Читать книгу "Темный лес - Лю Цысинь"

Сгустились сумерки; светился лишь небольшой участок неба на западе, будто глаз без зрачка, бесстрастно взирающий на мир.

Чтобы скоротать оставшееся время, Ло Цзи стал вспоминать свою жизнь.

Она делилась на две совершенно непохожие части. Период в роли Отвернувшегося растянулся на два века, но ощущался плотно сжатым массивом времени. Он перебирал воспоминания, как будто все случилось вчера. И все же у него было ощущение, что эту часть жизни прожил не он, а кто-то другой, и любовь, казалось бы неотделимая от его существа, тоже случилась не с ним. Мимолетная греза. Он боялся вспоминать о жене и дочке.

Неожиданно Ло Цзи понял, что от воспоминаний раннего периода жизни — прежде чем он стал Отвернувшимся — почти ничего не осталось. В голове всплывали лишь отдельные фрагменты, и чем дальше он забирался, тем меньше мог выудить из памяти. Он и в самом деле учился в школе? У него и вправду была первая любовь? На некоторых воспоминаниях остались заметные царапины — доказательство того, что события произошли в действительности. Образы были яркие и четкие, но ощущения бесследно пропали. Прошлое, подобно пригоршне песка, вытекло между пальцев. Река памяти давным-давно пересохла, и в ее безжизненном русле не осталось ничего, кроме мелкого мусора. Он жил, от одного добра постоянно выискивая другого, а когда чего-то добивался, то что-то терял. И теперь у него почти ничего не осталось.

Он обвел взглядом погруженные в сумрак горы и вспомнил, как однажды, более двухсот лет назад, провел ночь в этих местах. «За последние сотни миллионов лет горы устали стоять и прилегли отдохнуть, придавленные временем и солнцем», как однажды выразилась его воображаемая подружка. Города и поля Северного Китая уже давно превратились в пустыню, но горы ничуть не изменились. Они так и стояли, невзрачные на вид, и из расщелин в сером камне, как двести лет назад, так же скупо, но упорно, пробивались чахлая трава и плющ. Для гор два века — одно мгновение.

Если бы у гор были глаза и они взглянули на мир человека, что бы они увидели? Наверное, что-то мимолетное, мелькнувшее посреди неспешного дня. Сначала на равнине появились несколько маленьких существ. Потом их стало больше; они принялись строить сооружения наподобие муравейников и заполнили ими всю округу. Из построек выбивался свет, а из некоторых — дым. Потом и свет, и дым, и мелкие существа исчезли, а сооружения развалились и погрузились в песок. Вот и все. Горы многое повидали; эпоха человека не представилась бы им чем-то особенно интересным.

Наконец, Ло Цзи добрался до самых ранних воспоминаний. Он с удивлением обнаружил, что его жизнь, насколько он ее помнил, началась тоже на песке. Это происходило в доисторическую эпоху его жизни, в давно забытом месте, и его окружали люди, которых он не мог вспомнить. Но он четко помнил песчаный берег реки. В небе висела полная луна, река мерцала в лунном свете. Он ковырялся в песке. Когда он выкопал ямку, в нее просочилась вода, и в озерце засияла маленькая луна. Он копал ямки одну за другой, и в каждой вспыхивала крохотная луна.

Это было его самое первое воспоминание. Память не сохранила более ранних событий.

В ночной темноте лишь экран телевизора освещал небольшой участок песка.

Ло Цзи усердно старался выдавить все мысли из своего разума. Кожу на голове свело; Отвернувшемуся почудилось, что его придавила громадная ладонь размером с небо.

А потом ладонь медленно ослабила давление и убралась восвояси.

На высоте двадцати тысяч километров Капля поменяла курс и полетела прямо в Солнце.

На экране телевизора репортер закричал:

— Всему северному полушарию — внимание! Всему северному полушарию — внимание! Капля ярко сияет, и ее можно увидеть невооруженным глазом!

Ло Цзи посмотрел в небо. И в самом деле, он увидел зонд. Капля светилась не очень ярко, но ее легко было узнать по скорости движения. Она пересекла небосвод подобно метеору и исчезла на западе.

Затем Капля снизила скорость по отношению к Земле до нуля и остановилась в точке на удалении в полтора миллиона километров. В точке Лагранжа. Это означало, что зонд застыл в неподвижности между Солнцем и Землей и может там оставаться сколь угодно долго.

Ло Цзи догадывался, что должно произойти что-то еще. Он остался сидеть на песке. Горы, эти окружившие его почтенные старики, молча дожидались вместе с ним. Казалось, будто они защищают Отвернувшегося. Какое-то время в новостях не сообщали никакой существенной информации. Мир нервно ожидал, пока не понимая, избежал он катастрофы или нет.

Прошло десять минут, но ничего не происходило. Телескопы землян подтвердили, что Капля не движется, что ореол двигателя вокруг хвоста погас и что округлый передний конец зонда ориентирован на Солнце, яркие лучи которого отражались от зеркальной поверхности Капли. Казалось, треть корпуса зонда охвачена огнем. Ло Цзи подумал, что между Каплей и Солнцем установилась какая-то неведомая связь.

Картинка на экране телевизора внезапно пошла волнами, в динамиках раздался треск. Ло Цзи заметил, что природа тоже что-то почувствовала: с горного склона рванулась в небо стая птиц, а поодаль залаяла собака. Ло Цзи ощутил покалывание на коже — а может быть, это ему просто почудилось.

Через несколько секунд телепередача полностью восстановилась. Впоследствии узнали, что помехи так и не прекратились; электроника систем связи всего лишь автоматически настроилась их отсеивать. С датчиков наблюдения шел нескончаемый поток измерений. Ученым потребовалось не менее десяти минут на обработку данных.

Капля непрерывно генерировала радиолуч высокой интенсивности, направленный прямо в Солнце. Мощность излучения превышала пороговое значение, а спектр сигнала перекрывал все диапазоны, на которых Солнце могло усиливать радиоволны.

Ло Цзи сначала захихикал, а потом стал хохотать до тех пор, пока не закашлялся. И в самом деле, он придавал слишком много значения своей персоне! Стоило бы давно догадаться. Ло Цзи не был важен; важно было Солнце. С этой минуты человечество больше не могло пользоваться звездой как сверхмощным усилителем, чтобы посылать сигналы во Вселенную.

Капля заблокировала этот канал связи.

— Ха! Вот видишь, парень, ничего не случилось! Надо было заключить пари! — раздался вдруг голос Ши Цяна. Да Ши поймал попутку, вернулся и отыскал друга.

Ло Цзи почувствовал слабость, как будто из него вынули стержень. Он опустился на не остывший еще песок. Лежать было приятно.

— Верно, Да Ши. Теперь мы можем жить, как пожелаем. Все кончено.

* * *

— Кореш, я больше не буду помогать тебе со штучками Отвернувшихся, — заявил Ши Цян на обратном пути. — От этой работы умом тронешься. С тобой только что случился очередной припадок.

— Надеюсь, что так, — ответил Ло Цзи. Еще вчера в небе горели звезды; а сейчас сквозь окна автомобиля не разглядеть ни одной. Лишь черная пустыня и ночное небо сходились воедино на горизонте. Перед автомобилем расстилался освещенный фарами участок дороги. Весь мир был как мысли Ло Цзи: повсюду черным-черно, и лишь одна деталь видна потрясающе четко и ясно.