Читать книгу "Инженер магии - Лиланд Экстон Модезитт"

— Я не собираюсь навязывать свои машины вам. Возможно, будет лучше, если вы позволите мне построить кузницу и верфь на южной окраине. Там все равно ничего нет.

— Но какой толк тебе от этого места? Там ведь нет и гавани?

— Там есть маленькая бухта. Для «Черного Алмаза» этого достаточно. Позднее мы сможем ее расширить.

— Мы не можем согласиться, чтобы хаос угнездился на самом Отшельничьем! — восклицает Оран. Кровь отхлынула от его лица.

— Я бы воздержался от таких заявлений. Ни машины, ни химические вещества сами по себе никакого отношения к хаосу не имеют. Да и сам я — вы прекрасно это знаете — не способен иметь с хаосом дела.

— Ты изменился...

— Вероятно, недостаточно.

— Оран, — мягко вмешивается Эллна, — почему бы нам, вместо того чтобы спорить, не испытать предложение Доррина на практике? Пусть он основывает свою мастерскую, а мы оценим результаты его работы. Он получит передышку, что-то вроде испытательного срока, а там видно будет.

— И сколько потребуется времени? — спрашивает Видельт.

— Самое меньшее два года, — отвечает Лидрал, и Доррин радуется тому, что она его опередила. Сам он запросил бы куда меньший срок, поскольку знает, что в состоянии построить новый корабль гораздо быстрее.

— А не слишком ли это затянется? — сомневается Видельт.

— Если ничто не помешает, можно управиться быстрее, — признает Доррин. — Однако большое дело редко проходит без сучка без задоринки. Нам ведь придется создать условия для жизни, жилье построить, то да се...

— Подозреваю, что у нас найдутся желающие предложить тебе помощь, — сухо замечает Оран.

— Возможно, — пожимает плечами Доррин. — В таком случае вы сможете ознакомиться с результатами моих трудов раньше.

— По-моему, предложение честное, — высказывается Эллна. — Это и в наших интересах.

— Вот как? — поднимает брови Оран.

— Оран, они оборудуют еще один порт. Каким образом это может нам повредить? Ты сам неоднократно сетовал на то, что Край Земли не может принимать корабли зимой.

Рослый волшебник кривится, словно надкусил кислый ябруш, однако кивает.

— Еще одно, — подает голос Доррин. — Мне потребуется железо. В достаточном количестве, чтобы построить корабль.

— Еще один? — едко спрашивает Оран.

— Этот я не построил, — объясняет юноша, — а просто снял с мели и поставил на него машину. Если вы хотите оценить мою работу по-настоящему, дайте мне возможность построить корабль так, как я нахожу нужным.

— Это справедливое требование, — соглашается Эллна. — Испытание должно быть честным.

— Но, надеюсь, ты не рассчитываешь, что мы оплатим...

— Думаю, — прерывает отца Доррин, — что у нас найдется, чем заплатить за железо. Кроме того, мы привезли кое-какие товары и могли бы предложить их здешним посредникам.

— Хмм...

— Впрочем, мы можем обратиться и к прибывшим сюда бристанийцам.

— Их тут немного, — цедит сквозь зубы Видельт. — Это ваше дело, а вот насчет железа мы выдадим вам разрешение Совета. Без него такие покупки не разрешаются. Ты не знал?

— Не знал, — улыбается Доррин, — но это меня не удивляет. А как насчет угля?

— Углем торгуют свободно, так что договаривайтесь сами.

— Когда мы можем приступить к делу? — спрашивает Доррин, чувствуя, что, хотя разговор тянется не так уж долго, он основательно устал.

— Завтра утром ты получишь письмо Совета с разрешением на покупку железа и освоение южной гавани, — с улыбкой отвечает Эллна.

Доррин неожиданно зевает.

Эллна поднимается первой, двое других Черных следуют ее примеру, однако Оран ловит взгляд сына и тот понимает, что отец хотел бы поговорить с ним наедине.

Лидрал, поцеловав Доррина в щеку, поднимается по лестнице.

— Хотелось бы надеяться, что ты изменился, — говорит Оран.

— Если и изменился, то не так, как хотелось бы тебе, — резко отвечает Доррин. — Возможно, как раз поэтому вы уступаете Белым магам.

— Креслин уничтожил Дженреда, а ты — Джеслека.

— Ты так и не понял, — качает головой юноша. — Джеслек являл собой средоточие хаоса, именно поэтому он мог вздымать горы. Я уничтожил точку сосредоточения сил, но сами-то силы остались! Рано или поздно появится новый Джеслек... и так будет, покуда Отшельничий воплощает в себе гармонию.

— Ты подходишь к этому механически. Высшие соображения гармонии...

— Ерунда это все! — хмыкает Доррин. — Креслин ради основания Отшельничьего продал свою душу — ну не душу, так зрение, на большую часть жизни. Джеслека породил отнюдь не я, а сосредоточенная здесь гармония. И при этом вас пугает возможность строительства на дальнем конце острова нескольких основанных на гармонии машин. Машин, которых точно так же опасались и Белые.

— Это ты так и не понял! Как раз поэтому мы не можем позволить себе еще большую концентрацию гармонии.

— Так чего же вы хотите? Чтобы я со своим кораблем и своими идеями убрался в Хамор? Или в Бристу?

— Мы согласились на испытание...

— Знаю. Но мне нужно настоящее испытание, а не отсрочка на несколько лет, которая позволит Отшельничьему встать на ноги и снова вышвырнуть меня прочь.

— Мы выполним обещание.

— Знаю, — отзывается Доррин. — Я тоже.

— Доброй ночи, сын.

Перед тем как повернуться и уйти, Оран поднимает руку. Жест его похож на благословение.

Проводив отца взглядом, Доррин поднимается по каменной лестнице. Лидрал заснула на широкой кровати, так и не потушив лампу. Раздевшись, он задувает светильник и ныряет под одеяло, позволив себе лишь легкое прикосновение к обнаженному плечу.

— Доброй ночи... любимый... — сонно лепечет она.

— Доброй ночи.

CLX

— Как такое вообще могло случиться? Как вы могли его проворонить? — тихо произносит Стирол.

Трое Белых смотрят на зеркало, потом переводят взгляд на Высшего Мага. Наконец, Фидел нарушает молчание:

— Он построил корабль, способный плыть прямо против ветра. «Белая Буря», заложив галс, почти догнала его, но он проскочил мыс и ушел.

— Не смогли захватить, так почему, на худой конец, не сожгли?

— Поджечь голую палубу не так-то просто, а он шел без парусов. Засунул в трюм какую-то машину, которая толкала судно непонятным манером. Это позволило ему пройти вдоль самого берега и обогнуть мыс, а потом, под парусами и с этой машиной, его уже было не догнать.

— Постой. Ты же сказал, что он шел без парусов.