Читать книгу "Последнее правило - Джоди Пиколт"

— Но разве Джейкоб не понимал, что убийство карается законом?

— Абсолютно не понимал. Он образец послушания, когда речь идет о соблюдении правил, он понимает разницу между добром и злом, не учитывая обстоятельства. Тем не менее в тот момент Джейкоб не мог себя контролировать. Он не понимал природу и последствия своих деяний и не сумел бы остановиться, даже если бы захотел.

Я едва заметно хмурюсь.

— Но мы так же слышали, что Джесс Огилви и Джейкоб были невероятно близки. Это как-то на него повлияло?

— Есть еще одна причина, которая указывает на то, что в случившемся с Джесс сыграл свою роль синдром Аспергера. Люди, страдающие этим синдромом, имеют искаженное мышление и не могут поставить себя на место другого человека, чтобы представить, что этот человек может думать или чувствовать. Поясню для неспециалистов: они не умеют сочувствовать. Например, если бы Джесс заплакала, Джейкоб не стал бы ее утешать. Он может знать, что когда у людей на глазах слезы, то они обычно грустят. Но он доходит до этого вывода логическим путем, а не на эмоциональном уровне. Для людей с синдромом Аспергера отсутствие сочувствия — нейробиологический дефицит, который оказывает влияние на поведение. В случае с Джейкобом он умалил и без того неспособность юноши понять, как его действия отразятся на Джесс.

— Но все же, доктор, — возражаю я из любви к искусству, — одно дело не подать носовой платок, когда девушка плачет, а совсем другое убить ее, чтобы она сыграла роль жертвы в сценарии преступления.

— Разумеется. — Психиатр поворачивается к присяжным. — И, по-видимому, именно это сложнее всего понять неспециалисту. Мы ищем мотив этого ужасного преступления. Принимая во внимание мою беседу с Джейкобом и доктором Мурано, я полагаю, что ответ лежит в ссоре, которая случилась в воскресенье между Джейкобом и Джесс. «Визитная карточка» синдрома Аспергера — слабое социальное взаимодействие. Поэтому человек с синдромом Аспергера обладает наивным и очень ограниченным представлением об отношениях, что заставляет его выходить на контакт в неприемлемой форме. Это приводит к разочарованию и даже вспышкам гнева, если отношения складываются не так, как он себе представлял. — Она смотрит на Джейкоба. — Не знаю, что произошло между Джейкобом и Джесс перед ее смертью, однако полагаю, что Джейкоб обожал свою наставницу. Но по иронии судьбы его стойкая вера в то, что хорошо и что плохо, которая должна бы удержать от преступного поведения, на самом деле неожиданно привела к обратным результатам. Если Джесс отклонила ухаживания Джейкоба, он мог решить, что она поступила неправильно по отношению к нему, что жертва — он.

— И что потом? — спрашиваю я.

— Он дал сдачи. Ударил, не понимая, что совершает.

— Больше вопросов не имею, — говорю я и сажусь. Смотрю на Джейкоба, который посылает мне разгневанные взгляды. Эмма смотрит прямо перед собой. Похоже, сегодня она решила не замечать моего существования.

Встает Хелен Шарп.

— Диагноз «синдром Аспергера» был поставлен многим детям. Из ваших слов следует, что в мире полным-полно бомб с часовым механизмом? Что в любой момент, если мы не так взглянем на одного из этих детей, он может броситься на нас с ножом?

— Нет, на самом деле все обстоит как раз наоборот. Люди с синдромом Аспергера не склонны к насилию. Поскольку у них отсутствует живое воображение, они не нацелены на причинение вреда другому человеку. Честно говоря, они вообще не задумываются над чувствами других людей. Если человек с синдромом Аспергера все-таки становится агрессивным, то лишь бесхитростно преследуя определенный интерес, в состоянии паники либо в момент, когда совершенно несведущ в подобающем социальном взаимодействии.

— Правда ли, доктор, что большинство подсудимых признаны невменяемыми на основании психотической оторванности от реальности?

— Да.

— Но синдром Аспергера не психотическое расстройство? — уточняет Хелен.

— Нет. Он больше напоминает расстройство личности, характеризуемое перцепционными и межличностными искажениями.

— С точки зрения закона, разве отсутствие психотического фактора не указывает на то, что человек несет личную — и криминальную — ответственность за свои деяния?

Психиатр ерзает в кресле.

— Да, но для синдрома Аспергера есть «лазейка». Научно нельзя доказать, что люди с синдромом Аспергера по-другому воспринимают субъективную действительность, но с другой стороны, гиперчувствительность к свету, звуку, вкусу и текстуре недвусмысленно указывает именно на это. Если их соизмерять, то можно было бы провести четкие параллели между психозом и синдромом Аспергера.

Мне в бок тычется локоть Джейкоба. Он передает мне чистый лист бумаги.

— Если это правда, — продолжает допрос Хелен, — значит ли это, что человек с синдромом Аспергера не понимает свое место в мире? Не осознает действительность?

— Именно так. Вот поэтому он и подпадает под юридическое определение невменяемости, мисс Шарп.

— Разве это не ваши слова, что зацикленность Джейкоба на криминалистике привела к тому, что он воспользовался смертью Джесс Огилви, чтобы создать собственное место преступления?

— Мои.

— Но разве эта преднамеренность и тонкий расчет не свидетельствуют о том, что в тот момент он прекрасно понимал, что делает?

Доктор Ньюкомб пожимает плечами.

— Это всего лишь предположение.

— Вы также упомянули неспособность к сочувствию. — Хелен подходит к месту для дачи свидетельских показаний. — Вы назвали это одной из характерных черт синдрома Аспергера.

— Верно.

— Это эмоциональная плоскость или когнитивная?

— Эмоциональная.

— Неспособность сопереживать указывает на невменяемость, доктор?

— Нет.

— Верно ли утверждение, что подсудимый признается невменяемым, если в момент совершения деяния он не понимал, что хорошо, а что плохо?

— Да.

— Это эмоциональная плоскость или когнитивная?

— Когнитивная.

— Таким образом, неспособность сопереживать просто говорит о том, что человек холоден, бессердечен, не чувствует сожаления, — делает вывод Хелен, — но из этого не следует, что он не понимал природу и последствия своих действий.

— Обычно эти понятия идут рука об руку, — возражает доктор Ньюкомб.

— Правда? — удивляется Хелен. — Наемный убийца мафии тоже не испытывает сочувствия, когда убивает свои жертвы, но от этого он не признается невменяемым, а просто психопатом.

Джейкоб снова толкает меня локтем, но я уже на ногах.

— Возражение! — заявляю я. — Что за вопрос кроется за высокопарной речью мисс Шарп?

— Позвольте мне, — говорит доктор Ньюкомб, поворачиваясь к судье и испрашивая у него разрешения. — По-видимому, мисс Шарп пытается провести параллель между человеком с синдромом Аспергера и психопатом. Однако аутисты не проявляют внешнее обаяние, как поступают психопаты. Не пытаются манипулировать людьми. У них не хватает для этого социальных навыков, и, откровенно говоря, они чаще становятся жертвами психопатов, чем хищниками.