Читать книгу "Посох вечного странника - Михаил Константинович Попов"

день все обитатели пещер собрались у могилы. Склонив головы, стояли молча.

– Почему он не ускользнул? – обронил в тишине Дебальцев. – Туда? – Он коротко мотнул головой. Все поняли, о чём он: туда – значит, в прошлое, в старую жизнь, в относительную безопасность.

– А разве Христос не смог бы уйти от распятия? – вопросом на вопрос ответил Кай.

Мария, стоявшая напротив, вскинула глаза. В словах сына не было укора, но она почуяла жгучую вину.

В тот же день Кай снова обратился к ней с вопросом. Душа старца звала к действию. Кай внимал ей и ждал ответа. Мария согласно кивнула. Что написано на роду – так тому и быть. Она родилась в год Огня и Лошади. Такой женщине предначертано убить своего мужа.

Мария слушала молча. Кай изредка поглядывал на неё и говорил коротко. В их операции не обойтись без АЙКа. Надо его вычленить из каскада базы и заставить работать на себя. Но главная забота – схема отражателей. И тут Мария, уже включившаяся в дело, вспомнила про давнюю космическую экспедицию. Два корабля покинули Землю много лет назад. Один пропал, о втором ничего не известно.

– Вот, – Мария сложила ладони. – Надо создать имитацию возвращения. Все позывные, все имена, даты есть в компьютерной памяти, надо их только разыскать.

13

Подготовка к операции шла всю весну. Мария с Каем делали расчёты, Дебальцев дополнял и корректировал. Решено было выход в эфир осуществить в три каскада, чтобы создать эффект приближения. Тут требовалось просчитать всё, учитывая скорость вращения Земли и сателлитов, углы отражения, удалённость искусственных спутников и Луны и, само собой, скорость мифического космолёта и место его нахождения.

Первую передачу наметили сделать предельно краткой: позывные космического корабля, сводка о потерях, о состоянии здоровья уцелевших членов экипажа, сводка о работе бортовых систем, предполагаемая дата приземления и запрос о готовности космодрома. Если наживка сработает, если Альпийский монстр клюнет на неё, значит, непременно проверит все свои базы, в том числе и Уральскую. «Подрыгает, – как сказал Дебальцев, – всеми, даже атрофированными щупальцами». А чтобы при инспекции у него не возникло подозрений, надо вычленить из базовой цепи АЙК и заменить его имитатором. Вторую передачу запланировали провести через двое суток. По характеру её наметили сделать чуть пространнее, чтобы тщательнее замаскировать вирус – яд для петафлопа. Ну, а третью передачу, сократив немного второстепенные сведения, задумали для подстраховки.

Работа в мозговом центре, как шутил Дебальцев, кипела. Всех охватил азарт. Капитан, чувствуя себя в штабе военных действий, постоянно вспоминал флотские времена. В череде историй мелькнул эпизод с запланированной утечкой информации. Кай тут же подхватил:

– А что, если и нам?.. Внутренние переговоры с космолёта?.. А?

Дебальцев поднял большой палец. Мария тоже оценила идею. «Утечка» информации не просто расширяла возможности – она усиливала их стратегию.

Бортовые переговоры взялся сочинить Кай. Этому тексту теперь придавалось особое значение – ведь именно в него они запланировали внедрить вирус. Однако задача оказалась не простой. Экипаж космического корабля был интернациональным. С одной стороны, это облегчало дело – не так будет резать уши акцент, ведь английским владели только Кай с Марией да немного Дебальцев. Но с другой – затрудняло. Приходилось учитывать национальные особенности, принятую в разных странах манеру речи, сленг. Написанный Каем текст много раз правили, дополняли. Он как автор порой сердился, не соглашался с поправками. Но когда его убеждали – вносил. Больше всего он прислушивался к мнению матери и Таси. У Марии был лингвистический опыт, знание особенностей разных наречий. У Таси – врождённый музыкальный слух и языковое чутьё: английские слова она вслед за Каем произносила чётко и безукоризненно.

В поиске нужных слов участвовали все, даже Пахомыч и Шаркун. Шаркуну взбрела в голову одна фраза – нелестная характеристика старушки Земли, в которой обыгрывались слова «климат» и «климакс».

Почти всем она показалась скабрёзной и жестокой. Это было равносильно тому, чтобы хулить если не покойного, то больного. Но Шаркун настаивал. В конце концов, пошли на уступку. Примиряло то, что фраза, как и весь разговор, будет звучать по-английски и произносить её станет именно Шаркун. Может, в его исполнении она окажется естественной. Ведь то, что кощунственно с точки зрения землян, переживших катастрофу, может быть вполне нормально в устах космического бродяги.

Жизнь в пещерном городке обрела в эту пору какое-то новое качество. Всех охватило забытое за годы пещерного прозябания ожидание перемен. Вслед за ощущением чего-то значительного и высокого, которое ждёт их в грядущем, вернулось понимание важности бытия, причастности их, смертных, к высшему бессмертному промыслу.

Этим забытым и, казалось, утраченным ощущениям вторило и наступающее время года. К концу апреля в округе стало заметно светлее. Несмотря на глухую поднебесную пелену, горний свет достигал-таки несчастной Земли, а солнце, приближаясь к отворённой небесной полынье, всё ярче и ярче освещало её закрайки.

А тут к тому же во льду заворочалась река. Местами вспухли пузыри. Живые промоины бросали слабые блики, которые у старших будили забытые воспоминания, а младших манили неиссякаемой родовой памятью.

И даже неведомая топка, казалось, уменьшила свой плотоядный жор. Не так несло дымом, не так тянуло гаревым смрадом, поредели охвостья пепла и сажи.

Но главное, что поднимало дух, что наполняло жизнь этой горстки людей новым содержанием, было ожидание ребёнка. Об этом старались не говорить, боясь спугнуть или сглазить, как стерегутся нарушить таинство молитвы. Но именно это событие, которое должно было совершиться в начале лета, постепенно обрело главный смысл, и именно ему оказались подчинены все их замыслы и прежде всего – схватка с альпийским спрутом.

Когда текст бортовых переговоров был окончательно готов, Кай с Марией сделали перевод и русскую транскрипцию. Теперь предстояло распределить роли. На роль командира космолёта все без исключения выбрали Кая. Голос его за последние месяцы окреп, огрубел, да и сам он раздался в плечах. Кай, смущённый всеобщим вниманием, вспыхнул.

Первым штурманом в экипаже космолёта значился мужчина, вторым – женщина. Собрание решило, что в бортовых переговорах будет участвовать она, и роль её исполнит Мария. Женщина была родом из Малайзии и, следовательно, мягкий английский Марии подтвердит это. А что касается первого штурмана, то с ним могло что-нибудь произойти: заболел или даже скончался. Космос ведь не санаторий.

Дебальцеву в предстоящем космическом спектакле досталась роль бортинженера, специалиста по вооружению. У части персонажей в тексте обозначались имена, а его героя окрестили Снайпером. Тут у капитана не возникло никаких противоречий. Сложнее было с языком. По национальности его персонаж