Читать книгу "Тяжело в учении - Елена Тебнёва"

— Во-первых, — строго нахмурилась Эрейда, — оставь свое «вы» для внешнего мира. Здесь все равны. Во-вторых, — в глазах женщины мелькнули лукавые искорки, — дай-ка мне это, дитя, — и она указала на цепочку медальона, который, как ни странно, остался висеть на моей шее.

Я на мгновение замешкалась, и губы верховной тронула грустная улыбка:

— Ты выросла в неправильном мире, где нет места доверию. Ответь: ты хочешь увидеть свою мать?

Я поспешно кивнула и, сняв медальон, опустила его в протянутую бледную длань.

— Намудрила племяшка… как обычно, — едва слышно проворчала Эрейда, сжала ладонь — и я невольно вскрикнула, увидев, как из ее кулака тонкой струйкой посыпалась золотая пыль.

Но кое-кто возмутился гораздо раньше и громче меня.

— Тетушка! — раздался недовольный хрустальный голосок, и я уставилась на девушку лет двадцати, облаченную в старомодное платье, растрепанную, но все равно красивую и… знакомую, очень знакомую — именно она столько лет улыбалась мне с крохотного портрета…

— Что я здесь делаю? — тем временем изумленно охнула она. — И где, бесы все побери, мои муж и дочка?!

Я сплю. Я просто сплю. Или же, что куда вероятнее, умираю… Фьерн же… убил меня? Ведь тогда было так больно… в сердце. Кинжал в сердце, острый, отточенный, смазанный ядом предательства… Мое тело сейчас истекает кровью возле домика в маленькой деревеньке, а сознание находится во власти лихорадочного бреда… Потому так все причудливо и смешалось — сказочное королевство Ривалэйн, загадочная верховная жрица, мама, которую я мечтала найти…

Мама? Вот эта девушка, ненамного старше меня, — моя мама?! Еще одно доказательство в пользу сна, от которого я вряд ли очнусь. Но… хотя бы так. Мне уже не больно, и в свои последние минуты я вижу человека, по которому скучала всю оказавшуюся слишком короткой жизнь…

Эрика долго ругалась, возмущенная до глубины души тем, что ее спасителя выставили убийцей, а я круглыми глазами наблюдала за живым воплощением огня, каковым сейчас являлась хрупкая светловолосая девушка. Если она действительно была такой, то теперь я понимаю, какой реакции ждал от меня Лион и почему считал, что еще легко отделался!..

Верховной, однако, скоро надоело слушать бесконечные и излишне образные порицания в адрес вековых устоев храма, и она, улучив момент, коварно вытолкала меня вперед:

— Эрика, будь добра, уймись и поздоровайся со своей дочерью. Тринадцать лет срок немалый, и она успела соскучиться!

Похоже, боги напрочь забыли наделить отдельных моих родственников хотя бы крохами такта. Для Эрики прошло не тринадцать лет, а всего несколько дней, если не часов, — где бы она ни находилась все это время.

— Спасибо, тетушка, — укоризненно вздохнула я, склоняясь над лишившейся чувств девушкой.

— Всегда пожалуйста, дорогая, — невозмутимо откликнулась верховная, блаженно щурясь от наступившей тишины…

К счастью, мои опасения по поводу того, что все помещения храма выдержаны в торжественно-зимнем стиле, не оправдались. Комната, в которую молчаливый Страж перенес Эрику, оказалась небольшой и даже уютной, несмотря на слишком светлые цвета. Голубой, белый и светло-желтый не создавали особо холодного впечатления, но и забыть о том, где находишься, не давали. Все это я разглядела потом, когда из комнаты выскользнул смущенный моим пристальным вниманием Страж. Нет, ну а что такого? Мне всего лишь хотелось узнать, похож ли он на Лиона. Подумала и решила, что нет. Конкретно этот Страж напоминал волка, сильного и опасного, и, уверена, им и являлся. И все-таки коты мне больше по душе…

— Если сравнительный анализ окончен, то я прошу тебя располагаться как дома, — не без иронии проговорила Эрейда.

Я вспыхнула, но промолчала, опускаясь в большое уютное кресло, где с легкостью уместилось бы трое человек моей комплекции.

— Можно хотя бы узнать, в чью пользу счет? — вкрадчиво поинтересовалась верховная чуть ли не над моим ухом.

Я подпрыгнула и возмущенно уставилась на нее. Вот ведь!.. А с первого взгляда — просто ледяная глыба! Тетушка полна сюрпризов, и не сказать, что все они — приятные.

— Вылитая Эрика, — рассмеялась жрица. — Не сверкай так глазами, дитя, не ровен час, подожжешь чего. А вот и наша спящая царевна очнулась.

— Царица, — тихо поправила я и добавила в ответ на удивленный взгляд Эрейды: — Она — царица Буянии. Была ею и остается по сей день.

— Тринадцать лет? — слабо простонала Эрика с мягкого диванчика. — Целых тринадцать лет… Нарис, за что?..

— За глупость, — отрезала верховная. — Не пренебрегала бы правилами безопасности и помощью старших — ничего бы не случилось. А так… — Она горестно вздохнула и махнула рукой.

— Виорика, — не обращая на Эрейду внимания, приподнялась Эрика. — Вики…

Я немного нервно и растерянно улыбнулась, не зная, что сказать или сделать. Бо-о-оги, я так ждала этого — и что теперь?..

— Я хочу поговорить с ней. Наедине! — заявила девушка, и верховная понимающе кивнула. Но, прежде чем покинуть комнату, она улыбнулась и тихо сказала:

— Твоя просьба услышана, младшая. Страж Рэлионель оправдан, наказание отменено.

И исчезла, оставив меня глупо хлопать глазами. Я, конечно, рада за этого Рэлионеля, но зачем мне об этом знать?

— Лион это заслужил, — вздохнула Эрика, и я едва сдержалась, чтобы не хлопнуть себя ладонью по лбу.

Вот, значит, как на самом деле зовут наставника. А я еще думала, что у него слишком обычное имя для жителя сказочного королевства…

Чересчур много подробностей для сна. Или в самый раз? Все, о чем я когда-либо думала, все, что меня волновало, получало здесь объяснение… Шутки подсознания, наконец-то вырвавшегося на свободу?

От посторонних мыслей отвлекло легкое прикосновение к плечу. Эрика сидела рядом, но на самом краешке кресла, не решаясь приблизиться. Синие глаза в упор смотрели на меня, и их выражение было растерянным, беспомощным и отчаянным.

— Я знаю, что чужая для тебя, — тихо начала Эрика, сжав мою ладонь. — И понятия не имею, как это можно исправить… Я помню тебя совсем маленькой девочкой, которой рассказывала сказки и которая готова была любить меня просто за то, что я есть… Теперь ты такая взрослая… и, наверное, уже одного того, что я — это я, слишком мало для любви или иных теплых чувств…

Я сглотнула возникший в горле ком. Возможно, я выросла… Но я разговаривала с ее портретом каждый вечер, я так хотела ее найти… И сейчас она сидит напротив меня — пусть даже во сне! — и ждет, что я скажу… А что я могу сказать? Только одно…

— Достаточно уже того, что ты есть и что ты не по своей воле оставила меня, — прошептала я и неожиданно даже для себя добавила: — Мама…

— Виорика, родная!.. — выдохнула она, и в следующее мгновение я оказалась в самых надежных и уютных объятиях в мире.