Читать книгу "Принцип талиона - Валерий Гуминский"

Жить я продолжил в гостинице, сразу оплатив за полгода вперед. Стоило снять дом? Знаете, впервые почувствовал, что такое дворянская гордость. Снимать угол? Фи! Нельзя мне сейчас показывать слабость. На меня смотрят, изучают. Не все же в Торгуеве стали подстилками щербатовского клана.

Я получил письмо от самого князя, где он еще раз, от себя лично, предлагал мне свободный контракт с правом разорвать его в любой момент. Странное поведение жесткого лидера. Знать бы, о чем он думает. Стратегию поведения после важной встречи с бывшим наставником я уже выбрал, и поэтому без колебаний написал ответ. Да, согласен.

Мое будущее предопределено. Жарох обещал свою помощь. Впрочем, он всегда был рядом, пусть и незримо. Лучший друг Тримира — моего деда — без колебаний принял предложение Мухомора стать наставником для маленького кадета. Тщательно скрывая свои симпатии, он лепил из меня не просто бойца — а воина — с менталитетом победителя. И в первую очередь вбивал в голову, что врага можно победить не только в скоротечном бою. Измотать, запутать в своих намерениях, и нанести смертельный удар. Исподволь готовил к мести мальчишку, хитрый старик. Я на него не обижаюсь. Жарох — идеальный шпион с разветвленной сетью осведомителей и помощников. Тогда, во время выпускных экзаменов именно он совершил невероятное: просчитал мой маршрут, «посадил на хвост» агента и с помощью друзей освободил меня из автозака. Операция была похлеще, чем у разведчиков. Пианист оказался одним из «спящих» агентов, и действительно умел вскрывать сейфы, «подрабатывая» у воров.

А еще Жарох отслеживал весь мой путь, начиная от службы в Семиречье и заканчивая конфликтом с Демидовым. Порой старик начинал меня пугать своими возможностями.

Мы всю ночь сидели в просторной кухне возле горячей деревенской печи и разрабатывали мои дальнейшие планы. Я подробно рассказал о встрече с князем, о его предложении поработать на него и честно признался, что испытываю колебания.

Жарох тогда встал, покопался в ящике старого резного шкафа, вытащил оттуда трубку и набил его самосадом. Долго и сосредоточенно пыхтел, чтобы трубка задымила, и присел на лавочку возле печи.

— Советовать тебе ничего не буду, чтобы ты избежал потом обвинений в мой адрес, Колояр, — сказал он, глядя в огонь, пожирающий поленья. — Поступай так, как велит сердце. Банально, да? А что ты ждешь от меня? Рецепта быстрой и безболезненной мести? Так не бывает. В таких случаях надо ломать себя безвозвратно.

— Самое страшное, Жарох, что я ничего не чувствую, — стакан с чаем в моих руках давно остыл. — Вот они, главные виновники гибели моих родителей. И вдруг ничего не могу сделать. Нет необходимого огня в душе. Странно, да?

— А что бы ты сделал? — усмехнулся старый наставник. — Воспользовался своими умениями сворачивать шеи врагам? Ну, допустим, Мисяя ты задавишь. А Невзор? Он ведь архат, могучий чародей, одним мизинцем может отправить тебя на встречу с родными. И не забывай Щербатова, носителя Дара. Это тоже о чем-то говорит. В первую очередь аристократы заботятся о своей защите на ментальном и физическом уровне. Ты не достанешь его. Князь всегда ходит со «щитом» вне дома. У тебя не будет шансов. Только в родном гнезде ты сможешь достать его. Там Щербатов чувствует себя в безопасности, расслабляется.

— Сблизиться с князем настолько, чтобы он стал доверять мне? — заинтересовался я выводами старика.

— Как вариант — да, — дым от самосада достиг моего носа. Ядреный табак у Жароха, даже закашлялся. — Если он сам предлагает пригреть ядовитую змею на груди, почему бы не воспользоваться?

— Есть моральные принципы мести, — напомнил я больше для самоуспокоения. — Око за око…

— Кто пользуется моралью, уничтожая врага? Тримир всегда был для Щербатовых неудобным соседом, — прочистив горло, сказал Жарох. — Ставер сам подставил свою семью под нож. А князь Борис воспользовался моментом и удалил оппонентов с поля. Колояр, ты сам себя ставишь в обязующее положение, и от этого колеблешься.

— Я не понял.

— Ты был младенцем, когда случилось несчастье. На тебе нет обязательств мстить. Щербатов поступил мудро, как настоящий и опасный противник. Он дал тебе шанс, но с намеком, что ты не должен преследовать его семью. Что ты там говорил о принципах талиона? Три способа мести? Хм.

— Полагаешь, я должен принять как должное свое положение? — поразился я словам Жароха.

— Я не буду давать советов, — старик с сожалением посмотрел на трубку и осторожно выколотил пепел о приступок печи. — Но всегда помогу тебе. В городе есть ребята, которые собирают информацию по каждому из дворян, входящих в клан Щербатова. Что-то тебе пригодится. Если возникнет нужда в силовой акции — приходи, подумаем вместе. Хотя, нет… Я дам тебе номерок одного паренька, через него будешь держать со мной связь. Иначе — опасно. За тобой будут обязательно следить.

— А где Пианист? — поинтересовался я.

— Зачем тебе этот прощелыга? — засмеялся Жарох. — Крутится в криминальных кругах. Хочешь чужой сейф вскрыть?

— Так, на всякий случай, — увернулся от ответа. — Но я смогу рассчитывать и на него?

— Можешь, можешь, что ты так разволновался? Ты запиши номерок-то…

Я забил ряд цифр в телефон и пометил номер как «посредник».

— Впредь ко мне не езди, — предупредил наставник. — Опасно для меня, в первую очередь. Если узнают о моих связях с Тримиром — ликвидируют всю семью. Мы-то с бабкой пожили, а вот внуков под нож пускать не хочу.

— Не беспокойся, старый, — я осознавал степень опасности для каждого, кто не входил в круг союзников Щербатова. Зачищать будут всех. — Больше сюда ни ногой.

Сказать о своей находке в уральской гробнице или промолчать? Если исходить из опасности подставить Жароха — лучше ничего не говорить. Пока не стоит, чтобы избежать колебаний в выборе тактики и стратегии.

— Итак, мой мальчик, что ты надумал? — Жарох вернулся к столу и приложил руку к самовару. Он был электрическим, но для деревенского антуража вполне подходил. — Остыл, однако. Давай, еще по стаканчику хлопнем, да и спать будем. Тебе завтра с утра пораньше надо уехать. Спать будешь на веранде. Там тепло, ночью не замерзнешь. Бабке пойду скажу, чтобы постелила.

Жарох вернулся к столу через несколько минут, разлил обжигающе горячий чай по стаканам. Молча закинул два кусочка рафинада, и, не размешивая, осторожно хлебнул.

— Я приму предложение князя Бориса, — понимая, что старик ждет ответа, сказал я, глядя в густо-смолистую чернь, в которой плавали чаинки. — Прикинусь той самой змеей. Может, оставлю его на закуску. Но Мисяя и архата я закопаю в первую очередь.

— Мой тебе совет — не сближайся с дочкой Щербатова, с этой…Мирославой. Говорят, своенравная и неуправляемая в эмоциях. Может стать орудием в руках отца.

Ага, или моим орудием против своего папочки.

— Мне она не показалась дурочкой и эмоционально неуправляемой, — я улыбнулся, вспомнив первую встречу с девушкой. — Скорее, излишне самоуверенной в своем положении княжеской дочери. Как же: верхушка пищевой цепи! Сожру всех, кто крутится рядом не по чину!