Читать книгу "Эмма, фавн и потерянная книга - Мехтильда Глейзер"

Причиной тому послужил доктор Майер, уронивший во время раздачи питания тарелку с густым супом. Точнее, как мне удалось за секунду разглядеть, тарелка не выпала у Майера из рук, доктор сам бросил ее. Попросту швырнул. Майер размахнулся и запустил тарелку перед собой как диск. С глухим треском она разбилась о стену позади стола преподавателей, оставив пятна чечевицы. (Oh, mon dieu!)

Мисс Витфилд и госпожа Бредер-Штрауххаус едва успели уклониться от горячих брызг супа, а доктор Майер, со странно отсутствующим видом, уже начал залезать на прилавок для раздачи питания. С неожиданной для его возраста элегантностью он запрыгнул на поверхность, столкнул большую кастрюлю, из которой черпала суп госпожа Беркенбек, и втащил ее саму наверх. Все произошло так быстро, что женщина даже не успела сориентироваться. Госпожа Беркенбек вмиг оказалась рядом, доктор Майер заключил ее в свои объятия, навис над ней и…

…поцеловал!

Довольно долго и крепко. Крепче, чем уместно во время обеда.

Это было так странно, что мой мозг отказывался верить в реальность происходящего. Словно загипнотизированная, наблюдала я за происходящим – как госпожа Беркенбек падает в объятьях доктора Майера, как встречаются их губы и как…

Несколько учеников осторожно начали аплодировать, и это, наверное, смутило доктора Майера на какую-то секунду. В любом случае, он ослабил свою хватку, и госпоже Беркенбек наконец удалось освободиться. Вся красная, женщина отпрянула от Майера и, размахнувшись, влепила ему звонкую оплеуху. Потом спрыгнула с прилавка и убежала из зала.

– La pauvre chouette, – пробормотала Шарлотта.

Доктор Майер растерянно оглянулся. На его щеке отчетливо виднелся отпечаток руки госпожи Беркенбек.

Весь день почти все в Штольценбурге говорили только вспышке страсти доктора Майера. Ходили слухи, что госпожа Беркенбек от стыда заперлась в подсобке и клянется, что никогда оттуда не выйдет. Доктор Майер же сам не знал, что на него нашло, он выглядел совершенно сбитым с толку.

Пока папа обсуждал в своем кабинете с нашим историком случившееся у него помрачение рассудка, мы с Ханной и Шарлоттой встретились в школьном кафетерии для срочного разговора. Собственно, собирались мы доделывать домашнее задание и решить, как нам заполучить библиотеку обратно (по возможности без помощи отца).

Шарлотта уже давно казалась какой-то отстраненной и ежеминутно поглядывала на экран своего мобильного. А Ханне не хватало нескольких учебников, без которых она не могла приниматься за домашнее задание. Да еще на нервы нам действовала какая-то младшеклассница, упражнявшаяся на фортепьяно в соседней комнате; ее мелодия отдаленно напоминала старую-престарую песню Бритни Спирс. Недалеко от нас сидела Хелена фон Штайн с подружками. Девушки хихикали, глядя в планшет.

За столами вокруг разгорались очаги сплетен. Большинство учеников шокировало событие, разыгравшееся в кафетерии. Такого в Штольценбурге еще не бывало. И это сделал доктор Майер, всегда казавшийся таким тихим и правильным… даже меня поразили разбитая тарелка и поцелуй на прилавке, причем…

– У меня было слабое предчувствие, что так и будет, – заявила я Шарлотте и Ханне.

– Ну да, – кивнула Шарлотта. – Должно же это было случиться.

– Нет, серьезно. Я как раз вчера подумала: между этими двумя что-то может завязаться.

– А вот меня доктор Майер и госпожа Беркенбек совершенно застали врасплох, – улыбнулась Ханна. – Этого точно не предугадаешь.

Шарлотта не могла отвести взгляда от телефона у себя на коленях.

– Нет же, – возразила я. – Я еще вчера подумала, что эта парочка… – Я вспомнила о том, что писала в хронике. – А знаете, я могу даже доказать.

– В смысле?

– Да, я…

– Это точно пойдет на первую страницу, – усмехнулась принцесска Штайн. – Повезло, что первый скандал произошел прямо в первый учебный день. Надо сразу же нарезать видео и выложить.

Вдруг я поняла, что смотрели Хелена и ее подружки. Бедная госпожа Беркенбек! Конечно, у многих на телефонах сохранились записи происшествия в кафетерии.

– Не смейте! – заявила я, встревая в разговор девчонок, да еще и громким, уверенным тоном.

Так я обычно говорила, когда папа слишком увлекался придуманной болезнью и приходилось отговаривать его вызывать вертолет «Скорой помощи». Например, когда он решил, что у него инфаркт, потому что во время подъема по лестнице появилась боль в боку.

Хелена подняла голову:

– Ты это нам?

– Разумеется, – подтвердила, я все еще используя голос – спасательный вертолет. – Пусть я и не знаю, зачем Майер так поступил. Но тебе не кажется, что всем участникам этой ситуация и без того тяжело?

Я подумала о младшей госпоже Беркенбек в подсобке, откуда, надеюсь, нет доступа в Интернет.

– Мучительна или не мучительна – разницы никакой. Я, как журналистка, должна рассказать об этом. – Хелена была непреклонна. – Видео надо разместить в любом случае.

– Хелена, пожалуйста. Подумай о них обоих. Может, это был внезапный порыв. Если ты выложишь видео, его увидят все, и на несколько месяцев это точно станет предметом всеобщих шуток.

– Да, мне тоже жаль. Но я ведь знаю: вы с Шарлоттой верите в то, что если просто молчать о позоре, то все решат, что ничего не произошло, и состояние ковра в Букингемском дворце перестанет кого бы то ни было занимать. – Хелена наградила многозначительным взглядом Шарлотту, покрасневшую до корней волос, и продолжила: – Что произошло, то произошло. Если видео выложим не мы, это сделает кто-нибудь другой.

– Но… как же репутация школы? – пробовала я урезонить ее снова.

– А что с ней?

– Видео же создаст у людей неверное представление о Штольценбурге. Предлагаю сначала обсудить все на следующем заседании школьного совета. Как представительница средних классов я думаю…

– Ох, Эмма, чего ты всегда так важничаешь? Дело не в политике, а в свободе печати.

– Или вуайеризме, – сказал Дарси у меня за спиной. – Извините, можно пройти?

Ссорясь, мы с Хеленой, перегнувшись через проход, слегка отодвинулись, чтобы дать парню дорогу. Я вообще не заметила Дарси в зимнем саду. Видимо, сидел где-то позади нас со старшеклассниками.

– Если вспомните еще что-нибудь, дайте знать, – крикнул Дарси через плечо. И снова повернулся к Хелене: – Эмма права, сотри свои видео. – И парень протиснулся между нами в направлении двери.

Вскоре ужасные попытки исполнить песенку Бритни Спирс на фортепьяно прекратились, и кто-то гораздо более искусный заиграл «Лунную сонату».

Конечно, Хелена все равно ничего не стерла. Она демонстративно повернулась ко мне спиной и стала обрабатывать видео на планшете. Ее подруги сидели рядышком и выбирали, какую музыку поставить на фон (А что насчет Hit те baby one more time? – «Нет, лучше I was made for loving you baby»).