Читать книгу "Курская битва, которую мы начали - Петр Букейханов"

С другой стороны, как отмечает В. Горбач[978], уровень потерь 16-й воздушной армии за второй день оборонительного сражения Центрального фронта превысил всякие разумные пределы, составив 91 самолет (в отличие от первого дня сражения, теперь было потеряно больше ударных самолетов – штурмовиков и бомбардировщиков), причем урон, нанесенный противнику, оказался по-прежнему незначителен – 8 уничтоженных и 5 поврежденных самолетов. В составе 6-го истребительного авиационного корпуса (где за 5 и 6 июля потери составили 81 самолет и 58 пилотов) к 7 июля оставалось всего 48 боеготовых самолетов, а в 1-й гвардейской истребительной авиационной дивизии насчитывалось 28 исправных машин, поэтому представитель Ставки маршал Жуков распорядился о передаче на Центральный фронт 234-й истребительной авиационной дивизии из состава 15-й воздушной армии Брянского фронта[979]. В соответствии с приказом командующего ВВС Красной Армии маршала авиации Новикова от 7 июля 234-я истребительная авиационная дивизия, которой командовал полковник Евстафий Татанашвили, прибывала на аэродромы 16-й воздушной армии в течение 7 – 8 июля и вошла в сражение с 9 июля. Кроме этого, по результатам первых двух дней боев штаб ВВС Красной Армии подготовил директиву, утвержденную маршалом Новиковым и направленную в войска 7 июля, где командующий ВВС подробно проанализировал ошибки, допущенные в применении авиации, и указал повысить качество управления истребителями с использованием средств радиосвязи, а также шире применять свободный поиск на территории противника и уничтожение вражеской авиации на подходе к линии фронта, поскольку жесткое закрепление патрулирующих истребителей за определенным объектом или районом ограничивала возможности пилотов вести активный наступательный бой. Также командующий прямо рекомендовал командирам частей перенимать тактику противника – во-первых, создавать численный перевес в воздушных боях умелым наращиванием сил, когда патрулирующие пары должны были по команде с земли собираться в единую группу для атаки обнаруженных самолетов противника. Во-вторых, из общей массы летчиков-истребителей следовало выделять лучших пилотов (асов) и развивать тактику «свободной охоты» за линией фронта преимущественно на тех направлениях, где действуют основные силы авиации, не связывая их выполнением каких-либо определенных задач, так как асы всегда везде и всюду имеют только одну задачу – уничтожать самолеты противника в воздухе, всемерно используя выгодные условия воздушной обстановки. Пилотам ударной авиации согласно директиве требовалось повысить слетанность в парах и звеньях и отработать взаимодействие с истребительной авиацией и зенитной артиллерией. Командованию авиационных частей и соединений маршал Новиков приказал проявлять инициативу при планировании и проведении операций и обеспечить повышение уровня боевой подготовки летного состава.

В результате второго дня боя наступающим германским войскам в основном удалось подойти к переднему краю второй оборонительной полосы 13-й армии на рубеже Тросна – Семеновка – станция Поныри – Снова – западнее Саборовки – северо-восточнее Самодуровки – Гнилец – Обыденки – Измайлово. Однако теперь здесь уже закрепилась основная часть танковых соединений из оперативного резерва Центрального фронта.

На направлении главного удара немцев на участке Поныри – Ольховатка заняли оборону 3-й и 16-й танковые корпуса 2-й танковой армии, которые эшелонировали свои боевые порядки – по две танковые и мотострелковая бригады в первом эшелоне и по одной танковой бригаде во втором, а стык 13-й и 70-й армий прикрыл 19-й танковый корпус. В течение 6 июля немцы не смогли осуществить прорыв второй полосы обороны, их общее продвижение за день составило 2 – 3 км, максимальное за два дня – около 10 км, что противоречило планам быстрого окружения противника. Вместе с тем немецкое командование пока еще не использовало все свои силы: в оперативном резерве 9-й армии оставалась группа генерала Эзебека – 4-я и 12-я танковые дивизии (110 и 86 танков, соответственно[980]), 10-я моторизованная дивизия, а также 36-я пехотная дивизия в резерве группы армий «Центр» в районе Орла.

По советским данным[981], за 6 июля общие потери 9-й армии составили свыше 10 тыс. солдат и офицеров, более 110 танков и 113 самолетов; за два дня наступления – более 25 тыс. человек убитыми и ранеными, около 200 танков и САУ, более 200 самолетов. С другой стороны, по данным С. Ньютона[982], общие потери 9-й армии по сравнению с первым днем операции сократились почти вдвое, составив 2 996 солдат и офицеров, что объясняет неудачные действия немцев 6 июля, поскольку после больших первоначальных потерь гренадеров и моторизованной пехоты германские полевые командиры стали проявлять осторожность и экономить силы.

Фактически, командование 9-й армии оказалось перед необходимостью оптимизировать проведение операции с учетом структуры потерь, то есть сделать выбор, что лучше – терять танки и САУ или пехотинцев. Поскольку танки и САУ по большей части подлежали ремонту, а пехота выбывала из строя навсегда или надолго, то выбор, вероятно, был сделан в пользу продолжения атак танками. В связи с этим следует отметить, что командование группы армий «Юг», напротив, с самого начала проведения операции «Цитадель» на южном фасе Курского выступа выбрало схему наступления с использованием максимального количества бронетехники и в целом придерживалось ее по ходу операции.

Советские войска за 6 июля также понесли большие потери, поэтому, например, 81-ю и 15-ю стрелковые дивизии пришлось в ночь на 7 июля вывести в армейский резерв (только учтенные потери боевых частей 81-й дивизии к исходу 6 июля составляли свыше 2,5 тысяч человек, а 15-й стрелковой дивизии – около 1 тысячи)[983]. Соответственно, в распоряжении командующего 29-го стрелкового корпуса генерала Афанасия Слышкина фактически осталась только одна 307-я стрелковая дивизия, оборонявшая район станции Поныри.

132-я стрелковая дивизия генерала Шкрылева в течение двух дней боев понесла аналогичные потери, поэтому в 20 часов 6 июля 1943 года приказом командующего 70-й армией на ее направление было перегруппировано еще два соединения: 140-я стрелковая дивизия к 2 часам ночи 7 июля двумя полками сосредоточилась в районе Самодуровка, Теплое (третий стрелковый полк дивизии занял позиции на высотах во втором эшелоне к 11 часам утра 7 июля); 162-я стрелковая дивизия заняла оборону на рубеже Петроселки, Сергеевка, Новая Головинка. Таким образом, в ночь с 6 на 7 и 7 июля 140-я Сибирская стрелковая дивизия заняла ключевой район от рубежа Самодуровка – Кашара до дороги Ольховатка – Становое – с севера на юг, и от Кашарского лога и яра реки Брусовец до Ольховатской гряды – с востока на запад. Части этой же дивизии прикрыли и командующую высоту 274.5, заняв позиции в районе хутора Становое. Это позволило 132-й стрелковой дивизии уплотнить боевые порядки к западу.