Читать книгу "Модернизация: от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара - Отар Маргания"

Там он, впрочем, просидел еще меньше, чем в ЕБРР. В декабре 1992 г. Гайдар ушел в отставку, правительство возглавил Черномырдин и Федорову по рекомендации Анатолия Чубайса предложили возглавить финансовый блок правительства. Сначала в качестве вице-премьера, а затем и министра. В этом смысле он занял место Гайдара, который ранее лично рулил финансами, хотя, конечно, в целом у Бориса Григорьевича не имелось тех полномочий, которыми обладал в 1992 г. Егор Тимурович.

Тем не менее, даже не обладая премьерскими полномочиями, Федоров взялся за решение главной на тот момент экономической проблемы — инфляции. Возле Минфина на Ильинке появился огромный плакат «Эмиссия — опиум для народного хозяйства», весьма точно отражавший макроэкономические воззрения реформатора. Неумеренное производство денег создает лишь иллюзорные стимулы к развитию производства. Предприятия садятся на бюджетные дотации и льготные кредиты как на иглу, теряя способность вести здоровый образ жизни.

В начале 1993 г. многие российские фирмы действительно походили на наркоманов, требующих от властей побольше денег. Импортеры, например, получали от государства дотации под тем предлогом, что покупаемые за рубежом товары должны продаваться бедствующему народу по низким ценам. Однако на самом деле народ расплачивался сполна, а бюджетные деньги прикарманивали бизнесмены. Федоров пресек подобную практику.

Российская власть подкармливала не только отдельных ушлых лоббистов, но и целые государства. Страны СНГ получали от России так называемые технические кредиты, поскольку не могли закупать многие нужные им товары. Но кредиты эти оборачивались для не способного свести концы с концами правительства дополнительной денежной эмиссией. Та вызывала инфляцию, которая, в свою очередь, быстро обесценивала доходы и сбережения граждан. Получалось, что поддержка ближнего зарубежья фактически шла за счет простых россиян, не осознававших, из-за чего их честно заработанные рубли вдруг теряют свою покупательную способность. Федоров же прекрасно это осознавал и ликвидировал бесплатную кормежку обнищавших соседей.

Удалось ему ликвидировать и значительную часть так называемых внебюджетных фондов, в которые уходили деньги, собираемые с российского налогоплательщика. Эти фонды существовали при различных министерствах и весьма вольготно тратили денежки, достававшиеся народу тяжким трудом.

К осени 1993 г. результаты деятельности Федорова стали постепенно сказываться. Темпы инфляции снизились (хотя по-прежнему сильно превышали допустимые в нормальной экономике), а рубль перестал обесцениваться по отношению к доллару (хотя по-прежнему не имел репутации надежной валюты).

Добиться позитивных сдвигов Федорову удалось, несмотря на упорное сопротивление таких лоббистов, как, например, вице-премьер Олег Лобов, и таких принципиальных противников финансовой стабилизации, как Виктор Геращенко. Особенно острым было противостояние с главой Центробанка. Оно в конечном счете нашло отражение в одной из статей, помещенных Федоровым в составленный им самолично англо-русский валютно-кредитный словарь: «Geraschenko, Viktor — …по словам специалистов — самый плохой центральный банкир в мире».

Жизнь после жизни

К концу 1993 г. казалось, что как у Федорова, так и у проводимой им финансовой стабилизации — прекрасные перспективы. Декабрьские выборы в Государственную думу должны были принести успех реформаторскому «Выбору России». Многие надеялись, что Ельцин сформирует правительство парламентского большинства во главе с Гайдаром, который вновь стал набирать силу.

Однако победа «Выбора России» оказалась неубедительной, и президент решил ничего в своих политических конструкциях не менять. В итоге Гайдар с Федоровым ушли в отставку. Наверное, в тот момент им представлялось, что, находясь в оппозиции, легче говорить с народом, легче убеждать людей в необходимости делать поистине демократический выбор.

Однако политические ошибки реформаторов оказались столь же масштабны, как и их экономические достижения. В частности, Федоров явно переоценил значение своих разногласий с Гайдаром. Он видел себя не либералом, а консерватором, сочетающим рыночные ценности с патриотизмом и борьбой за единую, неделимую Россию. Он, в частности, сочетал либеральную критику правительства Черномырдина с поддержкой авантюрной чеченской войны, стоившей государству сумм, сопоставимых по размеру с теми, которые Федорову удалось сэкономить в бытность министром финансов. Впрочем, в этом своем странном государственничестве он, как и во многом другом, был весьма адекватен народу, мечущемуся между желанием жить по-европейски и исповедовать традиционалистские, державные ценности.

Несмотря на свою народность, созданное Федоровым движение «Вперед, Россия!» полностью провалилось на выборах 1995 г. Идея названия была позаимствована Федоровым у правого итальянского блока, созданного Сильвио Берлускони. Но для наших избирателей (в отличие от европейских) патриотизм и национализм однозначно ассоциировались лишь с недемократическими силами.

С середины 90-х гг. Федоров стал постепенно уходить в безвестность. Этот молодой еще, полный сил человек не смог создать больше ничего, адекватного масштабу своей личности.

Какое-то время ему казалось, что жизнь продолжается, что великие реформы начала 90-х гг. были лишь преддверием еще более великих реформ. В правительстве Сергея Кириенко весной 1998 г. Федоров возглавил Госналогслужбу. А во время августовского кризиса Виктор Черномырдин, чуть было не вернувшийся на премьерский пост, готов был сделать Бориса Григорьевича своим главным экономистом-реформатором. Однако в Думе Черномырдин провалился, и больше Федоров в большую политику уже не приходил.

В последний раз покидая властные структуры, он пребывал в уверенности, что еще неоднократно туда вернется. Но той России, которая сложилась в 2000-х гг., такой человек, как Федоров, уже не потребовался. «На досуге» он занимался бизнесом и писал большую книгу о Столыпине — лучшую на сегодня биографию великого реформатора.

Наверное, Борис Григорьевич хотел повторить путь Петра Аркадьевича. И действительно, он его во многом повторил. Федоров умер 20 ноября 2008 г. в возрасте 50 лет, прожив на свете лишь годом дольше своего любимого героя. Как и Столыпин, он оставил Россию с половинчатыми реформами на пороге тяжелого кризиса.

АНАТОЛИЙ ЧУБАЙС.

МЕЖДУ МИФОМ И РЕАЛЬНОСТЬЮ

Как-то раз один из авторов этой книги наблюдал в Павловском парке под Петербургом такую картину. Туристы мирно рассматривали знаменитый дворец, как вдруг откуда-то из глубины аллеи стала приближаться группа, включающая четырех человек. Посреди шел высокий, рыжий. Трое других явно представляли собой охрану. Когда черты рыжего стали уже явно различимы, туристы, как по команде, начали оборачиваться и энергично щелкать фотоаппаратами. Про памятник старины они уже не вспоминали. Ведь перед ними предстал живой Анатолий Чубайс.