Читать книгу "Похищение со многими неизвестными - Сергей Бакшеев"

Эдуард Леонидович оторвал взгляд от монитора, ему послышался приглушенный голос Макса. С кем он болтает? Орлик встал со стула и пошел на звук.

Голос напарника звучал из совмещенного санузла:

— Яна, нет у меня никого! Я тебя люблю, глупая. Потерпи день-другой, закончу дела и встретимся.

«Разговаривает по телефону, — догадался Орлик. — А ведь я ему запретил!»

— Яна, угомонись. Я обещаю, скоро поедем в Сочи… Хочешь в Турцию? Туда паспорт нужен, а у меня…

— Открой! — забарабанил в дверь Орлик.

— Занято! Дай подтереться.

— С кем ты болтаешь?

— Отстань, я на толчке сижу! — огрызнулся молодой напарник.

Орлик вскипел, выбил дверь и выхватил телефон у Ручкина. Разозлившись, бросил телефон в унитаз и спустил воду.

— Ты что творишь! — набросился на него Ручкин, припечатав к стене.

— Я же сказал: не включать телефон.

— Да что ты заладил! Я звонил Яне, своей девушке. Она нам помогла, сыграла Петелину, ей полагается доля!

Прозвучавшее имя девушки резало слух Орлику. В целях конспирации он строго-настрого запретил Максу называть друг друга по имени даже, когда они находились одни. И еще он запретил любое общение с посторонними. Если первое условие подельник соблюдал, называя Орлика стариком, то на второе наплевал. Более того, попытался скрыть!

Орлик отпихнул Ручкина и вернулся в комнату. Макс шел за ним, продолжая гнуть свою линию:

— Как на счет доли для моей подруги?

— Ты нарушил правило: никакого общения.

— Дело сделано, старик. Мы сутки сидим тут безвылазно. Зачем? Поделили — и разбежались!

— Сначала выясним последствия, а потом будем делить.

— Не хочешь уменьшать свою долю? Черт с тобой! Я дам ей из своей.

— Не в этом дело. Главное, чтобы нас не накрыли. Ни тебя, ни меня. Об этой квартире никто не знает, а ты звонишь отсюда.

— Надоело сидеть в четырех стенах. Чего мы ждем?

— Давай объясню. — Орлик открыл шкаф, в котором стояли две полные дорожные сумки, принесенные из банка: черная и синяя. — Мы шли в банк за конкретными вещами. Так? Так. Надо было брать только то, что нам заказали. Вот это! — Орлик ткнул пальцем на синюю сумку, потом рывком вытащил черную кожаную: — Какого хрена ты взял эту?

— Не нравится — я оставлю ее себе. Там куча денег.

— Ты видел перстень, прикрепленный к сумке?

— Ты что несешь?

— Перстень невозможно не заметить. Золото на черном.

— Всего лишь побрякушка.

— Думаешь, побрякушка? Смотри сюда.

Орлик подхватил черную сумку и потащил Ручкина к монитору на столе. К компьютеру был подсоединен жесткий диск, взятый из банка. На нем хранились записи камер видеонаблюдения.

Орлик включил фрагмент:

— Смотри. Вот человек спускается в хранилище с черной сумкой. С этой самой! А выходит без нее. Ты знаешь кто он?

— Какая мне разница!

— Это вор в законе Колокол! Далеко не последняя фигура среди криминальных авторитетов. Он оставил знак на сумке. — Орлик поднял тяжелую сумку с пола и водрузил ее на стол. — Вот его перстень: трефовый крест на фоне колокола.

— Ну и что?

— А то! Мы взяли воровской общак.

— Мне наплевать на законника. Деньги не пахнут.

— Зато трупы пахнут. Ты пойми, пострадавший не заявил об ограблении. А прошло больше суток. Это неспроста. Нас ищут не менты, а Колокол.

— Как он нас найдет? Ты пришел в банк с усами, с родимым пятном, мне какой-то шрам налепил. Ты уверял, этого достаточно.

— Да. Особые приметы собьют банкира с толку, он не сможет нас описать. Видео мы забрали и сейчас уничтожим. — Орлик показал на диск и перевел взгляд на Максима Ручкина: — А охранник… Зачем ты его замочил?

— Он видел нас! Если ты, старичок, можешь уничтожать только железяки, то я…

— Достаточно было усыпить.

— Сам бы и занялся им, чистоплюй. Мужик оказал не прост, не стал пить чай со снотворным. Зато теперь нас никто не опознает.

— Ты забываешь, что нас знает заказчик.

— Не нас, а тебя! Меня он не видел. Или ты что-то скрываешь? Кто заказчик?

— Неважно.

— Не хочешь — не говори. Мне плевать. Сдай ему вещи и забери деньги. Ты говорил, за один день управимся. Какого черта мы ждем?

Орлик внутренне согласился с напарником. Первоначально план был именно такой. Ему заказали изъять конкретные вещи, хранящиеся в банковских ячейках. Заказчик дал задаток и обещал втрое больше, когда вещи доставят ему. Орлик знал заказчика и не задавал лишних вопросов. Тот сам пояснил, что близкий родственник украл у него семейные реликвии и сдал их в ломбард. Он хочет вернуть ценности, не поднимая шума. Публичные скандалы между родственниками ни к чему. Сами разберутся.

Так как в деле появился непредвиденный труп, Орлик решил выждать. Вдруг заказчик испугается, откажется от своих слов и решит сдать их, чтобы обелить себя? С него станется. Дрязги между родственниками часто заканчиваются полюбовно. Поэтому Орлик не спешил выходить на связь с заказчиком.

— Осторожность не помещает, — туманно ответил Орлик.

— Ты призываешь к осторожности? Тогда взгляни сюда. — Ручкин распахнул сумку с деньгами. — Вещи — это улики, а деньги безлики! Меняй вещи на деньги. И быстрее!

— В ячейках хранилось краденое. Тот, кто хранил, знает, откуда ценности. И возможно, поджидает нас у заказчика. Думаю, лучше лечь на дно и подождать. И Колокол нас наверняка ищет.

— Сколько? Сколько нам ждать?

— Надо разведать обстановку. Ты проследишь за заказчиком, он тебя не знает, а я присмотрю за банкиром. Надо понять, что они предпринимают.

— Черт с тобой! Купишь мне новый телефон. И кстати, как я буду следить за заказчиком, если ты не говоришь его имя?

— Сейчас скажу, — вздохнул Орлик и произнес известную фамилию.

Впрочем, на Ручкина имя заказчика не произвело никакого впечатления.

15

— Лена, оденься! Тут Валеев!

Предупреждающий окрик Сергея Петелина прозвучал для Марата как приговор. Он осунулся, помрачнел. Елена бросила его, ушла к бывшему, променяла его искренние чувства на богатый дом и…

Ядовитые капли обиды не успели прожечь горечью сознание, как дверь открылась. Марат опешил. Перед ним, опершись одной рукой на косяк и скрестив босые ноги, стояла растрепанная Ленка Глузкина с блудливым выражением лица. Из одежды на ней была лишь застегнутая на пару пуговиц мужская рубашка, едва спускавшаяся на бедра.