Читать книгу "Клеопатра, или Неподражаемая - Ирэн Фрэн"

Вот здесь и важен «женский взгляд», причем в данной книге он получился по крайней мере трижды женским — и текст, и его перевод, и редактирование и подбор иллюстраций — все осуществлено женщинами. Странно, но даже консультантами по римским реалиям были в основном женщины… Однако абсолютно чистым образчиком продукта женской психологии книгу не назовешь, не получится замять важность мужской роли в издании — по крайней мере, роль главного редактора и художника. Спасибо им, они удержали нас от крайностей оголтелого феминизма. С этих позиций Клеопатру не понять, хотя она была весьма эмансипирована и сумела остаться яркой индивидуальностью рядом с двумя великими мужчинами, которых любила.

В русской культуре Клеопатра оказалась «скомпрометирована» гением Александра Сергеевича:

Чертог сиял. Гремели хором Певцы при звуке флейт и лир. Царица голосом и взором Свой пышный оживляла пир; Сердца неслись к ее престолу, Но вдруг над чашей золотой Она задумалась и долу Поникла дивною главой…

И пышный двор как будто дремлет, Безмолвны гости. Хор молчит. Но вновь она чело подъемлет И с видом ясным говорит: В моей любви для вас блаженство? Блаженство можно вам купить… Внемлите ж мне: могу равенство Меж вами я восстановить. Кто к торгу страстному приступит? Свою любовь я продаю; Скажите: кто меж вами купит Ценою жизни ночь мою? —…

Импровизация, настоянная на древних исходящих из Рима сплетнях, очерняющих опасную для Волчицы чужеземку: ведь ее избранниками стали два выдающихся римлянина. Ее единственными избранниками, коих она одарила детьми! Где же многочисленные любовники? Только в сплетнях. Тот же Гораций называет ее женщиной, не способной на что-либо низкое, и где — в стихотворении, посвященном победе над ней Октавиана!

Впрочем, образ жизни «неподражаемых» был плодородной почвой для пересудов. Забавно, что Ирэн Фрэн сравнивает свою героиню с «экзотической жирафой», привезенной в Рим всем на удивленье. Действительно, Клеопатра не могла, даже если бы захотела, никого оставить равнодушным — она «высовывалась». А если уж высунулся, будь готов стать мишенью.

Итак, любвеобильность Клеопатры — миф. Другое разочарование — она не была ослепительной красавицей. Опять же, по мнению античных авторов. Любопытно было бы проверить эту информацию, но до нас не дошло ни одно подписанное ее именем изображение. Еще хуже с Марком Антонием — Октавиан Август приказал уничтожать его статуи после присоединения Египта к Риму. Все-таки кое-что до нас дошло — вероятно, благодаря Клеопатре, по приказу которой этих статуй было довольно много. Похоже, один из прекрасных мраморных портретов самой царицы был заказан после ее смерти ее дочерью, Клеопатрой-Селеной: супруга мавританского царя могла позволить себе увековечить свою мать. Самыми надежными с точки зрения реальности считаются портреты на монетах, поэтому им уделено столько внимания в иллюстрациях к данному изданию. Античные монеты — памятник совершенно особый. В них поражает высокое качество миниатюрного изображения (конечно, если всемогущее Время не потерло его своими наждачными пальцами), резко контрастирующее с не абсолютно круглой, неправильной формой. Причем древние монеты отнюдь не плоские. Этакий примитивный округлый кусочек металла, одновременно демонстрирующий ставшую классической красоту античного гения. Для историков монеты — сложный, но важный источник, порой наглядно представляющий то, чего нельзя вычитать из древних рукописей. Легенды — надписи на монетах — в концентрированном виде (монетное «поле» очень маленькое, это как раз тот случай, когда «мал золотник, да дорог») дают главную информацию о реальности или том образе реальности, который заказчики хотят всем внушить.

Первые древнеегипетские монеты относятся приблизительно к середине Позднего царства (747–332). На них бывает трогательная иероглифическая надпись: «хорошее золото». Монеты Птолемеев — результат уже более развитой техники изготовления, но нумизматам они задают много загадок. Во-первых, практически все они имеют изображение основателя династии на лицевой стороне (аверс), а на оборотной (реверс) — орла на пучке молний, а также стандартную легенду: [монета] «царя Птолемея». И так от Птолемея I до XV! Даже в моей маленькой выборке есть подобные монеты: Птолемея XII Авлета, Клеопатры VII и Цезариона (см. с. 474, 475, 478). Глядя на орлиные профили Лагидов на аверсе, понимаешь, почему гордая хищная птица на реверсе столь органична. На птолемеевских монетах бывают цифры, но не вполне ясно, обозначают они года правления или серийные номера монетных дворов. Тот факт, что они чеканились не только на монетном дворе Александрии, но и в других эллинистических центрах, например на Кипре, в Финикии, отнюдь не способствует какому-то их единообразию.

Еще сложнее проблема датирования монет цариц — здесь моделью являлись изображения обожествленной Арсинои II, на реверсе же помещали вместо «мужского» символа — орла — более подходящий для слабого пола рог изобилия. Кстати, с последним в руках, подобно богиням, царицы соглашались быть увековеченными в скульптуре (например, та же Арсиноя II). Добавьте к этому одеяния и короны богинь, с удовольствием «примеряемые» женщинами царской семьи — многие статуи без надписей поэтому определяются специалистами таким образом: богиня или царица. Плутарх сообщает, что Клеопатра являлась народу в одежде Исиды. Одевалась ли она так, когда по приглашению Юлия Цезаря жила на вилле Трастевере? Если да, то, несомненно, она способствовала распространению этого культа в Риме, культура которого уже развилась до уровня, когда ее носители активно интересуются чужеземными, особенно экзотическими верованиями. Впрочем, древнеегипетский образ Исиды с сыном Хором на коленях трудно назвать «экзотическим» — пройдет совсем немного времени и он станет прообразом Богоматери.

Вернемся к нумизматическим проблемам. Как правило, нет уверенности, была ли монета выпущена при жизни царицы или позднее. Плюс чуть расширенный по сравнению с Птолемеями выбор женских имен. Не удивительно, что к Лагидам в серьезных научных трудах приклеились не только торжественные эпитеты, которыми они, желая отличаться от предшественника, украшали себя сами, но и клички, подаренные им острыми на язык александрийцами. Если на аверсе женский профиль, бедная голова нумизмата кружится в хороводе Береник, Арсиной и Клеопатр.

Однако что касается последней Клеопатры — похоже, стандартны лишь ее ранние монеты (см. с. 474), затем она — по своему обыкновению — «высовывалась», приказывая изображать себя как суверенную правительницу. На реверсе ее монет можно видеть сочетание мужских и женских символов власти: орел и рог изобилия. Мне неизвестны ее монеты с кем-либо из Птолемеев. Вот с Марком Антонием — много. Есть изображения профилей обоих на аверсе (причем Клеопатра на переднем плане); или на аверсе — она, а на реверсе — он. В честь его победы над Арменией Антоний поменялся местами с царицей — был перенесен на аверс.

Какова же царица на этих маленьких — 2–3 см диаметром — миниатюрах? Классических египтологов эти изображения не порадуют: Клеопатре VII часто приписывают любовь и особый интерес к древней культуре долины Нила, но на монетах это никак не отразилось. Как и ее любимый город — Александрия — Клеопатра все-таки была ad — «при» — Египте, а не в нем. Подобно всем ее царственным родственникам, она представлена в нумизматических источниках как исключительно эллинистическая правительница — в типичном для Лагидов царском венце (ленте-диадеме), с характерной античной прической, в ожерелье, вероятно, жемчужном. Разве что ее поздний портрет 34 г. до н. э. — с драгоценностями в волосах (см. с. 477) несколько по-восточному роскошный, что очень привлекало эллинистических монархов, но — никаких древнеегипетских штучек. Никаких атрибутов Исиды или Хатхор, только в некоторых легендах четко и весомо: «новая богиня».