по заданию немцев для провокаторской работы (жертвами изменника стали свыше 50 попольщиков и партизан)[659].

Пожалуй, наиболее болезненным для жизнедеятельности подполья (на которое могли опереться разведгруппы НКВД) и оставленной на оседание в тылу врага агентуры стало предательство помощника секретаря ЦК КП(б)У Михаила Бурмистенко (отвечавшего от ЦК за организацию партизанско-подпольного движения, взаимодействие со спецслужбой, погибшего в окружении восточнее Киева 20 сентября 1941 г.) – Ивана Сирика[660]. С декабря 1941 г. этот партаппаратчик добровольно пошел на агентурное сотрудничество с германской военной разведкой – Абвером (его вербовал резидент Абверштелле-Киев Александр Паульзен). Изменник выдал все, что ему было известно об аппарате ЦК КП(б)У, его секретарях, и главное – о системе организации подполья и партизанского движения! Он сдал врагу персональный состав ряда областных подпольных комитетов партии (за формирование которых лично отвечал), командный состав известных ему партизанских отрядов. Рассказал о ряде школ по подготовке разведывательно-диверсионных кадров, об их слушателях, конспиративных квартирах, паролях, документной технике подполья. Предатель неоднократно внедрялся в подполье, изображая «представителя Центра», подводя под аресты и казни патриотов-нелегалов[661]. К декабрю 1943 г. 4-е Управление НКГБ УССР идентифицировало предателя.

Оставленный на должности первого секретаря Запорожского обкома КП(б)У К. Мосиевич, будучи задержан гестапо, стал агентом противника, выдал структуру и систему связи подполья, районные комитеты компартии (после войны предателя приговорили к высшей мере наказания). В Одессе «выдающуюся» роль сыграло предательство и провокаторская работа секретаря подпольного обкома КП(б)У Петровского и ряда секретарей подпольных же райкомов партии. Только к октябрю 1948 г. в Одессе органы МГБ арестовали около 90 лиц, активно работавших на оккупантов в составе подконтрольного спецслужбам Румынии и рейха «лжеподполье», включая 24 агента румынской контрразведки и Специальной службы информации и 54 предателя. В Киеве преданный изменницей-инициативницей Надеждой Джиммой Иван Кучеренко выдал весь руководимый им подпольный обком комсомола, а также и подпольный горком партии[662].

Сотрудничали с оккупантами и отдельные представители низового аппарата правящей партии большевиков, советской власти и комсомольских органов. Отмечены случаи инициативного предательства руководителей оставленных при отступлении РККА групп коммунистического подполья. Как сообщали органы НКГБ УССР, на оккупированной территории «часть бывших коммунистов и комсомольцев стала на путь заискивания и выслуживания перед немцами».

Только на Киевщине среди арестованных агентов и пособников врага оказалось 62 члена партии и 91 комсомолец. Глава НКГБ УССР С. Савченко в директиве № 2534/с от 21 декабря 1944 г. потребовал усилить оперативную разработку членов ВКП(б) и комсомольских активистов, которые добровольно явились на регистрацию в оккупационную администрацию, пошли на вербовку немецкими спецслужбами и использовались противником для создания лжепартизанских отрядов, подпольных групп-«приманок», для внедрения в антифашистское подполье, сотрудничали с Абвером, Зондерштабом «Р» (органом антипартизанской борьбы и провокаций), румынской и венгерской контрразведками[663].

По мере возрастания масштабов борьбы в тылу противника на базе Особой группы приказом НКВД СССР от 3 октября 1941 г. № 001435 создали 2-й отдел НКВД СССР, а с 10 ноября в его составе учредили зафронтовое отделение для координации работы региональных профильных подразделений. 18 января 1942 г. 2-й отдел реорганизовали в 4-е Управление НКВД СССР (зафронтовая разведывательно-диверсионная работа, оперативное обеспечение партизанского движения). «Разрушение тылов врага и организация агентурной разведки на оккупированной противником территории» – так в служебных документах лаконично определялась миссия зафронтового подразделения советской спецслужбы[664]. После воссоздания Наркомата госбезопасности СССР в апреле 1943 г. это подразделение вошло в состав НКГБ СССР и союзных республик[665].