Читать книгу "Упреждающий удар Сталина. 25 июня - глупость или агрессия - Марк Солонин"

Блестящий успех, одержанный финскими войсками в начале сентября, оказался фактически последним.

В дальнейшем темпы наступления неуклонно падали. Девять дней потребовалось для того, чтобы пройти 40 км от Пряжи до Петрозаводска. Финская армия явно «выработала свой ресурс», да и «наступательный порыв» после пересечения границы, видимо, иссяк. Солдаты не понимали, зачем и до каких пределов им надо идти в глубь безбрежных просторов северной России, а поскольку финские войска – повторим это еще раз – были скорее «народным ополчением», нежели нерассуждающим механизмом профессиональной армии, то случаи неподчинения и отказов от дальнейшего наступления перестали быть единичными. По сведениям финского исследователя Х.Хейниля, на Карельском перешейке отказы переходить границу 1939 г. произошли в каждом втором пехотном полку (363). Зафиксирован даже единичный (и основанный лишь на воспоминаниях очевидцев, а не на каких-либо документах) случай, когда с призывом не переходить границу к подчиненным обратился офицер в звании капитана. Еще раз подчеркнем, что все описанные выше случаи имели место на Карельском перешейке, и механически переносить эту статистику на ситуацию в частях, воевавших в Карелии, будет весьма опрометчиво, однако некая общая тенденция вырисовывается вполне отчетливо.

Тщетными оказались и надежды финского командования на то, что, перерезав железнодорожную магистраль Лодейное Поле – Петрозаводск, они смогут лишить 7-ю армию связи с «большой землей». Буквально за несколько недель до начала третьего этапа финского наступления было закончено строительство 400-километровой железнодорожной ветки, соединившей Беломорск с магистралью Вологда – Архангельск. Таким образом был создан «северный транспортный коридор» (Беломорск – Медвежьегорск – Петрозаводск), который позволял снабжать войска Карельского фронта, правда очень длинным, кружным путем. По северной магистрали в 7-ю армию прибыли свежие 313-я и 114-я стрелковые дивизии. Ожесточенные бои за Петрозаводск продолжались две недели и завершились взятием города 1 октября 1941 г.

Приказ Сталина о превращении всей оставляемой территории в зону «выжженной земли», сформулированный им в знаменитом радиообращении 3 июля 1941 г., в полной мере был распространен и на Карелию. Более того, именно там вследствие относительно медленного (медленного в сравнении с темпом наступления танковых соединений вермахта) продвижения финских войск этот приказ выполнялся в реальности. В Петрозаводске было разрушено до 50 % жилого фонда, в Кондопоге – 80 %; взорваны электростанции, разрушены лесопильные заводы; население, которое не успело или не захотело эвакуироваться, было оставлено без малейших запасов продовольствия. Только приход финской армии спас десятки тысяч человек от голодной смерти. Что, разумеется, не мешало и по сей день не мешает некоторым авторам оглашать страницы книг и газет причитаниями про «мизерные пайки» и «бесчеловечную расистскую политику» финских оккупантов…

Начался октябрь 1941 года, и началась ранняя и очень суровая в том году зима. После взятия Петрозаводска основные усилия финской армии были направлены на овладение Медвежьегорском и межозерным дефиле между Сегозером и северной оконечностью Онежского озера. Бои «местного значения» в заснеженном, бездорожном и безлюдном районе Северной Карелии продолжались до 6 декабря, Медвежьегорск несколько раз переходил из рук в руки. В конечном итоге финны заняли город и южный участок Беломоро-Балтийского канала. На этом наступление финской армии было повсеместно прекращено. В тот же день, 6 декабря 1941 г., финский парламент принял торжественное постановление о воссоединении освобожденных территорий с Финляндией; территории вне границ 1939 г. получили статус военной оккупированной зоны. Финский 3-й армейский корпус был выведен из оперативного подчинения штаба немецкой армии «Норвегия» и возвратился в распоряжение Маннергейма. Еще до конца 1941 г. началась массовая демобилизация финской армии. К весне 1942 г. в общей сложности 180 тыс. человек вернулись к мирному труду.

В результате боевых действий в Карелии, продолжавшихся в общей сложности почти пять месяцев, финская армия перенесла линию фронта на рубеж естественных водных преград Сегозеро – западный берег Онежского озера – река Свирь – южный берег Ладожского озера. В восточной части реки Свирь был создан плацдарм вдоль южного берега реки, примерно до 15 км в глубину и до 100 км в ширину, который мог быть использован в качестве «предполья» основной оборонительной линии. С военной точки зрения был достигнут огромный успех, так как вместо прежней извилистой линии границы, не имеющей ни одного серьезного естественного рубежа, теперь предстояло оборонять фактически лишь относительно короткую линию фронта по реке Свирь (см. Карта № 15). Однако в конечном итоге негативные политические последствия вторжения на суверенную территорию Советского Союза оказались гораздо более весомыми. Но поздней осенью 1941 года об этом в Хельсинки еще не задумывались…

Потери финской армии были весьма велики. По свидетельству Маннергейма (и по оценкам современных финских историков), потери 2-й советско-финской войны превысили потери, понесенные Финляндией в «зимней войне». Безвозвратные потери составили порядка 27 тыс. человек: 26 тыс. убитых и 1 тыс. попавших в плен. Еще порядка 80–90 тыс. человек вышли из строя по причине ранения или болезни (все цифры следует рассматривать как ориентировочные, в работах разных авторов они имеют разброс в 10–15 %). Таким образом, общие потери измеряются цифрами в 110—115 тыс. человек, что составляет около 40 % от штатной численности всех боевых частей финской армии. Без особого преувеличения можно сказать, что финская армия доползла до своей убедительной победы, будучи полуживой от усталости и потерь.

Что касается потерь Красной Армии, то единственной достоверной цифрой является численность пленных, учтенных финским командованием: 64 188 человек (28). Точное количество убитых и раненых красноармейцев командование финской армии, разумеется, знать не могло. Советская же историография не знала никакой «2-й советско-финской войны», а термин «война-продолжение» был известен, но лишь как одна из самых гнусных выдумок буржуазных фальсификаторов истории. Соответственно, никакого отдельного учета потерь на финском фронте не велось (ибо никакого «финского фронта», по мнению советских историков, не было, а было «участие финской военщины в гитлеровской агрессии против СССР»). Кроме того, советская историография с большой неохотой упоминала о пленных, поэтому безвозвратные потери (убитые, пленные, дезертиры) всегда приводились в суммарном виде, без разделения на отдельные составляющие.

Фундаментальный труд группы российских военных историков («Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР») под руководством генерал-полковника Кривошеева содержит данные о потерях в «Стратегической оборонительной операции в Заполярье и Карелии» (29 июня – 10 октября). Как видим, хронологические рамки не вполне совпадают с реальной продолжительностью боевых действий (которые в северной Карелии завершились лишь в начале декабря); с другой стороны, в совокупную цифру потерь вошли и потери 14-й армии, воевавшей с немцами в Заполярье. Потери «армейской оборонительной операции на Карельском перешейке» включены в общую сумму потерь войск Северного фронта в период с 10 июля по 23 августа в ходе «Ленинградской оборонительной операции» (9, стр. 165, 167).