Читать книгу "Непокорная - Ини Лоренц"

Голос горничной звучал так уверенно, что никто не усомнился в ее словах. Настоятель Северинус поднял руку:

– Речь идет не столько об измене и разврате, сколько о поддельном завещании. Эта женщина проигнорировала последнюю волю нашего друга Йоханнеса фон Аллерсхайма, а после смерти графа Матиаса попыталась сделать наследником его имущества своего ребенка, которого зачала с любовником.

– Нет, я… – Геновева разрыдалась, надеясь вызвать у окружающих сочувствие.

Тем временем настоятель указал на Амандуса:

– Ты помог ей в этом!

– Нет, я… – начал Амандус, но настоятель тут же прервал его:

– Молчи! Ты сам вызвался отвезти завещание в Аллерсхайм. Если бы мой друг Йоханнес поделился со мной своими подозрениями, я бы ни за что не доверил тебе этот документ. Но тогда я был уверен в твоей честности и преданности. Мало кому довелось стать жертвой столь же чудовищного обмана…

– Я… я… она заставила меня это сделать! – крикнул Амандус, указывая на Геновеву.

– Неправда! Это все его вина! Еще когда я была юной девушкой, он соблазнил меня и подчинил своей воле. Я…

Больше Геновева ничего не успела сказать. С гневным криком Амандус вырвался из рук монахов, которые его удерживали, схватил кинжал Кунца фон Гунцберга и бросился на кузину. Он попытался нанести ей удар, но Адам оттолкнул его в сторону, и Амандус лишь порезал руку Геновевы. После этого гусары схватили его и потащили к монахам. Те с виноватым видом связали его веревками, в то время как монахини позаботились о ране Геновевы. Наконец настоятельница обернулась:

– Порез неглубокий и скоро заживет. А нам пора заканчивать.

Настоятель Северинус кивнул:

– Как глава монастыря и его верховный судья постановляю: Амандус будет заточен в келье моего монастыря; он будет получать еду через единственное отверстие в стене. Там он до конца своей жизни будет просить у Бога прощения за свои преступления.

– Вы не можете так со мной поступить! – взвизгнул Амандус.

По сигналу настоятеля монахи потащили его на улицу.

Выглянув в окно, Йоханна и Карл увидели в свете факелов, которые держали двое монахов, что, несмотря на мороз, Амандуса ведут к повозке босого и в одной лишь рясе.

Но настоятель еще не закончил:

– Согласно завещанию Йоханнеса фон Аллерсхайма, его третья жена Геновева за свои прегрешения будет помещена в монастырь. Поскольку после смерти мужа она совершила новые преступления, ее также заточат в келье, где она и проведет остаток жизни.

– А как же мой сын? – в отчаянии закричала Геновева. – Вы не можете отнять его у меня!

– Он не может оставаться с тобой, поэтому будет воспитан в монастыре как послушник, – строгим голосом заявил настоятель.

По дороге в Аллерсхайм Мунджа охотно изучала немецкий язык, поэтому сейчас понимала, о чем говорят вокруг. Ей стало жаль несчастную женщину, и она потянула Карла за рукав:

– Может, мы оставим ребенка здесь?

– Граф Йоханнес и его сын Матиас выразили свою волю в завещании, – заявил настоятель.

– Мы могли бы взять этого ребенка с собой в Польшу. – К своему удивлению, Йоханна также испытывала сострадание к сыну Геновевы.

Но Северинус снова покачал головой:

– Этот мальчик должен вырасти в таком месте, где ничто не будет напоминать ему о прошлом. Тогда он сможет вести благочестивую жизнь. А теперь давайте зачитаем последнюю часть завещания графа Матиаса. Чтобы положить конец слухам, он подтвердил законнорожденность Карла и Йоханны и назначил брата Карла своим преемником. Займите же полагающееся вам место, граф Аллерсхайма и хозяин Эрингсхаузена!

С этими словами настоятель встал и позволил Карлу сесть во главе стола. Отец Северинус опустился на другой стул. На лице Кунца фон Гунцберга промелькнула хитрая улыбка.

– Раз Карл наследник Матиаса, он может жениться на моей Кунигунде и таким образом исполнить обязательства своего брата.

– Господин Карл уже женат, – пояснил настоятель с легкой улыбкой.

– О, но как…

– Господин фон Гунцберг, мой брат сообщил мне перед смертью о помолвке с вашей дочерью и попросил выплатить ей компенсацию в виде приданого в размере трех тысяч гульденов.

Благодаря сокровищам Мунджи у Карла было достаточно денег и он мог себе позволить расстаться с такой суммой. С легкой улыбкой он увидел, что Кунц фон Гунцберг тут же успокоился. Карл знал этого человека и понимал: из трех тысяч гульденов девушке не достанется ни единого крейцера, потому что ее отец использует эти деньги в качестве приданого для других дочерей. Но, слава богу, это уже не касалось Карла.

Настоятель Северинус с легким осуждением посмотрел на нового графа:

– Исполните свои обязанности, граф, прикажите слугам накрыть на стол. После столь богатого событиями вечера мы все проголодались!

7

Той ночью все засиделись допоздна. Каждый сосед хотел обменяться несколькими словами с Карлом; кроме того, им любопытно было узнать о битве титанов, состоявшейся под Веной. До Кунца фон Гунцберга дошли слухи об огромной добыче, которую удалось захватить.

– Вы, небось, вернулись домой с полными сумками? – спросил он у Карла, поскольку не представлял, по какой еще причине тот смог потратить три тысячи гульденов на приданое для его дочери.

– Многие захватили богатую добычу, – ответил Карл, улыбаясь. – Но самые ценные предметы были оставлены для его величества короля Польши, императора Леопольда и других знатных господ. Моей добычей стали несколько лошадей – я хочу стать конезаводчиком – и два кошелька, которые наши враги потеряли во время бегства.

Поговорив с Мунджей и посовещавшись с Йоханной и Адамом, Карл решил не рассказывать об истинной ценности своей добычи, чтобы ни у кого не вызвать зависти.

К счастью, гостей еще больше интересовала битва и великие люди, сражавшиеся под Веной. Соседи также много спрашивали о турках – традиции этого народа казались им довольно странными.

– Я слышал, что каждому турку разрешено жениться на четырех женщинах одновременно! – воскликнул Кунц фон Гунцберг с нескрываемой завистью.

– Должно быть, у них широкие кровати, раз на них помещаются мужчина и четыре женщины, – произнес друг покойного графа Йоханнеса Гюнтер фон Камберг.

Он решил, что, несмотря на мороз, поездка в Аллерсхайм того стоила.

– Вы видели хотя бы одну из них? – поинтересовался у Карла сосед.

– Возможно, они и стояли в шатрах великого визиря и его приближенных, но комиссия по обеспечению военной добычей не пускала туда простых офицеров вроде меня, – ответил Карл.

Мунджа, которая прекрасно знала, как живут турки, молчала – она чувствовала, что ей не поверят. Образ, который рисовали себе здешние жители, не имел ничего общего с реальностью.