Читать книгу "Сапфик - Кэтрин Фишер"

– Никто отсюда не уходит, – сказала красная шерсть.

6

Один сгинет – другой его место займет.

Пока в силе Протокол, Клану жить.

Стальные Волки

Растерянная, удивленная Клодия сделала глубокий вдох. Ее пальцы сомкнулись на металлической фигурке волка.

– Вижу, вы понимаете, – проговорил Медликоут.

От его голоса орел встрепенулся, повернул хищную голову и зыркнул на незнакомца.

Клодия не хотела понимать.

– Это вещь моего отца?

– Нет, миледи, она моя. – Глаза Медликоута спокойно взирали из-за очков-полумесяцев. – У Клана Серебряного Волка много тайных последователей даже здесь, при дворе. Лорд Эвиан погиб, ваш отец исчез, но остальные на месте. Цель у нас та же – свергнуть династию Хаваарна и покончить с Протоколом.

Для Клодии слова секретаря означали лишь новую угрозу для Финна. Она вернула фигурку волка Медликоуту:

– Так что вам угодно?

Секретарь снял очки и протер их. На осунувшемся лице близоруко щурились маленькие глазки.

– Мы хотим разыскать Смотрителя, миледи. Как и вы.

А она хочет его разыскать? Слова секретаря потрясли Клодию. Ее взгляд метнулся к двери, скользнул по озаренной солнцем галерее за нахохлившимися ястребами.

– Здесь разговаривать нельзя. За нами могут следить.

– У меня есть важные новости.

– Так говорите же!

– Королева собирается назначить нового Смотрителя Инкарцерона, – объявил Медликоут после недолгих колебаний. – Это будете не вы, миледи.

– Что?! – выпалила Клодия.

– Вчера она провела закрытое заседание Тайного Совета. Мы считаем, основным вопросом на нем было…

Клодия ушам своим не верила:

– Я его преемница! Я его дочь!

Высокий секретарь сделал паузу, потом сухо напомнил:

– Миледи, вы ему не дочь.

Это остудило Клодию. Сообразив, что судорожно стискивает платье, она отпустила подол и сделала глубокий вдох:

– Это верно.

– Разумеется, королеве известно, что вас в младенчестве принесли из Инкарцерона. Она сообщила членам Совета, что по праву крови вы не можете претендовать ни на титул Смотрителя, ни на дом и земли, причитающиеся Смотрителю…

Клодия охнула.

– …и что официальные документы об удочерении не оформлялись. Более того, Смотритель совершил тяжкое преступление, выпустив из Тюрьмы Узницу и дочь Узников. Вас.

Казалось, кожа стала липкой не от холодного пота, а от дикой злости. Клодия смотрела на Медликоута, гадая, какая роль в этой игре отведена ему. Он впрямь из Волков или агент королевы?

Словно почувствовав ее сомнения, Медликоут проговорил:

– Миледи, вы должны знать, что я всем обязан вашему отцу. Я был простым стряпчим, пока он не возвысил меня. Я очень его уважал. Уверен, в отсутствие Смотрителя его интересы нужно защищать.

Клодия покачала головой:

– Мой отец теперь в немилости. Я даже не знаю, хочу ли его возвращения. – Клодия зашагала взад-вперед по каменным плитам, замахала подолом, поднимая клубы пыли. Поместье Смотрителя… Его-то она лишиться не хочет. Вспомнился старый дом, в котором она жила всю жизнь. Вспомнились ров, комнаты, коридоры. Любимая башня Джареда, лошади, поля и луга, реки и деревни. Нельзя отдавать все это Сиа. Нельзя позволить ей обобрать себя подчистую.

– Вы взволнованы, – отметил Медликоут. – Это совершенно неудивительно. Миледи, если вы…

– Послушайте! – Клодия резко к нему повернулась. – Передайте своим Волкам, пусть не делают ничего. Ничего! Понимаете? – Вопреки недоуменному взгляду секретаря, девушка продолжала: – Не считайте врагом Финна… То есть принца Джайлза. Он хоть и наследник Хаваарна, но не меньше вашего мечтает покончить с Протоколом. Прекратите все заговоры против него!

Медликоут стоял неподвижно, разглядывая каменные плиты. Вот он поднял голову, и Клодия поняла, что ее вспышка на него не подействовала.

– При всем уважении, миледи, мы тоже считали принца Джайлза своим спасителем. Но этот юноша, даже окажись он принцем, не такой, как мы ожидали. Он угрюмый меланхолик, на людях появляется редко, а появляясь, демонстрирует отсутствие манер. Кажется, он тоскует по друзьям, оставшимся в Инкарцероне…

– Разве это непонятно? – рявкнула Клодия.

– Понятно. Только поиски Инкарцерона интересуют его больше происходящего здесь. А еще эти его припадки, временное беспамятство…

– Ладно! – Клодия разозлилась не на шутку. – Ладно! Только оставьте его мне. Я серьезно. Я вам приказываю!

Вдалеке часы на конюшне пробили семь. Орел раскрыл клюв и пронзительно вскрикнул, филин на своем столбике захлопал крыльями и заухал.

На дверь птичьего двора легла чья-то тень.

– Сюда идут, – сказала Клодия. – Уходите! Скорее!

Медликоут поклонился, отступил в тень, сверкнув стеклами очков-полумесяцев, и сказал:

– Миледи, я передам ваши слова Клану. Но никаких гарантий дать не могу.

– Придется! – прошипела Клодия. – Не то я велю вас арестовать.

– Вряд ли вы так поступите, леди Клодия, – мрачно улыбнулся Медликоут. – Вы ведь тоже готовы на все ради перемен в нашем Королевстве. Королева же ухватится за малейший предлог, чтобы от вас избавиться.

Бросив сокольничью перчатку, Клодия убежала от него к двери. Она задыхалась от злости, но понимала, что дело не только в Медликоуте. Она злилась на себя, ведь секретарь фактически озвучил ее мысли. Именно об этом она втайне думала уже несколько месяцев, не желая себе признаваться. Финн – сплошное разочарование. Циник Медликоут выразился очень точно.

– Клодия!

Девушка подняла голову: в дверях стоял Финн, раскрасневшийся и взволнованный.

– Я тебя обыскался! Почему ты сбежала?

Финн шагнул было к ней, но Клодия рванула мимо, будто он ее раздражал.

– Меня позвал Джаред.

У Финна радостно екнуло сердце.

– Он активировал Портал? Нашел Тюрьму? – Финн схватил Клодию за руку. – Ну, говори!

– Пусти! – Клодия стряхнула его руку. – Похоже, ты паникуешь из-за Официального объявления. Финн, это ничего не значит. Ни-че-го.

– Клодия, ну сколько можно повторять?! – В глазах у Финна появилась злость. – Я не стану королем, пока не найду Кейро и…

Внезапно в душе что-то надломилось. Внезапно желание сделать ему больно затмило все остальные.

– Ты никогда его не найдешь, – отчеканила она. – Неужели не ясно? Неужели ты настолько глуп? Забудь про свои поиски, потому что Тюрьма не то, что ты думаешь. Она настолько мала, что ее можно раздавить пальцами, как муравья, и ничего не заметить!