Читать книгу "Гастроль без антракта - Леонид Влодавец"

Он судорожно схватился за дверную ручку, пытаясь удержаться, распахнулдверь, и в это время ему еще раз добавили в спину. От удара человек в гидрокостюме с красно-белой полосой ничком грохнулся на пол. Вместе с ним на голубую плитку, устилавшую пол, полетел и автомат. После этого кто-то невидимый с треском проломил прикладом нечто деревянное, раскокав при этом что-то фарфоровое, простучало несколько очередей, и еще какие-то увесистые детины промчались мимо. Тарахтение автоматов после этого некоторое время отсутствовало. Оно послышалось позже и на значительном удалении от меня.

Гражданин, ввалившийся в ванную, признаков жизни не подавал. Костюмчик на нем был, как у меня, лица я не видел, но сразу мог догадаться, что это не Таня и не Бетти. Прежде всего по автомату, чем-то похожему на укороченную «М-16», но с длинным прямым магазином и необычной формы прикладом. Итак, это был «джикей», чье присутствие здесь в таком виде могло принести несомненную пользу. На поясе гидрокостюма просматривался нож точно такого же образца, что был у меня до тех пор, пока Кармела не отобрала. Нож этот имел не только крепкое острие, чтобы протыкать чужие животы, и не только лезвие, чтоб резать им горло неприятелю. На одной стороне клинка имелась отличная пилка, которой можно было перепиливать стальные тросы, болты и прочие металлические предметы, например мои наручники. Правда, для того чтобы распилить наручники, мне желательно было иметь третью руку. Поскольку такого излишества природа мне не предоставила, оставалось попробовать то, что было в наличии, то есть связанные ноги. Покойничек лежал достаточно далеко, чтобы я смог дотянуться до него из положения сидя. Пришлось повернуться на левый бок, немного напрячь скованные руки, не пожалеть плечевые суставы. Перебросив пятки через убиенного, я достаточно успешно подтянул его под себя, размазав по полу кровавую лужу. В гидрокостюме мне любая мокрота была по фигу.

Рукоятка ножа торчала из-под трупа, но добраться до нее было не так-то просто. Пришлось повернуться вокруг трубы, усесться лицом к ногам покойного, а затем дотянуться до ножа скованными кистями рук. Бедные суставчики мои! Как вы только все это сдюжили! Итак, рукоятка ножа оказалась у меня в правом кулаке, а мизинцем левой руки я сумел надавить на фиксатор, удерживавший нож в ножнах. Очень полезный инструмент угодил ко мне в руки, только вот воспользоваться им было нелегко. Как я его ни пристраивал в ладони, все время получалось, что мне гораздо проще отпилить себе одну из кистей, чем распилить наручники. Мешала чертова труба. Конечно, человек, любящий свободу больше жизни и здоровья, возможно, рискнул бы пожертвовать кистью. Я же, напротив, всегда считал, что здоровье намного важнее свободы, а без здоровья мне эта свобода на хрен не нужна. Поэтому я решил, что не будет ничего страшного, если я попробую для начала распилить трубу. Правый кулак стиснул рукоять покрепче, повернув его пилящей стороной к трубе, и закаленная сталь тихонько задвигалась взад-вперед, проедая узкую канавку в чугуне. Труба была всего двухдюймовая, но пилил я ее больше часа с небольшими перекурами. Правда, когда из трубы полилась вода, пилить стало полегче. Через пропил целый фонтан холодной воды хлынул на пол и стал заливать его. К тому времени, когда я перепилил трубу полностью, вода уже потекла в коридор, перелившись через порог ванной комнаты. Тем не менее протащить скованные руки через пропил я не сумел. Пришлось попробовать отжать трубу, но ни черта из этого не вышло. Зато вышло — без всякого моего на то желания — нечто другое. Нажимая на трубу, я ее все-таки чуточку погнул, да так удачно, что намертво заклинил в пропиле нож. Удачно потому, что та сторона, где располагалась пила, оказалась выступающей из края пропила. И теперь я мог, отпустив рукоять, потихонечку-полегонечку надпиливать браслеты наручников. На сей раз работы было поменьше, всего на полчаса. Чик-трак! — как выражались детишки моего поколения, и руки мои разъединились. На левой, правда, еще болтался браслет, но освобождение уже настало. Я отжал трубу, вытянул из пропила нож, несколько рывков острием — и ноги тоже возрадовались воле.

Вторую браслетку я перепилил очень быстро и тут же подобрал с залитого водой пола автомат убитого «джикея». Не зная, как эта импортная техника реагирует на воду, я снял с него магазин, выщелкнул из патронника патрон, разобрал и протер, использовав для этой цели полотенце, которое висело на вешалке. Потом собрал и вставил магазин на место. У покойника было еще два полных магазина, поэтому кое-какой запас сил для сохранения своей жизни и здоровья у меня появился.

Прежде чем вылезать, я все-таки прислушался. Береженого… В общем, ничего подозрительного я не услышал и осторожненько выбрался из ванной. Место было не очень знакомое, во всяком случае, как отсюда выбираться и куда, я не знал.

Судя по всему, комната, где я очутился, предназначалась под будуар одной из Лопесовых возлюбленных. Судя по стилю — для Луизы Чанг по кличке Мун. Шелковые панно с драконами и рыбами, масса всяких фарфоровых побрякушек и безделушек китайского производства, здоровенные напольные вазы, кровать-лежбище в китаезном стиле — все это сразу заставляло вспомнить о наличии луноликой гонконгской леди, обладавшей сразу двумя перстеньками Аль-Мохадов. В такой аранжировке она смотрелась бы очень неплохо.

Перестрелка, благодаря которой я получил свободу, нанесла интерьеру солидный ущерб. Тут валялись несколько перевернутых стульев, покорябанных и расколотых пулями; стеклянные, хрустальные и фарфоровые осколки от разбитой посуды устилали изгвазданный паркет. Гильз валялось немало.

Всего из комнаты вели четыре двери: одна — в ванную, откуда я только что вышел; другая — в небольшую комнатушку для приставленной к Мун дуэньи или служанки; третья — в гостиную, отделанную как чайный домик, правда, по-моему, уже не китайский, а скорее японский; наконец, четвертая образовалась совсем недавно, когда Танечка и Бетти нашли китайскую напольную вазу с тремя драконами и, обезвредив ее с помощью Таниного безымянного пальца правой руки, набрали код «6745». После этого стенной шкаф погрузился под пол, а дамам открылось продолжение пути к сейфу.

Не знаю почему, но мне захотелось пройти именно туда, хотя я уже прекрасно понимал, что вопрос с сейфом за это время давным-давно решился. Стрельбы нигде не слышалось. Вновь восстановилась характерная для этих мест гробовая тишина.

Через стенной шкаф я попал в совершенно иной мир — не то арабский, не то африканский, во всяком случае, такой, какой был предназначен Лопесом для Элеоноры Мвамбо — она же Стар. Тут были какие-то статуи африканских божков, нечто вроде кусочка джунглей из пластиковых деревьев, мощная кварцевая лампа под потолком и бассейн с песчаным пляжем, рядом с которым были разложены какие-то подушки, резиновые крокодилы, удавы и тигры. В то же время тут были и медные сосуды с чеканкой, и пиалы, и явно арабского стиля мебель. Конечно, и тут не обошлось без стрельбы. Причем не только по мебели и убранству. Именно здесь получил свое один из верных подручных Дэрка. Он плавал в бассейне, но только за счет того, что в капюшоне гидрокостюма собрался пузырь воздуха. Вода в бассейне приобрела мутно-розовый оттенок. Но застрелен «джикей» был, конечно, несколько позже. Когда Таня и Бетти проходили через «Африканскую комнату», у них еще не было таких помех.