Читать книгу "Год 1944 - "победный" - Владимир Бешанов"

В полосе 1-го Прибалтийского фронта — 6-я гвардейская, 51-я, 4-я ударная армии — события развивались по тому же сценарию.

Вплоть до Нового, 1945 года велось «наступление на месте». Противник, пользуясь большой плотностью и эшелонированием своих войск в обороне, легко и быстро маневрировал частями, перебрасывал их по внутренним коммуникациям с пассивных участков на угрожаемые направления. В ходе операции войска 2-го Прибалтийского фронта с 21 по 30 декабря сумели продвинуться лишь на 5–10 км, 1-го Прибалтийского — на 10–15 км.

Командование группы армий «Север» также старалось вести активные действия. С 5 по 9 января 1945 года,Шернер предпринял контрнаступление по всему фронту, стремясь вернуть утраченные позиции и, несмотря на советское превосходство, особенно в танках и артиллерии, сумел потеснить 6-ю гвардейскую и 22-ю армии. Генерал Беккер нанес удар из Клайпеды, прорвал позиции 43-й армии и лишь к 12 января был отброшен назад.

После этого Баграмян решил, что пора вплотную заняться немецким гарнизоном в Клайпеде. В связи с тем, что для участия в Восточно-Прусской операции из фронта изымали армию Белобородова, решение этой задачи было возложено на 4-ю ударную армию генерала Малышева. Чистяков и Крейзер должны были нанести сковывающие удары по курляндской группировке. Василевский план одобрил.

В январе происходили большие изменения и внутри курляндской группировки. Прикрываясь наступательными действиями, немцы в первой половине месяца вывезли с полуострова 4-ю танковую и три пехотные дивизии, а также 3-й танковый корпус СС, латышскую и эстонскую гренадерские дивизии. Всего к началу марта были эвакуированы десять наиболее боеспособных дивизий.

Товарищ Сталин был очень недоволен.

Чтобы предотвратить возможную дальнейшую переброску соединений из Курляндии в рейх, войска 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов 23 января вновь перешли в наступление. Прежний сценарий повторился в точности: на каждую атаку советских дивизий «фашисты отвечали остервенелыми контратаками» и, маневрируя резервами, ликвидировали прорывы. Существенных изменений в положении противоборствующих сторон в итоге не произошло.

26 января группа армий «Север» была переименована в группу армий «Курляндия». Ее командующим стал генерал Гильперт. В этот же день генерал Малышев двумя стрелковыми корпусами, имевшими 56 тысяч бойцов, при поддержке авиации 3-й и 15-й воздушных армий начал штурм Клайпеды и 28 января овладел городом и портом. Судя по тому, что в ноябре 1944 года генерал Белобородов вынужден был прекратить атаки на клайпедские форты ввиду отсутствия орудий особой мощности и штаб фронта с ним согласился, а в январе 1945-го Малышев взял город в три дня, потеряв 403 человека убитыми и около 1000 ранеными, немцы просто оставили заслон и эвакуировали гарнизон. Кстати, и Баграмян упоминает о многочисленных взрывах в Клайпеде, свидетельствующих о «подготовке фашистов к бегству».

К этому же времени в Восточной Пруссии войска 3-го Белорусского фронта вышли к Кёнигсбергу. Немецкая группировка, запертая в Курляндии, совершенно потеряла оперативное значение. Но оставлять ее в покое Верховный не собирался. Задача советских войск оставалась прежней: не допустить переброску сил в Германию. Балтийский флот в данном случае, как и всю войну, был беспомощен.

В начале февраля Ставка приняла решение объединить войска двух фронтов в один — 2-й Прибалтийский в составе 1-й и 4-й ударных, 6-й и 10-й гвардейских, 22-й, 42-й, 51-й общевойсковых и 15-й воздушной армий, 10-го танкового и 3-го механизированного корпусов, в которых насчитывалось около полумиллиона солдат и офицеров. Командующим был назначен маршал Говоров. Одновременно он оставался и командующим Ленинградским фронтом. Генералы Еременко и Баграмян убыли на другие направления. Говоров получил четкий приказ: наносить один за другим сильные удары по врагу, расколоть его группировку на части и уничтожить.

26 февраля началась Курляндская операция, которая длилась до конца войны. Боевые действия носили исключительно тяжелый характер, фронт считался второстепенным, и на нем откровенно экономили в технике и боеприпасах. Стойкость противника оставалась неизменной, расколоть курляндскую группировку и выйти к Лиепае так и не удалось. Даже до Салдуса дойти не получилось. Генерал Чистяков вспоминает: «…каждый день мы проходили вперед только километр. Но даже это было для нас серьезным достижением». Добавим: каждый день фронт терял до 2 тысяч человек. И после падения Берлина, когда всем было ясно, что никто никуда никакие войска перебрасывать не будет, что Третий Рейх рухнул, Говоров продолжал гнать армии в бой. 6 мая, имея информацию о том, что через два дня состоится акт подписания безоговорочной капитуляции Германии, маршал санкционировал на этот день начало нового наступления, чтобы силой заставить капитулировать курляндскую группировку. С утра 8 мая 1945 года, когда Жуков надевал парадный мундир со всеми регалиями, 2-й Прибалтийский фронт (формально с 1 апреля он стал именоваться Ленинградским) снова поднялся в атаку и «противник оборонялся с прежним упорством, на некоторых направлениях даже контратаковал». В 14 часов группа армий «Курляндия», в которой насчитывалось около 20 дивизий, дисциплинированно вывесила белые флаги. В плен сдалось 280 тысяч человек.

Под предводительством Говорова фронт потерял более 30 тысяч убитыми и 130 тысяч ранеными.

По Василевскому это называется «не тратить порох» и «не нести жертв».

Общие потери Красной Армии при освобождении Прибалтики составили, по официальным данным, более 1 460 000 военнослужащих, в том числе 334 478 убитыми и умершими.

Настоящие освободители не лишают народ своей государственности, не уничтожают его культуру, не делают из него «арийскую расу» или «строителей коммунизма», не проводят политику германизации или русификации.

В 1940 году Красная Армия в первый раз пришла в суверенные Прибалтийские страны и объявила их советскими республиками. Оккупация преподносилась как народная революция. Процесс присоединения сопровождался разгулом массового террора. Советизация проводилась ударными темпами. В первую очередь, как водится, уничтожались «чуждые классы», затем «враги народа» и прочая, прочая. За один год до прихода немцев «органы», работая по-стахановски, успели очень много. Одновременно довели население до общесоюзной нищеты: все национализировали, конфисковали и отменили национальные деньга.

Поэтому войска вермахта ожидал радушный прием, советский эстонский стрелковый корпус разбежался и записался в эстонскую дивизию СС, забрасываемых в Прибалтику советских диверсантов население встречало враждебно и охотно сдавало их властям. Коммунистические авторы возмущаются, что осчастливленные Советской властью литовцы и латыши не имели морального права сотрудничать с гитлеровцами, ведь они «на 22 июня 1941 года являлись гражданами СССР». С таким подходом можно обосновать, что белорусы, украинцы или те же прибалты за три года немецкой оккупации успели стать гражданами Третьего рейха.

Возвращение Красной Армии в 1944 году для большинства литовцев, эстонцев и латышей означало, что одни оккупанты сменили других. Развернувшийся после «освобождения» террор ничуть не уступал нацистскому. Только в Латвии и только за один год было депортировано 43 тысячи граждан. Тяжелую борьбу с «лесными братьями» чекистам пришлось вести до начала 50-х годов. В 70-е годы эстонцы считались вымирающей нацией и составляли менее 40 процентов населения республики. В конце концов даже членам Политбюро ЦК КПСС надоело жить в «развитом социализме», и бывшие «братские народы» расстались без сожалений.