Читать книгу "Русская армия между Троцким и Сталиным - Леонид Млечин"

С 1923 года началась радикальная реформа вооруженных сил. 8 августа ЦИК и Совнарком приняли декрет «Об организации территориальных войсковых частей и проведении военной подготовки трудящихся». Этот документ определил порядок формирования территориально-милиционной системы.

Красная армия строилась на сочетании кадровых частей и территориально-милиционных формирований, в которые призывали граждан на кратковременные сборы для обучения военному делу.

Деньги, отпущенные на армию, позволяли обучать в кадровых частях примерно четверть призывного контингента. В кадровых частях служили два года.

Больше половины дивизий строились на территориально-милиционной основе, что позволяло крестьянам-красноармейцам не слишком отрываться от хозяйства. В середине 1925-го в Красной армии было семьдесят семь стрелковых дивизий, из них сорок шесть территориальных.

В территориальной дивизии кадровым был только командный состав, а красноармейцев призывали на несколько месяцев в году на учебные сборы, чтобы они овладевали военным делом. Остальное время они жили дома и работали. В случае войны их всех предполагалось призвать на службу и развернуть полноценные части и соединения. В зависимости от рода войск переменный состав в течение пяти лет находился на сборах в общей сложности от восьми до двенадцати месяцев.

18 сентября 1925 года ЦИК и Совнарком СССР приняли «Закон об обязательной военной службе», в‘котором подчеркивался классовый характер армии. На воинскую службу призывались только трудящиеся в возрасте от девятнадцати до сорока лет. Нетрудовые элементы несли службу в тыловых частях.

Новый закон об обязательной военной службе, принятый 8 августа 1928 года, запрещал всем «лишенцам» (то есть нетрудовым элементам, лишенным гражданских прав) служить в армии, они получали «белый билет», числились в тыловом ополчении и платили большой военный налог. Представители «нетрудящихся классов» составляли почти восемь процентов городского и три с половиной процента сельского населения.

В пехоте, артиллерии и кавалерии служили два года, в авиации и береговой обороне — три, на флоте — четыре.

Нехватка денег поставила армию и флот в тяжелое положение. Фрунзе вынужден был ужать штаты тыловых органов армии и отказаться от призыва части молодежи — их не на что было обучать. Но после ухода Троцкого с военной работы ассигнования на вооруженные силы были увеличены. Фрунзе смог повысить зарплату командного и политического состава на треть. Это прибавило ему популярности в войсках. Даже рядовые красноармейцы вместо тридцати пяти копеек в месяц стали получать рубль двадцать. В 1925 году всех снабдили обмундированием, но постельного белья в казармах не хватало.

Платили командирам все равно очень мало.

Фрунзе, выступая на Третьем съезде Советов в мае 1925 года, говорил:

— Командир взвода у нас, в Советском Союзе, получает 42 рубля, во Франции — 57 рублей, в Германии — 62 рубля, в Польше — 76 рублей, в Англии — 212 рублей… Командир дивизии: у нас — 110 рублей, в Германии — 280 рублей, Франции — 321 рубль, Польше — 323 рубля, Англии — 1020 рублей. Товарищи, из этой лестницы цифр вы видите, что положение командного состава у нас является худшим, чем в армии любой буржуазной страны. Нормы заработной платы комсостава по отношению к нормам старой царской армии составляют только тридцать процентов.

Точно так же трудно было с квартирами, сообщил председатель Реввоенсовета. Только треть командиров были сносно устроены. Остальные маялись без жилья. Да и кормили в армии неважно, признавал Фрунзе:

— В нашей армии в калориях нормы ежедневного продовольствия определяются числом 3012. В румынской армии нормы меньше — 2714. В польской армии они равны 2797, то есть тоже несколько меньше, чем у нас, но уже в итальянской армии они определяются числом 3330, а в Америке — 3658. Я считаю необходимым просить вашего директивного указания союзному правительству относительно некоторого повышения нормы нашего красноармейского довольствия на следующий год.

Фрунзе, конечно, вел дело и к увеличению армии: «Нам нужно беспощадно разбивать эти иллюзии, этот детский лепет о том, что в современной мировой обстановке нам можно обойтись маленькой кадровой армией».

Он говорил, что нужна постоянная кадровая армия такой численности, «через ряды которой мы могли бы пропустить весь рабоче-крестьянский молодняк, который подрастает ежегодно». Он приводил такие цифры: каждый год призывного возраста достигает примерно миллион двести тысяч молодых людей. Чуть больше трехсот тысяч физически не пригодны для несения службы. Значит, призвать можно около девятисот тысяч.

— Между тем сейчас кадровая армия имеется в количестве пятисот шестидесяти двух тысяч человек. Если отбросить командный и политический состав, то при двухгодичном сроке службы ежегодно можно пропустить черед ряды армии только двести семьдесят тысяч человек, включая сюда Красную армию, Красный флот, караульные войска, конвойную, пограничную стражу и так далее. Выходит, что около полумиллиона молодняка мы обучить не в состоянии…

Как покажет Великая Отечественная, главная проблема Красной армии состояла в низком уровне подготовки кадрового состава вооруженных сил, а вовсе не в том, что допризывной военной подготовкой охватили не всю молодежь. В годы войны призванных из запаса все равно приходилось обучать заново.

Новый военный министр, сам еще молодой человек, добивался омоложения командных кадров.

Командиры старшего поколения, бывшие царские офицеры, были отодвинуты. На высшие посты назначались более молодые партийные военачальники, которые прошли обучение на разного рода курсах. Перед молодыми командирами открылась дорога наверх, и они всячески поддерживали нового наркома.

Фрунзе добивался жесткого соблюдения принципа единоначалия, отнимая у комиссаров их власть. Он требовал, чтобы командир обладал всей полнотой власти в своей части, независимо от того, член он партии или беспартийный. Но по существу, вооруженные силы очистили от беспартийных военных профессионалов.

Фрунзе писал: «Люди с идеологией, враждебной идеям труда, должны быть изъяты из Красной Армии. Надо добиться такого положения, чтобы командный состав стал фактически советским, чтобы исчезла всякая почва для каких бы то ни было подозрений политического порядка по его адресу, чтобы у него с низами, с рядовой красноармейской массой, чувствовалась полная спайка и взаимное понимание».

На апрельском (1928 года) пленуме ЦК начальник политуправления Красной армии Андрей Бубнов говорил:

— Я должен здесь указать вам на один момент в жизни армии, который касается последнего периода и. который связан с так называемой военной реформой 1924 года, когда мы произвели радикальную перегруппировку наших командных кадров. Эта перегруппировка состояла в том, что мы выдвинули на ответственнейшие посты в армии тех наших боевых командиров, которые получили боевую выучку в годы Гражданской войны и которых мы соприкоснули с военной наукой после окончания Гражданской войны, в последующие мирные годы. Это дало нам возможность накопить в военном ведомстве такие командные кадры, которые сделали остро необходимой ту радикальную перегруппировку, которую мы проделали в 1924 году…