Читать книгу "Лес Мифаго. Лавондисс - Роберт Холдсток"

Иногда она спрашивала себя, действительно ли отец, подобрав маску, уничтожил ее, или, возможно, он надевает ее лунными ночами… и если он так и делает, что он видит? И слышит?

– Таллис? Что ты делаешь?

Таллис с трудом понимала английский Мортен, в котором было слишком много небных звуков и дифтонгов, как в языке тутханахов (например, «Таллис» она произносила как «Таллиш»). Но все-таки отец немного научил девочку своему странному языку, и понять ее было можно.

Таллис резко повернулась; волосы упали вперед, закрыв лицо, и шрам на скуле, и ее улыбку. Мортен не шелохнулась, и Таллис подозвала ее к себе; девочка заискивающе подошла. Волосы она намазала белым и перевязала красной лентой, с которой свешивались кости и ракушки. Протянув руку, она коснулась сухих волос более старшей женщины, соломенно-желтых, так восхищавших женщин тутханахов. Робкое исследование не возмутило Таллис, но и не обрадовало. Проказливые глаза Мортен, сейчас полные восхищения, поглядели прямо в глаза Таллис.

– У тебя глаза немного зеленые. Точно.

– Никогда раньше. Стали за последние несколько месяцев.

Она уже слышала разговоры в поселении: как иньятук, она не могла нести небо в костях своей головы, но зеленая шерсть землеголоса пробивалась наружу; она становилась райятуком.

Таллис суеверия тутханахов казались бессмысленными; она обладала силой, вот и все. Но изменение цвета глаз действительно беспокоило ее…

С запозданием отвечая на первый вопрос девочки, Таллис сказала:

– Я делаю новую маску. Последнюю из всех. С ее помощью мне будет легче открывать пустые пути… оолериннены… Ты понимаешь меня?

Но мысли Мортен уже бежали по другой лесной тропинке.

– Неужели Скатах действительно мой брат? – спросила она.

– Конечно, – ответила Таллис. – Твой сводный брат. У вас разные матери. А с Тигом – одна.

Детские глаза Мортен полыхнули гневом.

– Тиг мне не брат! – сплюнула она, презрительно изогнув губы. – У него вообще нет матери. Он пришел из первого леса. – И она яростно стукнула себя по голове.

Таллис улыбнулась. Тиг был более свежим мифаго. Уинн-Джонса, несомненно.

Гнев Мортен погас так же быстро, как и вспыхнул. Таллис собрала маски, пропустила через их глаза веревку и повесила на правое плечо. Мортен взяла было второй узел, но Таллис осторожно отвела прочь любознательные пальчики. Потом с сожалением посмотрела на ивовый столб с лунными чертами.

«Почти. Еще час, и я поймаю тебя…»

Потом пошла за девочкой по извилистой тропе, которая вела к реке через самый густой лес.

– У меня есть кое-что для тебя, – возбужденно сказала Мортен, а потом повторила еще трижды, как если бы хотела, чтобы Таллис не потеряла к ней интереса.

Наконец они дошли до реки. И Таллис вспыхнула от гнева, увидев черную лошадь, привязанную к низкой ветке; ее шею крепко держал аркан. Она билась, но сейчас успокоилась. Мортен с триумфом представила свой подарок:

– Я поймала ее. Она была одна.

Таллис посмотрела на кобылу, потом осторожно погладила ее по морде.

– Я все еще хочу ездить на тебе, – сказала она, и лошадь заржала. Таллис сняла привязь: – Иди, если хочешь.

Черная кобыла заколебалась, но осталась. Таллис улыбнулась Мортен:

– Спасибо за подарок.

Мортен знала, что Таллис имеет удивительную власть над животными, и довольно шлепнула себя по щеке:

– Я дала ей имя. Теперь ты можешь ездить на ней. Озерная Пловчиха. Ты еще увидишь, как это важно…

Озерная Пловчиха. Странное имя для кобылы. Похоже, Мортен знает об этой земле больше, чем считала Таллис.

Она заключила с черной кобылой окончательный договор:

– Ты переплывешь для меня одно озеро, и я переплыву для тебя одно озеро. Это – обещание Таллис.

Она надела на кобылу попону и упряжь, которая не врезалась в тело. Потом разрешила свободно пастись вокруг изгороди тутханахов и защитила от собак.

Тем временем Мортен с удовольствием показывала, что она и ее отец обнаружили в лесах около реки: камни с вырезанными на них безглазыми мертвыми лицами; башня, шиферная крыша которой обвалилась, но в руинах все еще виднелись остатки мебели, богато украшенной и позолоченной, хотя пленник и смысл его плена давно улетели в штормовое небо; «конец леса» – римская крепость с высокой стеной, заросшая плющом, но все еще впечатляющая. Уборной Таллис воспользовалась. Простое каменное сиденье над глубокой и сухой сточной трубой, но все равно намного лучше, чем сидеть на корточках над червями. Имелись склады с зерном и казармы, а надписи на стенах казались такими свежими, как если бы их сделали сегодня. Мортен нашла меч, а потом флаг в кожаном футляре. На флаге были вышиты орел и шлем, но он порвался, когда Таллис попыталась развернуть его и прочитать надпись.

В одном из зерновых складов обнаружилась стая крыс, каждая размером с дикого кота. Таллис увидела по меньшей мере двух, удирающих без оглядки.

Были там и могилы: от черных мраморных мавзолеев, очень впечатляющих и поднимавшихся над окружившими их кустами, до простых земляных холмиков и узких входов, отмеченных обтесанными камнями и ведших глубоко вниз, в естественный мир под корнями леса.

Однако самым странным обломком кораблекрушения оказался горн, в сорок футов длиной и с таким широким раструбом, что Таллис могла стоять внутри и кричать. И никаких следов соединения! Судя по всему, он был вырезан из рога какого-то животного… Мортен попыталась подуть в мундштук. Сначала Таллис услышала только дыхание, а потом сообразила, что голос девочки был преобразован горном в завораживающие слова, но не на английском и не на языке тутханахов…

Они даже не пытались забрать горн с собой, но через день-два заметили, что лес в этой области стал активным, как если бы что-то потревожило его покой.

Уинн-Джонс все еще летал. «Он возвращается домой или улетает от нас?» – спросила Таллис через пять дней. Мортен засмеялась, но Скатах тяжело опустился на пропитанный потом соломенный матрас. Бодрствование у тела отца высосало из него всю энергию. Сам он был из плоти и крови, но его дух бился в ворота неведомого края. Туда ушел отец, а сын не мог войти и передать старику силу, нужную для путешествия домой.

В конце концов Мортен привела Таллис к укутанному туманом озеру, с его гигантскими ивами и болотными тварями. Озерная Пловчиха легко довезла до озера двойную ношу, но когда Таллис потребовала от нее войти в грязную воду между тростниками, лошадь заупрямилась. Таллис слезла и вернулась на сухую землю. Она еще не хотела заставлять вновь найденного друга пересекать это место.

Но именно к этому болоту подходили путешественники, и все они ухитрялись пересекать его спокойную серую воду. За озером лежала земля, взывающая к призракам, – там находился Гарри!