Читать книгу "Танго с бабочкой - Барбара Вуд"

Он мерил шагами ковер и часто смотрел на часы. Когда Беверли Хайленд позвонила ему этим утром и сказала, что хочет лично встретиться с ним, Дэнни почувствовал себя так, будто морские пехотинцы прибыли, чтобы спасти его. Она уверила его по телефону, что будет продолжать поддерживать его и что вместе они справятся с этим. Она была богата и влиятельна, и люди верили ей. Еще оставалось время для спасения Дэнни. И Беверли Хайленд собиралась сделать это.

Дэнни сделал ошибку, посмотрев на своего тестя. Сенатор сидел на стуле подобно какому-то старому паше, дымил своими вонючими сигарами и с каждым уходящим часом ужесточал приговор своему зятю. Он провел целый день за закрытыми дверями с организаторами партии, пытаясь спасти тонущую крысу, которую он женил на своей дочери. Ради самого себя он собирался попробовать спасти его, но, если бы это удалось, это было бы просто чудом.

То, что все эти недавно всплывшие истории были ложью и вымыслом, старик не сомневался. Но его приводило в бешенство то, что парень оказался настолько глуп, что позволил начаться всему этому. Девушки Дэнни оказались проститутками! Конечно, Маккей отрицал, что знал об этом. Насколько ему было известно, девушки, которых набирали на работу в его штат, все как одна были первоклассными американскими девственницами. Откуда взялись те восемь, он понятия не имел. И это дело с миссионером, Фредом Бэнксом, который был арестован в какой-то ближневосточной тюрьме. Он сам вышел и объявил, что это был обман, организованный преподобным! Дэнни настаивал на том, что миссионеру кто-то заплатил, чтобы он сообщил эту историю прессе. Но кто? Именно в этом заключалась проблема — Дэнни не имел ключа к тому, что происходило. Проклятье, какой человек из Белого дома устраивает все это?

Сенатор дал своему зятю последний шанс. Если Беверли Хайленд поможет ему выпутаться, значит, еще останется надежда на спасение его задницы. Если она не сделает этого, сенатор заберет свою дочь и увезет ее в Техас. И «Пасторства Благой вести» могут отправляться к чертовой матери.

— Она здесь, — сказал кто-то, и Дэнни помчался к окну. Даже с большой высоты ему было видно волнение на улице, где репортеры окружили «роллс-ройс», вспыхивали фотоаппараты, работали телекамеры, и все следовали за Беверли Хайленд в вестибюль гостиницы.

Она невозмутимо скользила сквозь толпу с Бобом Маннингом, который прокладывал ей дорожку, и вошла в лифт, не сказав ни слова. А Маннинг сообщил прессе, что мисс Хайленд сделает официальное заявление после своей встречи с Дэнни Маккеем.

Боб Маннинг постучал в дверь, и она открылась почти сразу же, как только его пальцы коснулись дверной ручки.

Беверли вошла в наполненную дымом комнату и сразу же почувствовала напряженность в воздухе, ощутила панику и отчаяние, почувствовала запах страха. На какое-то мгновение все это напомнило ей неприятный запах публичного дома Хейзел, куда приходили мужчины, чтобы покурить, выпить и избавиться от своих страхов. Люди Дэнни расступились, чтобы пропустить его, как послушное море, когда он шел, чтобы поприветствовать Беверли, подобно великодушному монарху. Он подошел к ней с распростертыми руками, но она держала в руках плоскую сумку из кожи угря и попросила, чтобы их оставили наедине.

Наедине для Дэнни означало, что в комнате останутся только восемь или девять человек из его окружения, — прошло много лет, с тех пор как он обходился без секретарей, телохранителей и советников. Но Беверли подразумевала один на один, и поэтому он отослал своих людей в другие номера и закрыл за ними дверь.

В комнате внезапно воцарилась тишина, казавшаяся странной. Беверли разрешила остаться «мистеру Первису», в то время как с ней был ее шофер, — она объяснила, что он также ее секретарь и телохранитель. Трое из присутствующих сели, в то время как Маннинг остался стоять у закрытой двери.

— Мисс Хайленд, — произнес Дэнни, наклоняясь вперед, локти лежали у него на коленях. — Вы не представляете, насколько я ценю то, что вы продолжаете меня поддерживать, верить в меня, когда происходит этот ужасный кошмар. Несомненно, Бог благословил меня, дав мне друга, подобного вам.

Слабая улыбка коснулась ее губ.

— Это, должно быть, ужасно для вас, мистер Маккей.

— Это было ужасно. Проклятия, которыми Моисей карал фараона, не могут сравниться с тем, что я пережил на прошлой неделе!

Она наблюдала за ним. Хотя он явно подготовился, чтобы выглядеть в лучшем виде к ее визиту, на его лице было заметно напряжение.

— Это было пыткой для вас? — спросила она мягко.

— Да, мэм.

— Это причинило вам сильную боль и страдание?

Он замигал.

— Конечно.

— Вы чувствуете себя одиноким и брошенным?

На его красивом лице промелькнуло недоумение. Затем он сказал тихо:

— Именно так я себя чувствую, мисс Хайленд. Удивительно, как хорошо вы понимаете мою ситуацию.

— Мне не понаслышке известны все эти несчастья, мистер Маккей. И, конечно, вы должны чувствовать замешательство и изумление от всего, что случилось. Вы, должно быть, думаете, что весь мир внезапно разрушился без какой-либо причины.

— Да, я расскажу вам, мисс Хайленд. — Он прочистил горло. — Или я могу называть вас Беверли?

Она слегка кивнула.

— Вы можете называть меня так, как только пожелаете, мистер Маккей. Было время, когда вы называли меня Рейчел.

Он уставился на нее.

— Как это?

— Рейчел. Разве вы не помните девочку по имени Рейчел, мистер Маккей? Рейчел Двайер?

— Я… м-м… — Он поглядел на Боннера, который пожал плечами. — Боюсь, что нет, мисс Хайленд. Кто она?

Беверли говорила спокойным, почти невозмутимым голосом:

— Рейчел Двайер была юной девочкой, которую вы подобрали в Эль-Пасо тридцать семь лет назад, мистер Маккей. Вы привезли ее в Сан-Антонио и поместили в публичный дом, которым руководила женщина по имени Хейзел. Затем вы вынудили ее сделать аборт и заставили Хейзел выгнать ее. Наверняка вы вспомнили ее теперь, мистер Маккей?

Воспоминание внезапно отразилось в его глазах. Дэнни облизнул губы и сказал:

— Ну, нет, я не могу сказать, что помню ее. Она еще одна из этих ищущих сенсации женщин, которые примкнули к скандалу?

— Нет, мистер Маккей. Я сказала, что вы имели обыкновение называть меня Рейчел. Я Рейчел Двайер.

Его глаза расширились, а затем сузились.

— Вы не можете быть ею. Рейчел была…

— Уродливой? Да, я была некрасивой. Но пластическая хирургия позаботилась обо мне. К тому же у меня были каштановые волосы.

Он уставился на нее с открытым ртом.

— Вы все еще не помните меня? У меня есть татуировка на внутренней поверхности бедра. Вы поместили ее там. Это маленькая бабочка…

— Я… — Его голос сорвался. Он снова посмотрел на Боннера, у которого теперь было странное выражение на лице. — Я не понимаю, мисс Хайленд. Что все это зна…