Читать книгу "Мир магов - Ден4ик"

тебя, Уриэль, нет даже малейшей догадки о том, что ты сделал не так? – дождавшись отрицательного мотания головой, он продолжил, - Толи ничему вас не учат, толи ты такой особенный… Ладно, надеюсь моё внушение подействует на тебя положительно и в будущем ты не допустишь подобных промахов. Сейчас лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Нет ли неприятных или необычных ощущений. Прислушайся к своему телу и ауре внимательно.

Уриэль, под недоумевающим взглядом Мунита, постарался абстрагироваться от окружающего мира и погрузиться в себя. Как он себя чувствовал? Если не считать произошедшей выволочки, то отлично! Ничего не болело и не сигнализировало о неприятностях. Разве что, ноги со спиной отзывались усталостью последних дней, но вопрос явно не об этом. Аура тоже в полном порядке. Сильна, как и всегда. Что еще выпадало из его поля зрения? Пожалуй, что ничего! Осмотр своего собственного организма завершался на хорошей ноте.

- Нет, ничего такого. Чувствую себя как обычно. А что? – Маг жизни уже начинал подозревать, что всё это время совершенно напрасно выслушивал претензии в свой адрес. Вполне может быть, что под ними нет совершенно никакого основания!

- Это хорошо. Ты только не делай резких движений, да и вообще, ничего особенного не делай, пока я не договорю. Сильного желания мучать тебя допросами у меня нет, перейду сразу к делу. Ты, судя по всему, держишь около тысячи активных чар познания, связанными с твоей аурой. Это строго запрещается любой техникой безопасности! Будь твоя аура чуть слабее или используй ты на несколько заклинаний больше, и твоя аура расползлась бы под их тяжестью. Не приходило в голову, зачем маги развеивают диагностические плетения, после того как пациент выздоравливает? У тебя же ещё и чары не стандартные, а модифицированные. Не хочу разбираться, что и зачем ты туда намешал, но они от этого однозначно стали лишь тяжелее. Уяснил, как близок ты был к вполне вероятной смерти? Если, конечно, твой друг, внезапно, не обладает божественным талантом к скоростному сшиванию чужих тонких тел. Потому как сам себе помочь ты бы, однозначно, не смог. – сказал Спек уверенно.

- Допустим, вы правы. – Прекрасное самочувствие Уриэля не давало ему принять эту историю на веру. Да, он действительно оставил больше тысячи активных плетений, и мог к тому же смутно что-то припомнить из учебников на эту тему. Однако, так ли велика опасность? Он же буквально не испытывает никаких неприятных ощущений… Да и как воздушник из гильдии вообще об этом узнал? Последний вопрос он не постеснялся задать Спеку.

- О, боги, с кем я вообще говорю!? Магическое зрение тебе на что, дубина? Я старался сбавить градус беседы, но это же просто невозможно! Мне прекрасно видно, как к твоей ауре, тысячью якорных цепей привязаны плетения. Но ты видимо настолько ленив, что этот ключевой навык и не тренировал ни разу! Закрой глаза и присмотрись к своей ауре! Правда, то, что я вижу, как якорные цепи, тебе наверняка покажется тончайшими шелковыми нитями. Издержки твоей лени! – Через губу бросил Спек.

Практика 10

Сконцентрировавшись, до боли в голове, Уриэль пытался всмотреться во внешний контур своей ауры. Что он там видел? Привычную, но от того не менее удивительную картину. Чем глубже он всматривался, тем больше его тонкое тело поражало своей постоянной изменчивостью. Бесконечный изумрудный пожар и ярчайшие вспышки света, всплески плазменных протуберанцев и лавовые разливы, все смешивалось в безумной динамике. Если издали аура напоминала что-то постоянное и статичное, то при более пристальном рассмотрении превращалась в буйство красок и движений. Но, при этом, не создавалось никакого впечатления хаотичности происходящего. Все преображения были подчинены своей таинственной логике. Рядом с таким маяком, в окружающей тьме остального мира, не было видно ни зги. Своим внутренним взором Уриэль наматывал круги по собственному духовному телу и решительно ничего не мог обнаружить. Но он не отчаивался, веря словам наглого, однако, вероятно, говорящего правду, Спека.

Через несколько минут, когда оба волшебника стали на него недобро посматривать, из-за неоправданного ожидания, маг жизни, наконец, натолкнулся на одну из упомянутых нитей. Надо сказать, что Спек явно преувеличивал. Никакая это была ни шелковая нить, а нечто в разы более тонкое и неуловимое. Шелк виден невооруженным взглядом, а нить, протянувшаяся от его ауры, до далеких диагностических чар, толщиной была в десяток раз меньше этого. Он внимательно осмотрел место ее крепления к своей собственной ауре. Казавшаяся монолитной нить, рядом с границей его энергетической оболочки делилась на четыре части, которые ввинчивались во внешний слой его ауры. Можно было разглядеть, как аура немного выгибается в сторону, оттягивающего ее заклинания. Выглядело это отчасти противоестественно, однако, Уриэль успокоил себя тем, что наблюдаемые им явления настолько малы, что их и разглядеть-то без подсказки невозможно. Весьма сомнительно, что и сотни тысяч таких ниточек смогут существенно на него повлиять. Не говоря, об одной жалкой тысчонке.

- Увидел. И что, вы хотите сказать, что этакая сущая ерунда способна привести к серьезным последствиям? – Говоря это, он уже второй раз пожалел, что не может вопросительно выгнуть одну из бровей, а поднимать две, как-то глупо. – Помниться, когда в студентах пробуждают магический дар, на их духовные тела оказывается гораздо более пугающие воздействия! Кроме того, любая магическая защита направлена в том числе и на защиту ауры. Что-то при таких вводных данных мне сложно представить, что парочка не развеянных диагностических чар способны развалить на куски ауру мага! Тем более, такую сильную, как мою. – Не удержался он от бахвальства.

То, что дальше услышал Уриэль, не поддавалось никакому описанию. И, к сожалению, это были не ругательства и оскорбления, а лекция минут на пять, из которой он не понял совершенно ничего. Незнакомые термины сыпались на его голову, и отскакивали в разные стороны, так как воспринять их он был абсолютно неспособен. Потом, поверх колдовских понятий добавилась высшая математика, которую Уриэль без письменного выражения осознать, однозначно, был не способен. Завершился монолог Спека ссылкой на десяток работ с такими мозголомными названиями, что маг жизни и вовсе засомневался в своей предстоящей карьере великого ученого. Он был словно первоклассник, случайно попавший на занятие выпускного класса. Мимо ушей пролетали логарифмы и матрицы, а разговоры о кубических корнях вызывали порывы осмотреться в поисках деревьев. Мда, такого ответа он точно не ожидал и отчего-то сразу принял его на веру. Нет, может