Читать книгу "Сальватор. Том 1 - Александр Дюма"

Мне нет нужды говорить Вам, господин генерал, что все эти меры должны быть приняты при сохранении тайны

Маршал, военный министр, принц Экмюхльский».

Час спустя все тот же генерал Беккер получил от герцога Отрантского другое письмо, переданное ему военным министром

«Ваше сиятельство!

Комиссия отменяет инструкции, которые она передала Вам час тому назад. Необходимо исполнить постановление в том виде, как оно было принято вчера, согласно которому Наполеон Бонапарт останется на рейде острова Экс до прибытия его бумаг.

Очень важно во имя блага государства, которое ему далеко не безразлично, чтобы он оставался там до тех пор, пока окончательно не решится судьба его самого, а также его близких. Будут предприняты все меры к тому, чтобы эти переговоры закончились к его удовлетворению.

Затронута честь Франции, а пока нужно принять все меры предосторожности для личной безопасности Наполеона, а также для того, чтобы он не покидал отведенного ему места для временного проживания.

Герцог Отрантский».

Начиная с 25-го император по приглашению правительственной комиссии покинул Елисейский дворец и удалился в Мальмезон, еще полный воспоминаний о Жозефине.

Несмотря на письмо герцога Отрантского и неотступные просьбы временного правительства, Наполеон никак не мог решиться на отъезд.

Двадцать восьмого июня он продиктовал графу Беккеру письмо. Само собою разумелось, что, хотя граф писал под диктовку императора, он нес за это письмо личную ответственность. Адресовано было это письмо военному министру.

«Монсеньор!

Ознакомившись с постановлением правительства об отъезде Его Величества в Рошфор, император поручил передать Вашему высочеству, что он отказывается от этого путешествия, принимая во внимание, что дороги небезопасны и Его Величество считает, что ему не будет обеспечена достаточная личная безопасность.

Кроме того, прибыв по этому месту назначения, император считает себя пленником, поскольку его отъезд с острова Экс зависит от времени прибытия бумаг для его отправления в Америку, в которых ему, несомненно, будет отказано.

Рассмотрев данный вопрос с вышеизложенных позиций, император решил принять свой арест в Малъмезоне, а в ожидании, пока его судьбу решил герцог Веллингтон, которому правительство может сообщить это решение, Наполеон останется в Малъмезоне, убежденный в том, что против него не будет предпринято ничего такого, что недостойно народа и правительства.

Траф Беккер».

Как видят читатели, Наполеона больше не называют «величеством», зато принца Экмюхльского по-прежнему величают «высочеством».

Подобный ответ должен был привести к крайним мерам.

В течение дня прибыла депеша; сначала подумали было, что в ней говорится об отъезде императора. Наполеон распечатал ее и прочитал следующее:

«Приказ военного министра генералу Беккеру

Париж, 28 июня 1815 года.

Господин генерал!

Вам предписано возглавить часть гвардии, находящуюся в Рюэе под Вашим командованием, а затем сжечь и полностью разрушить мост Шату.

Приказываю также разрушить Безонский мост войскам, находящимся в Курбевуа.

Для выполнения этой операции я посылаю туда одного из моих адъютантов.

Завтра я отправлю войска в Сен-Жермен, а пока займите эту дорогу.

Офицеру, доставившему Вам это письмо, поручено вручить мне отчет о выполнении данного приказа».

Генерал Беккер ждал, что скажет император.

Тот, не теряя хладнокровия, передал ему письмо.

– Каков будет приказ вашего величества? – спросил граф Беккер.

– Исполняйте полученное распоряжение, – отвечал император.

Генерал Беккер отдал необходимые приказания в ту же минуту.

Вечером генерала отозвали в Париж: он уехал в восемь часов.

Наполеон не пожелал ложиться до возвращения генерала.

Он хотел знать, что произойдет между генералом и военным министром.

В одиннадцать часов генерал вернулся.

Император приказал немедленно пригласить его.

– Что нового в Париже? – едва завидев генерала, спросил император.

– Происходят странные вещи, сир; вы не поверите, ваше величество…

– Ошибаетесь, генерал: с тысяча восемьсот четырнадцатого года я излечился от непонятливости. Рассказывайте, чему вы явились свидетелем.

– Свидетелем! Да, сир, можно подумать, что ваше величество обладает даром ясновидения. Прибыв в особняк министра, я столкнулся с человеком, выходившим от его высочества, на которого я вначале не обратил внимания.

– Что это был за человек? – нетерпеливо спросил Наполеон.

– Принц позаботился о том, чтобы сообщить мне это, – продолжал генерал. «Вы узнали человека, который только что от меня вышел?» – спросил он. – «Я не обратил на него внимания», – признался я. – «Это господин де Витроль, уполномоченный Людовика Восемнадцатого».

Наполеон не смог сдержать едва заметной дрожи.

Генерал Беккер продолжал:

– «Ну что же, дорогой генерал, – сказал мне военный министр, – это господин де Витроль, уполномоченный Людовика Восемнадцатого, явившийся от имени его величества (Людовик ХУГГГ снова стал „величеством“), передал мне предложения, которые я нашел вполне приемлемыми для страны. Таким образом, если мои предложения одобрены, завтра я поднимусь на трибуну и обрисую наше положение, чтобы дать почувствовать необходимость принятия проектов, которые я считаю полезными для интересов нации».

– Стало быть, интересы нации заключаются отныне в возвращении Бурбонов… – пробормотал Наполеон. – И вы ничего на это не ответили, генерал?

– Напротив, сир. «Господин маршал! – сказал я. – Не скрою, я удивлен, видя, что вы принимаете решение, которое определяет судьбу империи в пользу второй реставрации; поостерегитесь взваливать на себя такую ответственность. Возможно, существуют другие средства отбросить неприятеля, а мнение Палаты не кажется мне, после ее голосования в пользу Наполеона Второго, благоприятным для возвращения Бурбонов».

– И что он ответил? – поторопился спросить император.

– Ничего, сир. Он вернулся в свой кабинет и передал мне новый приказ об отъезде.

И генерал передал бумагу, в которой говорилось о том, что, если Наполеон не уедет в двадцать четыре часа, никто не отвечает за его личную безопасность.

Но император словно и не слышал приказа.

Казалось, его ничто не должно было удивлять, он же не мог понять одного: вопрос о возвращении Бурбонов обсуждался с г-ном де Витролем через принца Экмюхльского, который вел переговоры о возвращении его, Наполеона, через того же человека, который прислал ему на остров Эльба г-на Флери де Шабулона, чтобы привлечь его внимание к положению дел и передать, что Франция для него открыта и ждет его!