Читать книгу "Игра по расписанию - Дэвид Бальдаччи"

Эти слова врезались в мозг, и никак не получалось от них избавиться. Встав однажды из-за стола в своем офисе, он решил для прояснения некоторых вопросов съездить к Бэттлам. Ремми дома, проинформировал его Мейсон.

В холле стояли несколько чемоданов.

— Кто-то из ваших отправляется в путешествие?

— Саванна нашла работу за морем. Сегодня отправляется к месту назначения.

«Повезло же ей», — подумал детектив, следуя за вышагивавшим по коридору Мейсоном.

Ремми выглядела несколько более бледной, чем обычно, и тем не менее не без удовольствия пила кофе. Это ее любимый, послеполуденный, вспомнил Кинг.

— Слышал, что Саванна покидает нас, — произнес он, когда дворецкий вышел.

— Да, уезжает в Европу. Но сказала, что, возможно, вернется на Рождество, — ответила Ремми с надеждой в голосе.

«Скорее нет, чем да».

— Доротея уже вышла из реабилитационного центра?

— Вышла. И перебралась в этот дом. Теперь ее комната рядом с моей. Между прочим, я решила помочь ей разобраться с финансовыми проблемами.

— Рад это слышать. Богатство должно приносить пользу. Кроме того, она член семьи. Надеюсь, полиция больше не подозревает ее в убийстве Кайла?

— Да, ее наконец оставили в покое. Полагаю, полицейские никогда не раскроют это дело.

— Кто знает? Никогда не говори «никогда»…

Разговаривали еще некоторое время, но никто не обмолвился даже словом об Эдди. Впрочем, о чем тут можно говорить?

Кингу очень хотелось уйти, поэтому он решил не откладывать дело в долгий ящик.

— Собственно, я приехал к вам, Ремми, чтобы задать пару вопросов. В частности, о вашем бывшем работнике по имени Билли Эдвардс.

Вдова одарила его пронизывающим взглядом.

— Вы имеете в виду автомеханика?

— Точно так.

— И в чем же заключается вопрос?

— Мне нужно знать точную дату, когда он уволился.

— Полагаю, эти сведения есть в записях о выплате слугам жалованья.

— Очень надеялся, что вы именно так и ответите. — Шон выжидающе посмотрел на Ремми.

— Хотите, чтобы я принесла эти бумаги прямо сейчас?

— Если можно.

Когда она вернулась с копиями документов, Кинг повернулся было, чтобы идти, но что-то заставило его в последний момент остановиться и повременить с уходом.

С минуту он молча стоял и смотрел на безукоризненно причесанную, подкрашенную и одетую хозяйку дома, сидевшую в глубоком старинном кресле, являя собой безупречный образ аристократки и светской дамы из южных штатов.

Бэттл подняла на него глаза.

— Что-нибудь еще? — холодно осведомилась она.

— Ну так как — дело того стоило?

— Какое дело? О чем это вы, Шон?

— Стоило ли быть столько лет женой Бобби Бэттла, если принять во внимание, что в результате вы потеряли обоих сыновей?

— Как вы смеете задавать мне подобные вопросы? — взорвалась хозяйка. — Вы не представляете, через что мне пришлось пройти!

— Вы всем так говорите? Я это к тому, что на мой вопрос вы так и не ответили…

— А с какой стати я должна отвечать?

— Назовите это филантропическим актом. Не сомневаюсь, что филантропия свойственна возвышенной натуре такой рафинированной и утонченной дамы, как вы.

— Ваш сарказм на меня не действует.

— В таком случае я спрошу прямо. Бобби-младший был вашим сыном. Почему вы допустили, чтобы он умер?

— Полагаете, у меня был выбор? — вскричала Бэттл. — Уж не думаете ли вы, чего доброго, что я не любила его?

— Произносить красивые слова легко, а вот что-то делать значительно труднее. Например, выступить против мужа и сказать ему примерно следующее: мне плевать, где ты подцепил заразу, но твоего сына надо лечить. Между прочим, эту болезнь не так уж сложно диагностировать, и даже в те годы это делалось без труда. Полагаю, курс пенициллиновой терапии очень помог бы ему и, в случае успешного завершения лечения, оба ваших сына были бы сейчас с вами. Вы когда-нибудь думали об этом в подобном ключе?

Ремми начала было что-то говорить, но потом замолчала, поставила чашку с кофе на стол и сложила руки на коленях.

— Возможно, в те годы я не была такой сильной, какой кажусь сейчас, — произнесла она после минутной паузы, и Кинг заметил блеснувшие в ее глазах слезы. — Но в конце концов я отвела Бобби-младшего к врачу, а потом ходила с ним от специалиста к специалисту. Кому я его только не показывала…

— Слишком поздно отвели.

— Да, — тихо согласилась Ремми. — Я опоздала. А потом у него нашли рак. И он не смог с ним бороться. — Она смахнула с глаз слезы, потянулась было за чашкой с кофе, но на полпути остановилась и посмотрела на Кинга. — Всем приходится в этой жизни делать выбор, Шон.

— И что интересно, очень многие делают неправильный выбор.

Бэттл, казалось, хотела бросить ему в ответ что-то едкое, но детектив избавил ее от необходимости вступать в перебранку, взяв с полки фотографию и продемонстрировав ей. На снимке были запечатлены Бобби-младший и Эдди в нежном возрасте. Ремми посмотрела на снимок и поднесла руку ко рту, словно для того, чтобы подавить рвавшееся из груди рыдание. Потом перевела вновь заблестевший слезами взгляд на Шона.

— Когда мы поженились, Бобби ничем не походил на того человека, каким стал позже. Возможно, я потому все ему с рук и спускала. Все ждала, что он станет прежним.

Кинг поставил фотографию на полку.

— Полагаю, мужчина, не пошевеливший даже пальцем, чтобы спасти собственного сына, не заслуживает подобного долготерпения.

С этими словами он вышел из комнаты, даже не оглянувшись на Ремми напоследок.

На парковочной площадке у дома детектив увидел шофера, грузившего в черный седан чемоданы Саванны. Девушка вылезла из машины, подошла к Шону и пробормотала:

— Я слышала кое-что из того, что ты сказал матери. Ты не думай — я не подслушивала. Просто проходила мимо.

— Честно говоря, не знаю, порицать ее или жалеть.

Саванна бросила взгляд в сторону большого дома.

— Ей всегда хотелось стать матерью-основательницей большой южной семьи. Своего рода династии или клана.

— Боюсь, она не преуспела в этом.

Девушка одарила его пристальным взглядом.

— В том-то все и дело… Похоже, маме удалось убедить себя, что это удалось. Она ненавидела отца в глубине души, но на людях всячески превозносила. Любила сыновей, но пожертвовала ими во имя сохранения брака. Так что в ее действиях определенная логика есть, хотя это вряд ли может служить оправданием. Впрочем, я в любом случае отсюда уезжаю. Последующие десять лет собираюсь посвятить размышлению обо всем этом — но на расстоянии.