Читать книгу "Атомный поезд - Данил Корецкий"

— Слыхал, Толик? — обратился к кому-то блондин. Галинбаев повернул голову и подумал, что у него двоится в глазах. Там стоял такой же здоровенный блондин, только без шрама. — Грамотный душман попался!

И снова спросил Исрапила:

— А ты раненых убивал?

— Конечно.

— Значит, тебе можно?

— Мне можно.

— Вон оно как! — задумчиво протянул Влад Малков. — Значит, надо учить тебя справедливости! Говоришь, в рай хочешь? Ну, поехали!

Близнецы вытащили бандита во внутренний двор, посадили в защитного цвета «РАФ» и куда-то повезли. Через сорок минут микроавтобус остановился в поле, у каких-то длинных приземистых строений. Его вытащили наружу, в нос ударила густая вонь. За невысоким заборчиком из круглых жердей паслись свиньи. Самые мерзкие существа из всех, которые есть на свете. Не только прикосновение к ним, но даже взгляд оскорбляет до глубины души любого мусульманина. В глубине души появилось подозрение, что этот блондин задумал что-то чудовищное. Вон как улыбается, рассматривая этих тварей…

— А скажи-ка мне, Исрапил, — вроде вполне по-дружески обратился к нему блондин и даже по имени в первый раз назвал. — Скажи-ка мне, если я тебя сейчас свиньям скормлю, ты в свой рай попадёшь или нет?

Он быстро перевёл взгляд со свиней на Исрапила, будто кинжал метнул. И этот кинжал глубоко вонзился в переносицу, даже до мозга достал, в самую глубину души уколол.

Галинбаев пошатнулся. Знает, прекрасно знает этот белый гяур, что даже если капля сала попадёт на одежду, не говоря о теле, то это высшее осквернение, которое закрывает путь в райские кущи! А то, о чём он говорит, даже вообразить невозможно, настолько это кощунственно! Тогда только одна дорога — в ад! И вечный позор для всего рода, для всех потомков до седьмого колена… Так и будут говорить: «Это какой Руслан? Тот, у которого дядю свиньи съели?», «Это какая Миседу? А, вспомнил, не напоминай больше!». Клеймо ляжет на род, на фамилию, у мальчиков не будет друзей, девочек не станут брать замуж… И вся родня его проклянёт! Но нет, не сделает такого этот гяур! Но почему он вынул пистолет?!

— Ты думаешь, я тебя просто пугаю, да? — глаза Влада недобро прищурились. — Сейчас посмотрим… Ты у нас по документам в какую ногу ранен? В правую?

Он прицелился, и Галинбаев вдруг понял, что, ничем не рискуя, страшный блондин прострелит ему ногу. И если разозлится, то и выполнит угрозу про свиней. Бахнет в голову, перебросит через забор — и все дела! Лично он, Исрапил, так бы и поступил, даже не задумавшись…

— Не надо, не надо, я все скажу! — истерически выкрикнул он.

— Это другое дело! — блондин опустил оружие.

— Кто старший? Откуда узнали про поезд? За чем охотились?

— Можно мне сигарету? — попросил сломавшийся Галинбаев.

— Здесь тебе не табачный ларёк, — грубо вмешался второй блондин. — Ты небось нашим ребятам сигарет не давал. Колись, быстро!

И Галинбаев раскололся. Он рассказал и про то, что целью нападения являлась атомная бомба и что высшими руководителями были Али Арханов и прибывший с Ближнего Востока то ли араб, то ли чеченец, который скрывал своё лицо и которого Арханов называл Салимом… Он рассказал, что военным командиром был Лечи Исмаилов, что из Тиходонска прибыли несколько чеченцев, из которых один, Муса, являлся посредником между Салимом и каким-то шпионом, который и разведал все про поезд.

Близнецы переглянулись.

— Это какой Салим? Неужели тот самый? — спросил Ломов.

— Похоже, да, — озабоченно кивнул Малков. — Если мы возьмём такую рыбину…

Логическая цепочка выстраивалась очень чётко, теперь оставалось перебрать все её звенья. В этот же день они вылетели в Тиходонск, распорядившись этапировать туда Галинбаева как можно скорее.

* * *

Три дня полевой командир Лечи Исмаилов провёл в забытьи. В тяжёлом сне, причудливо перемешавшемся с реальностью. Во сне он перегружал на «КамАЗ» огромную пузатую бомбу и резал у вагонов молящих о пощаде русаков, в реальности какая-то женщина поила его крепким бараньим бульоном, какой-то мужчина два раза в день натирал ожоги бараньим жиром.

На четвёртый день ему стало получше, и он осознал, что находится в маленькой комнатке с небольшим мутным окошком. Голые белёные стены, старый деревянный стол, две грубые табуретки составляли все её убранство. Он лежал на каком-то топчане, на не слишком чистых простынях, но было мягко и тепло. Судя по специфическому запаху, матрац и наволочка были набиты овечьей шерстью, накрывало его старое солдатское одеяло. Все это Исмаилова не смутило: полевой командир привык к походному быту и не гнался за комфортом. Хотя в родном горном селе построил из итальянского кирпича огромный дом, в котором имелись не только непривычные для здешних краёв «удобства», но даже сплиты и джакузи, привезённые из Москвы. Зачем они нужны, было не слишком понятно, но в новое время это считалось хорошим тоном.

Ближе к вечеру появился Муса Хархоев с какими-то двумя ребятами. Похоже, что прибыли члены его бригады.

— Как здоровье, амир? — вежливо спросил Муса, как полагается по этикету. Но сел на табуретку сам, не дожидаясь приглашения. Это показывало, что он не считает, что пришёл к старшему, — так, к равному себе.

— Слава Аллаху, гораздо лучше, — выдержал этикет и Лечи, но сразу же перешёл к делу. — Сообщи нашим, пусть пришлют пять-шесть ребят! — приказал он. — И дай мне гранату и пистолет!

— Зачем, амир? — удивился Муса. — Здесь моих бойцов достаточно, ты в полной безопасности!

— Делай, как я сказал, — Исмаилов откинулся на набитую шерстью подушку. Без собственной охраны и без оружия он чувствовал себя совершенно беззащитным. Потому что приходилось полагаться на Мусу. А он хоть и земляк, но чужой. Чужая кровь, чужие интересы, чужой род. На чужих надежды нет. Сегодня все хорошо, а завтра что-то изменится, и он прикажет своим бойцам тебя задушить. И они это сделают не моргнув глазом. Потому что таков приказ своего старшего.

— Хорошо, — Муса чуть наклонил голову. Забрав у одного из сопровождающих парней «ТТ», он передал его Исмаилову.

— Гранаты с собой нет, потом принесём.

— Хорошо.

Лечи, сунув оружие под подушку, сразу почувствовал себя увереннее и повеселел. Хотя последнее обстоятельство он постарался скрыть: оснований для веселья никаких не было.

— Сколько наших уцелело? — спросил он.

Муса понурился.

— Аеб погиб со всеми своими, Али Арханов убит, и его охрана тоже…

— Знаю, я это видел!

— Много погибло. А спаслось мало. Можно по пальцам посчитать. Магомед жив, только ногу сломал, ещё человек пять… Этот, как его, Салим уцелел, только к нашим не приближался, сам по себе ушёл…

— Откуда знаешь? — приподнялся на локте Лечи.

— Ребята видели, — равнодушно пожал плечами Муса. — Вскочил в «Ниву» и уехал, даже ждать никого не стал.