Читать книгу "Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время - Александр Петров"

С треском сложились многоэтажки, рванул боезапас плавящихся танков. Стрельба и взрывы перемежались с истошными криками горящих заживо и треском рушащихся конструкций.

Вместе с военными термические волны жгли гражданских из заслона. Я был почти рад тому, что фильтр не дает возможности видеть происходящее во всех подробностях.

В окнах нашего здания пылали рамы. Там, куда попадал свет с улицы, исходила удушливым дымом тлеющая мебель, веселые языки пламени взбирались по картам и книгам. Я приказал выбираться из горящей школы.

Пейзаж на улице разительно изменился. Двухметровые снега вокруг исчезли. В горячей грязи лежали сотни обгорелых тел. Высотки микрорайона превратились в раскаленные кучи строительного мусора, над которыми клубился удушливый дым. Кто-то истошно вопил, мелькали неясные тени. Некоторые люди вняли моему совету и уцелели в раскаленном аду.

Бронированные коробочки танков с сорванными башнями чадно догорали, полыхая от краски на броне и обрезиненных траков до механизмов внутри корпуса.

Было жарко, словно в бане. Нестерпимо воняло горелым пластиком и палеными трупами. Кружилась голова от недостатка кислорода. Видимость стремительно ухудшалась, пока не пропала совсем. Густой до непрозрачности туман можно было резать ножом. Кто-то из наших стал для острастки палить очередями, чтобы отбить у выживших желание напасть. Судя по крикам, нас правильно поняли, и бывшие заложники стали разбегаться.

По мере того как падала температура, влага из воздуха перемешивалась с дымом и нарастала серо-черным инеем на обугленных остовах домов. Вдруг со всех сторон налетел ветер, который взметнул остатки ядовитой атмосферы и влаги высоко в небо.

Стала открываться перспектива. Мост через «железку» выстоял, хоть и ощутимо просел в средней части. Река напротив С…о вскрылась ото льда и исходила паром от многих тонн слившегося в нее кипятка.

Микрорайон перестал существовать. Пострадали даже удаленные строения. Плазмометы прожгли просеки в бетонных джунглях, и теперь в зданиях поодаль бодро разгорались пожары, освещая окрестности.

Любоваться красотами не было времени. Наши машины, загнанные во внутренний дворик и обложенные снегом, остались целы, но с остатками автобуса и снегоуборщика, загораживающими проезд, пришлось повозиться. Наконец помеху столкнули, и грузовики встали к главному входу на погрузку.

Мои люди были в шоке. Заброс в кунги барахла часто прерывался на срочное опорожнение желудка через верх. Индивиды покрепче периодически застывали в ступоре, глядя на куски хорошо прожаренной человечины в грязевом соусе. И тогда только крепкая брань и энергичное встряхивание помогали продолжить процесс.

Железные девчонки Аня и Таня очень помогли, поскольку временами притормаживали даже мои ближайшие помощники Андрей и Василий. Люди разместились в машинах в тесноте и обиде – в школе было взято много нужного, группа увеличилась на пятнадцать человек, а места в грузовиках больше не стало.

На выезде, скрытые высокой насыпью, нашлись автобусы, куда в порыве временного человеколюбия вояки определили детей. Первым побуждением было пустить в расход эту заразу.

Однако следовало сначала освободить добротные рейсовые «Икарусы» с вместительными багажными отсеками. Группе нужен был транспорт.

– Что будем делать? – спросил Андрей, без особого желания готовя джаггер к выстрелу. – Или поднять пацанов, чтобы вывели?

Все понимали, что в автобусах бомба замедленного действия. Но расстреливать детей своими руками никто не рвался. Да и женщины, несмотря на сутки в плену, вряд ли поняли бы это необходимое зверство.

– Мы со спиногрызами не воевали, – зло ответил я, представив, как наши бабы кидаются на бойцов, не давая им стрелять. – Авось облучение пройдет без последствий. Перегоните мелочь в автобус, какой похуже. Сгрузите туда теток сердобольных. И дайте охраны пару-тройку человек на случай, если у детишек вдруг клыки и когти начнут отрастать. В другой наших сажайте.

Так к нам присоединилось полсотни темных лошадок в возрасте от двух до семи лет, с неизвестной историей и задатками, к тому же практически полностью потерявшие собственную энергию и напичканные вместо нее мутагенным излучением, которое и взрослому, здоровому человеку не сильно полезно.

Дальше было гораздо проще. Вторая группа наконец смогла пробиться сквозь помехи с помощью передатчика продольных волн. Обмен морзянкой успокоил ребят в Матвеевском, которые регистрировали чудовищные возмущения энергопотоков и визуально наблюдали сполохи взрывов в центре.

Грузовики и автобусы пошли на соединение с ними, а нам выпала другая задача. Пользуясь взбаламученным состоянием среды, удалось найти скопления микропористого стекла на поверхности. Чуткий детонирующий материал отзывался на неоднородности поля выбросами энергии, которые прекрасно видел биолокатор. Кроме моих невскрытых нычек и уходящих на север грузовиков наблюдался еще один сигнал.

Источник был в районе Лубянской площади, что вполне согласовывалось с логикой. Именно укрепленное как настоящая крепость здание ФСБ лучше всего подходило для хранения трофеев.

Теперь, когда все стало предельно ясно, не оставалось ничего другого, как пробиться туда, используя новое оружие, и уничтожить захваченное у меня, не считаясь ни с жертвами среди гражданских, ни с разрушениями.

Десяток раз нам удалось «сдуть» с крыш малочисленные группки охотников со снайперскими винтовками и гранатометами, не вызвав при этом серьезных разрушений. Биолокатор определял засады раньше, чем видели нас. Джаггернауты не только валили здания, но и лишали зрения бойцов противника. Кто-то пытался стрелять на звук, но тщетно.

Через рев помех радио доносило сообщения ослепших спецназовцев, запертых в горящих домах. Люди докладывали о нападении, просили помощи и выкрикивали проклятья, пока их не приканчивали пожары и обрушения.

Но в районе Нагатинской улицы мы встретили серьезный заслон. Когда моя «Фронтера» выехала из тоннеля, локатор показал впереди многочисленную группу танков и БТР. Верней, он видел характерно расположенные группы людей, что давало возможность предположить тип и расположение «брони».

Судя по показаниям, дорога была наспех перегорожена боевыми машинами. Подъехав ближе, мы увидели свет костров и фар за натуральной баррикадой из бесхозного транспорта и снежных куч, которыми была замаскирована техника.

ПНВ больше не требовались. Апертура и увеличение бинокля были достаточными, чтобы видеть происходящее в расположении неприятеля. Бросились в глаза стволы танковых пушек и башни бронетранспортеров с пулеметами в ажурных кожухах. Стоило им начать стрелять, шансов у нашей «Фронтеры» в почти прямом аппендиксе шоссе не оставалось.

У огня терся самый разнообразный народ, одетый от бекеш до гражданского тряпья, натянутого поверх армейских шинелей и ватников. Иллюминация мешала обороняющимся разглядеть что-то в кромешной тьме. Но, судя по всему, такой задачи перед ними не стояло.