Читать книгу "Бог Лезвий - Джо Р. Лансдейл"

(Билли Сильвестр снова накормил бы твоего братца говном.)

с Бекки ничего бы не произошло. Что было – то было. Отпусти и забудь.

– Тебе нечего бояться, – пробормотал Монтгомери еле слышно. – Нечего бояться. Ровным счетом нечего.

Но дрожь осталась.

9

На чтение «Космополитан» у Бекки ушло пять минут; после она запустила журналом в стену. Многоцветье страниц шумно перелистнулось – и упокоилось на полу, подобно мертвой птице.

Когда-то это собрание почти оголенных грудей, девчачьей моды и советов на все случаи жизни казалось взрослым, богатым на красивые словеса, увлекательным. А теперь открылась суть – это просто реклама секса и связанных с ним уловок, растянутая на добрых три сотни страниц.

Если и существовала в мире вещь, в которой она была абсолютно не заинтересована, так это секс. Спасибо большое, уберите эту мерзость с моей тарелки. Никогда больше. Ни за что. Ей не хотелось, чтобы мужчина касался ее, пусть и по-дружески, вообще хоть как-то. Даже руки Монти, в прикосновениях которых она некогда находила удовольствие, теперь казались липкими, грязными, назойливыми. Когда ночами они спали бок о бок в одной постели, ей чудилось, что она задевает какую-то гадину – если не сказать хуже. Рядом с ней обитало нечто омерзительное, пугающее и злое.

Она гадала, пробудились ли эти странные чувства из-за изнасилования – деяния человека одного с Монти пола, – или причина крылась глубже. Может, подспудное отвращение жило в ней давно, и лишь сейчас вызрело, подобно болезнетворному микробу. Может, она стала острее замечать его трусость и увидела мужа в новом свете?

Она выросла в среде, которую принято считать интеллигентной, и думала, что мужчину определяет не толщина бицепса и горячий темперамент. Так оно, в общем, и было. Но некоторые мужчины – взять того же Монти – этой истиной прикрывались, чтобы их слабина не вылезла наружу. Старое доброе «не собираюсь никому ничего доказывать» в их случае имело продолжение: «потому что от страха в обморок хлопнусь».

Улыбаясь ходу своих мыслей, Бекки подумала: слышал бы меня сейчас мой старый профессор социологии – у Монти ведь тоже он преподавал, – непременно бы назвал культурным анахронизмом и социально неразвитой.

Да, но почему ей так понравилась недавно вычитанная новость о том, как мать с детьми атаковали трое налетчиков при свете дня, на глазах у огромной толпы так называемых социально развитых, а случайно оказавшийся рядом водитель грузовика разобрался с бандитами голыми руками?

Почему ей было приятно узнать, что одному он сломал руку, другому ногу, а третьему вывихнул челюсть?

Пока социально развитые смотрели с отвисшими челюстями.

Налив себе чашку кофе, она попыталась избавиться от этих мыслей. С Монти она несправедлива – тут и ежу понятно. Но справедливая сторона у ее чувств была – еще какая.

После нескольких глотков она поняла, что ей хотелось не кофе. Где-то там, за окном, куда она бросила взгляд, расцветал чудесный теплый октябрьский денек. Его тепло воспринималось особенно приятно с учетом того, что недавно, около часа назад, стоял чуть ли не холод. Не самое подходящее время для тревог и самокопания. Такой денек звал на улицу, навстречу согревающим лучам солнца.

Вылив кофе в раковину, Бекки подобрала с пола «Космополитан», расправила мятые страницы, положила журнал на стол и вышла из дома.

Нежный бриз гулял над озером, трепал мешковатый свитер и спортивные штаны (с той поры, как ее изнасиловали, она не могла носить ничего другого – любое напоминание о половой принадлежности заставляло ее чувствовать себя некомфортно), развевал волосы.

Кругом щебетала тьма-тьмущая птичек. Маленькие пернатые бестии перелетали с одного дерева на другое и чирикали, вознося хвалу прощальному теплу осени.

У сторожки Бекки заприметила белку. Та тихонько перебирала что-то в передних лапках и поглядывала на незнакомку с легким недоверием.

Присев на колено, Бекки пощелкала языком и вытянула перед собой руку, потирая большой палец об указательный. Белка на ерунду не купилась – взгляд ее глаз-бусинок сделался еще более настороженным. Она подпустила Бекки на шесть шагов и, взяв свою крошку из лапок в зубы, стремительно забралась на середину ближайшего дерева. Оттуда, повиснув на чудо-коготках, она взглянула на прощание вниз и исчезла с удалью сверхзвукового самолета – рыжая молния, затерявшаяся среди непреходящей зелени сосен.

Бекки усмехнулась по-доброму. Вот маленькая умная зараза! Ничего, пусть бежит своей дорогой.

Развернувшись, она зашагала к дому, но у сарая остановилась. Если залезть внутрь, можно отвлечься на что-то от тяжелых мыслей. Вроде Ева говорила ей, что ключ спрятан в магнитной коробочке между стальных ступенек. Она утверждала, что в сарае хранятся рыбацкие принадлежности и инструмент. Бекки не интересовало ни то ни другое, но нужно было себя занять.

Бекки склонилась над ступеньками, отыскивая коробок.

– Я манду ей вырежу…

Она резко выпрямилась. Что за черт? Господи, только не это. По спине начал сбегать пот. Пожалуйста, только…

– …заправлю в очко…

…не сейчас.

Бекки сжала зубы. В голове повисла тишина.

О чем-то перешептывались сосны. Шуршали озерные воды. Она снова наклонилась к ступенькам, нашла коробочку и вставила проржавевший ключ в замок,

– …хочу быть первым…

…повернула его, и дверь подалась вперед.

– …ей в очко…

И тогда она вошла. Внутри маленького сарая было душно, воздух спертый. Тяпки, лопаты, топоры, молоток, пила. Еще несколько удочек с натянутыми лесками, выстроенные у стены. Бекки вспомнились слова Дина:

– Местечко, конечно, глухое, но люди честные. Все, что у нас в сарае, лежит там уже три года – никем не тронутое. А ведь ничего не стоит взломать старый и ржавый замок на нем, если возникнет такое желание.

Из-за них она испытала укол необъяснимого страха. Будто что-то важное было вдруг забыто. Что-то важное, но расплывчатое… слишком символическое.

Заправь ей в очко.

В углу сарая Бекки разглядела штуку, которую затруднялась назвать как-либо с ходу, но с подобным она, несомненно, уже сталкивалась, ибо…

Всунь с черного хода!

…у ее брата когда-то была такая – в старом доме в Глейдвотере. Она помнила, как он бегал за ней с жуткими металлическими челюстями. Это был гарпун на маленькую дичь. Острозубое приспособление, готовое в любой момент ткнуться…

До упора ей в очко…

…в ничего не подозревающую зверушку и убить. Брату подобные штуки, призванные наносить вред бессловесным тварям божьим, нравились. Порой он бегал с гарпуном за ней – случалось даже так, что на зубьях оставались какие-нибудь ошметки. Воспоминание отозвалось болью в голове.