Читать книгу "Утренняя звезда - Пирс Браун"

Она поворачивается ко мне и смотрит на меня с таким же равнодушием, с каким наблюдала за моей дуэлью с Кассием. Она бы и тогда полюбовалась, как я умираю, а потом спокойно продолжила ужинать и пить вино. Я был и остаюсь для нее пустым местом. Для Октавии моя казнь – дело решенное, и она мысленно уже перенеслась в будущее, в котором остынет моя кровь на полу, а тело утащат в лабораторию для исследований.

– Дэрроу из Ликоса, властью, данной мне уставом Сообщества, я объявляю тебя виновным в преступном заговоре и организации террористических актов, – говорит она, а я гляжу прямо в оптическую линзу голографической камеры, ведь сейчас ко мне прикованы взгляды множества людей, которые еще долго будут смотреть на меня после моей смерти. – Объявляю тебя виновным в государственной измене… – произносит Октавия.

Данный момент, этот малый отрезок времени, и есть итог всей моей жизни, мой крик в пустоте… И тут я понимаю, что нужен не крик. Необходимо нечто большее – ради Рока, ради золотых! Что-то за пределами их понимания! Дайте мне ярость моего народа! Гнев закованных в цепи людей! Правительница продолжает оглашать приговор, Шакал ждет знака привести его в исполнение, Мустанг стоит на коленях, Кассий замер среди преторов и рыцарей и не сводит с меня глаз, я посылаю ему ответный взгляд. Айя замечает, как я смотрю на высокого светловолосого рыцаря, и в ужасе делает шаг вперед, заподозрив подвох, и в этот миг я запрокидываю голову и издаю оглушительный вой.

Он посвящается моей жене, моим отцу и матери, Рагнару, Куинн, Паксу и Нэролу. Всем тем, кого я уже потерял и кого еще могу потерять.

Я вою, потому что я проходчик из Ликоса! Я – Жнец с Марса! И за шанс попасть в этот бункер я заплатил собственной плотью! Отдал руку за возможность предстать перед Октавией и либо умереть вместе с друзьями, либо призвать к ответу наших врагов!

Верховная правительница кивает, делая Шакалу знак привести приговор в исполнение. Он прижимает дуло к моему затылку и спускает курок. Пистолет дергается, порох обжигает кожу, в правом ухе стоит оглушительный звон, но я не падаю. Пуля не пробивает мне голову. Дуло пистолета дымится, Шакал пораженно смотрит на ствол и все понимает.

– О нет… – шепчет он, отступает на шаг от меня, бросает пистолет и пытается достать лезвие.

– Октавия! – бросается вперед Айя.

В эту минуту верховная правительница слышит какой-то шум за камерой, оборачивается и видит, как ее охранник-претор вдруг наклоняет голову, роняет импульсную винтовку, изо рта высовывается влажный алый язык. Однако это не язык, а окровавленное лезвие Кассия, пронзившее затылок претора и вышедшее ровно между зубов. Лезвие снова исчезает во рту охранника, и не успевает Октавия произнести ни слова, как еще трое человек падают как подкошенные. Кассий с опущенной головой стоит позади убитых, сжимая в левой руке дистанционное управление наших с Виргинией оков.

– Беллона? – выдавливает правительница, прежде чем он нажимает кнопку.

Стальной жилет Виргинии расстегивается и сползает на пол, затем то же самое происходит и с моим. Мустанг тут же бросается к импульсной винтовке, выпавшей из рук претора. Освободившись от оков, я встаю, вытаскиваю припрятанный нож и кидаюсь к правительнице. Она и глазом не успевает моргнуть, как я вонзаю лезвие в ее черный мундир, протыкая ей живот. Октавия задыхается и смотрит на меня выкатившимися из орбит глазами. Ее лицо всего в нескольких сантиметрах от моего. От правительницы пахнет кофе. Ресницы ее трепещут, я наношу ей еще шесть ударов и последним пробиваю грудину. Из огромной раны мне на руки и на грудь льется горячая кровь.

– Октавия! – кричит Айя и несется ко мне.

В нескольких шагах от меня фурия замирает и вдруг падает, потому что Мустанг удается выстрелом с колена попасть в защищенный доспехами бок. Пуля сбивает Айю с ног и отбрасывает на огромный деревянный стол, стоящий рядом с телами Севро и Антонии. Увидев, как правительница пятится назад со вспоротым животом, Рыцарь Истины и Рыцарь Радости нападают на Кассия, выхватив свои лезвия и активировав щиты. Вместо доспехов на Кассии лишь испачканный кровью зеленый тюремный комбинезон, но Беллона быстр, словно молния, и первым же ударом лезвия протыкает Рыцарю Истины глаз, а затем раскраивает череп.

Шакал вытаскивает из-за пояса мое лезвие и бросается на меня. Ухожу в сторону, потом прыгаю на него, он снова замахивается клинком, крича от ярости, но я ловлю его за руку и бью головой в лицо. Подсечка, и он уже на полу. Забираю свое лезвие и пригвождаю его левую кисть к полу. Теперь он беспомощен. Шакал визжит, брызжет слюной мне прямо в лицо, пытается достать меня ногами, но я ударяю его коленом в лоб и оставляю оглушенным и пришпиленным к полу.

– Дэрроу! – кричит мне Кассий, сражающийся с Рыцарем Радости. – Сзади!

За моей спиной с обломков стола поднимается Айя, глядя на меня расширенными от ярости зрачками. Спешу на выручку Кассию и Виргинии, понимая, что сейчас, когда я лишился правой руки, фурия разделается со мной в две секунды. Зеленый комбинезон Кассия залит кровью из раны на левой ноге, нанесенной Рыцарем Радости, которого надежно защищают доспехи. Используя свой вес и пульсирующий щит-эгиду на левой руке, он пытается загнать Кассия в угол. Мустанг хватает два лезвия, валяющиеся возле мертвых преторов, и кидает одно мне. Ловлю его на лету левой рукой, поворачиваю рукоятку, и клинок вытягивается на максимальную длину. Кассию наносят еще одну рану, он спотыкается о чье-то тело, падает, но успевает отразить второй удар импульсной перчаткой, которая не выдерживает и отключается. Рыцарь Радости стоит ко мне спиной, он наверняка почувствовал мое приближение, но уже слишком поздно. В бесшумном прыжке я замахиваюсь и наношу ему сокрушительный удар сзади. Левой рукой ощущаю препятствие, когда лезвие попадает в пульсирующее импульсное поле в сантиметрах от доспехов. Клинок дергается, входя в небесно-голубой металл, а потом разрубает плоть и кости, рассекая патриция наискосок от левого плеча до правого бедра, и Рыцарь Радости замертво валится на землю.

В зале полная тишина, слышен лишь глухой стук падающих тел.

Ко мне бросается Мустанг, откидывая на бегу спутанные золотистые волосы и лихорадочно улыбаясь. Я помогаю Кассию подняться.

– Ну что, как я сыграл? – морщась от боли, спрашивает он.

– Актер из тебя так себе, а вот боец отличный! – отвечаю я, показывая на лежащие вокруг него тела.

Кассий улыбается мне в ответ и кивает, лишь на поле боя он чувствует полноту жизни. Внутри у меня все сжимается – вот так и должно было быть с самого начала. Я так скучал по тем дням, когда мы вместе ездили верхом по горам, притворяясь, что мы – властелины мира! Я улыбаюсь ему – раненый, истекающий кровью, но впервые за долгое время почти счастливый.

– Вообще-то, мы еще не закончили, – напоминает нам Мустанг.

Втроем мы поворачиваемся к самому смертоносному существу во всей Солнечной системе. Она склонилась над полумертвой от ран Октавией, которая доползла до края съемочной площадки, и, прерывисто дыша, зажимает жуткую рану на животе хозяйки обеими руками. Октавия бледна, ее бьет крупная дрожь. По лицу Айи текут слезы. Рядом плачет Лисандр, который бросился на помощь бабушке.