Читать книгу "Мужлан и флейтистка - Екатерина Вильмонт"

– Украла! – ахнула Лиля.

– Нет! Этот мужик велел своей собаке искать, и та нашла в сугробе, можешь себе представить!

Ира рассказала подруге обо всем, что произошло дальше.

– Он тебе здорово понравился, этот Федор Федорович, да?

– Ну, в такой ситуации это естественно, согласись!

– Соглашаюсь, да! Говоришь, он с виду большой начальник?

– Ну да… Понимаешь, он гулял с собакой, а когда в кафе снял пальто, то был в сером костюме, с галстуком, причем рубашка у него была темно-сиреневая, а галстук светло-сиреневый… немного провинциальный вид…

– Ерунда какая! Пришел человек с работы и сразу повел собаку гулять, некогда ему переодеваться. А потом, сейчас такие сочетания рубашки и галстука в моде, чтоб ты знала.

– Да нет, я же не осуждаю его, просто рассказываю… а так он милый, добрый… и в общем-то даже интересный.

– А лет ему сколько?

– На вид за сорок, но он такой крупный, что кажется старше…

– Толстый, что ли?

– Ни капельки не толстый, а, как говорили раньше, кряжистый…

– Такой как обнимет, аж кости захрустят, да?

– Именно! – залилась вдруг краской Ираида.

– Хотелось бы на него своими глазами взглянуть.

– Он говорил, что на праздники может и приедет. Я звала его приехать с дочкой, я бы билеты в театр им достала, но он как-то нахмурился и сказал, это вряд ли получится.

– Вот и хорошо! На кой ляд тебе его дочка! А как чувствуешь, приедет?

– Понятия не имею! Вот, я тебе все рассказала, мне полегче стало… А теперь я постараюсь о нем забыть. На всякий случай.

– Между прочим, правильная позиция, а то размечтаешься… Как говорит Валентина Васильевна, «разбежишься, а нога в говне!».

А Федор Федорович уже на другой день и думать забыл о прелестной флейтистке. С него вдруг срочно, несмотря на наступающие долгие праздники, затребовали подробный отчет о работе его департамента. Правда, это требование не застало его врасплох, он собирался предоставить отчет сразу после праздников, поэтому ничуть не запаниковал, хотя ему сказали, что отчет пойдет непосредственно президенту страны, но еще раз все проверить было необходимо. «Черт возьми, а за полгода мы многого добились», – подумал он с удовлетворением. Срочно собрав ведущих специалистов на совещание, он предложил им высказаться по поводу отчета.

– Федор Федорович, вы же сами видите, тут все в порядке! – воскликнул Иван Борисович, его заместитель.

– Вроде бы да, но, может, у кого-то есть другие соображения, хотелось бы услышать…

– Можно мне? – спросил молодой сотрудник Слава Божок.

– Да, Вячеслав, слушаю!

– Это не по теме. По теме у меня возражений нет.

– Валяй не по теме!

– Федор Федорович, простите, когда вас перевели к нам, вашу прежнюю команду возглавил некто Хлынов…

– И что? – насторожился Федор Федорович.

– Он, похоже, скоро завалит дело. Он почувствовал себя там просто царем, всем, кто смеет ему возражать, а таких немало, он начинает мелко и грязно пакостить…

– Откуда сведения? – нахмурился Федор Федорович.

– А у меня сестра там работает.

– Да? Кто такая?

– Ольга Викторовна Божок!

– И что с Ольгой Викторовной?

– Хлынов практически сразу начал к ней придираться и всячески гнобить.

– А конкретнее? Господа, вы все свободны до конца каникул, а мы с Вячеславом все обсудим сами. Желаю всем хороших праздников и бодрости к концу каникул, а то я вас знаю… Расслабитесь, и еще пол-января уйдет коту под хвост. Предупреждаю, я этого не потерплю! С наступающим вас!

– Спасибо, Федор Федорович, что сочли возможным выслушать меня.

– Давай, Слава, рассказывай!

– Так вот, Ольга пару раз возразила ему на совещании, а он вдруг заявил: я вам не Свиридов, эта вольница кончилась, извольте выполнять распоряжения начальства или подавайте заявление об уходе!

– Спятил мужик!

– Ну, Ольга и еще двое сотрудников сразу подали заявления. Он как будто очень удивился, с чего бы это… Потом сказал кому-то, а люди услышали, «я эту свиридовщину искореню», и подписал им заявления, но…

– Что?

– Накатал на всех троих телегу в ту организацию, куда их хотели взять.

– И что?

– Там им сказали, что, в принципе, готовы их взять, но не сейчас, а через полгода, когда шум уляжется… А людям надо на что-то жить! У них семьи, и вообще… А потом он всем прислал письмо, что, мол, готов взять их назад, погорячился, мол…

– Вот скотина! И что?

– Никто назад не пошел. Кто-то уехал, кто-то перебивается, короче, даже в таких условиях не желают с ним работать. Федор Федорович, он завалит дело! Ольга в ужасе, и не столько из-за себя, она-то не пропадет, у нее прекрасный муж, но она за дело болеет! Говорит, при Свиридове все работало как часы… а теперь все валится…

– Ох, Слава, молодец, что сказал, я разберусь, только зря не пришел прямо ко мне, а так, на совещании… Зря! Лишние уши!

– Да я уж понял, но мне неудобно было, вроде как по личному… Но я бы пришел, только узнал я все буквально вчера… Ольга была проездом в Москве, вот все и рассказала. Кстати, вам большой привет передавала.

– Спасибо, и ей тоже… Обязательно скажи ей, я с Хлыновым разберусь…

Отпустив Вячеслава, Федор Федорович хотел позвонить Коломенскому, но сообразил, что там уж все третьи сны видят. Ох, черт, праздники… Надо бы съездить туда, самому на месте во всем разобраться, но праздники, будь они неладны!

Ну что ж, буду и я праздновать! На Новый год их с Апельсинычем пригласил к себе на дачу Илья. Сказал, что встречать они будут по-семейному, с родителями Ильи, в тишине и покое. Такая перспектива радовала. Татьяна Андреевна испекла какой-то фантастический торт, вернее даже два – один большой, а второй совсем маленький!

– Большой возьмете в гости, а маленький вам, когда из гостей вернетесь…

– Ох, спасибо вам огромное! – растрогался Федор Федорович.

Тридцать первого утром он заехал к Елизавете Марковне, привез большой букет тюльпанов и громадную коробку шоколадных конфет.

Старая женщина обрадовалась.

– Федор Федорович, ну зачем вы! Мне ей-богу же неловко!

– Бросьте, Елизавета Марковна! Если б вы знали, как я всегда отдыхаю в вашем доме!

– Ну, что слышно о вашей дочке?

– Ох, это больная тема…

– Простите!

– Да нет, просто все плохо. Ее там настраивают против меня, да уже настроили, собственно говоря. Вчера мне ее мамаша заявила, что не будет больше пускать Шурку в мой дом, якобы у нее аллергия на мою собаку… Нет там никакой аллергии, нету!