Читать книгу "Кровь завоевателя - Замиль Ахтар"

сына. Настоящая Зедра, ее душа, наверняка в Барзахе. Я была лишь тенью. Миражом.

Все было бессмысленно. Просто интриги злобного ангела, желающего проклясть эту землю.

Я поцеловала спящего сына в лоб:

– Прощай, Селук.

Я сделала глубокий вдох, последний в качестве Зедры, вытянула палец и коснулась руны.

Эпилог. Сира

Когда мы приехали, дворец был пуст. Похоже, Кярсу хватило времени, чтобы погрузить сокровищницу и сбежать из города, оставив нас в шатком положении. Но Кандбаджар, мой дом, сам по себе был сокровищем.

Первые ночи в Песчаном дворце были тяжелыми, и не только из-за моих ноющих костей. Лежа на шелковых простынях и глядя на молодую луну за окном, я бесконечно размышляла обо всем, что совершила, и не могла ни есть, ни спать.

Неужели Лат и правда мертва? Чья рука ее сокрушила? Чего хотел Марот? Нет, не Марот, а тот, кому он служил.

«Это не игра, где ты просто пешка, которую приносят в жертву», – сказал Марот, когда мы боролись с ним в соборе святого Базиля. «И я буду страдать из-за своего поражения, но не один», – сказал он в пустыне. Но если Марот – пешка, то кто тогда я? Кто все мы?

И почему Марот оставил нам две мелодии, если хотел лишь одного – чтобы мы убили Лат?

Я хотела спросить Эше, но он со мной не разговаривал. Когда мы вернулись в Кандбаджар, он покинул дворец, и я не знала, куда он пошел. Из-за больной спины я не могла бродить вокруг в поисках, но позже услышала, что он в своем доме в Стеклянном квартале. Я попросила его прийти во дворец, но он не послушался, тогда я отправилась к нему в сопровождении охраны.

Я увидела его через окно, но дверь он не открыл. Я умоляла и плакала, говорила, как сильно его люблю, но он отказался со мной говорить. Йотриды предложили выломать дверь, но если он не хочет меня видеть, то я не стану его принуждать.

Последние слова он сказал мне по пути из мерзкой пустыни в Кандбаджар. Сказал, что я «прокляла эти земли» и через десять лет кровавая чума «охватит всю Аланью», как когда-то Химьяр. Я виновата в том, что не прислушалась к его совету, не согласилась признать поражение, не умерла, как было предначертано.

В конце концов оказалось, что меня просто использовали. Как и Зедру. Даже Марота. Но кто или что за этим стояло, я не знала. Марот упоминал своего отца и бабушку… и что они пока не смотрят в нашу сторону. Так кто же дергал его за ниточки? Быть может. Спящая?

И что насчет Кровавой звезды? И Утренней звезды? Что они такое? Как стали одним целым? Почему Марот учил нас, как использовать их для колдовства? Что происходит высоко на небесах, так высоко, что мы кажемся оттуда меньше муравьев?

Слишком много вопросов и ни одного ответа.

Неделю спустя прибыли силгизы. Они заполонили весь горизонт за стенами города, как в тот день, когда и началась вся эта заварушка. Они были нам нужны, ведь йотриды не могли покорить всю Аланью, когда повсюду враги. Так что после напряженных переговоров мы все сидели кружком на полу тронного зала, и Гокберк, новый каган силгизов, которого я ненавидела, потому что в детстве он затоптал щенка, в конце концов согласился заключить союз. В обмен мы пообещали ему речные земли к востоку от Доруда, хотя пока их не покорили. Пашанг позже сказал мне, что, когда все уляжется, прикажет задушить Гокберка, просто на всякий случай.

Чтобы скрепить союз, мы с Пашангом поженились. Церемония была не из тех, о которых грезят девушки моего возраста, но из этого вышло кое-что получше. Никто не занял трон, и мы решили, что все решения будет принимать совет из трех силгизов и трех йотридов.

Все быстро сообразили, что такой совет часто будет заходить в тупик, и дали мне решающий голос. Так я получила больше власти, чем рассчитывала, но, честно говоря, все это казалось таким ничтожным.

Потому что, как и в предыдущий раз, среди прибывших силгизов не было моей матери. Джихан сказал, что она при смерти, и хотя я не спрашивала, кто-то сообщил мне, что она еще дышит. Наверное, я не смогла бы вынести боли при мысли о том, что совершенно одинока в этом мире. Да и что бы она обо мне подумала? Гордилась бы дочерью, соединяющей звезды, с торчащим черным глазом, или пришла бы в ужас от того, на что мне пришлось пойти ради победы?

Обращение йотридов стало еще одной основой нашего союза. В день нашей свадьбы перед советом предстал ученый из Шелковых земель по имени Вафик, носивший высокую фетровую шляпу и металлическую застежку Философа. Он утверждал, что выучил наизусть все книги с изречениями Двенадцати предводителей Потомков – десятки томов, каждый из которых насчитывал сотни страниц и хранился на верхнем этаже Башни. Книги, запрещенные со времен святых правителей, их сохранили лишь Философы, как и все прочие знания. Он заявил, что возродит Путь, утверждая, что раз у силгизов нет книг, они не следуют Пути потомков должным образом, несмотря на искренность, с которой проклинали святых. И вот вожди обоих племен поклялись поклоняться одной лишь Лат и просить ее о заступничестве через Потомков, и только так.

А потом силгизы в порыве безумного фанатизма вытащили тела святых из храмов и сожгли их на костре в центре города, выбросили останки в канаву и закидали лошадиным навозом.

Началась драка. Многие йотриды, а также десятки тысяч горожан не могли с этим смириться, подняли бунт и объединились против силгизов, чтобы отстоять Путь, которого придерживались всю жизнь. Совет из семи человек собрался в тронном зале, чтобы принять решение, и разделился пополам: трое силгизов хотели навязать Путь потомков, а трое йотридов, включая Пашанга, настаивали на терпимости к обоим путям.

Я серьезно задумалась над их аргументами. Пожалуй, размышляла об этом больше, чем когда-либо. Селуки оставались поборниками Пути святых, и если мы не порвем с прошлым, то останемся в их тени. Хотя последователей Пути потомков было немного, больше всего их было в Мерве, куда направлялся Кярс, и если Зедра чему и научила меня, так это тому, что они заслуживают правосудия за пережитое.

И я порвала связи. Мы стреляли по бунтовщикам, горожанами и йотридам, убив сотни, но покончили с беспорядками и ясно дали