Читать книгу "Тайное становится явным. ЦОС ФСБ уполномочен заявить - Василий Ставицкий"

— Не означает ли его визит, что КГБ и ЦРУ пошли на мировую?

— Вряд ли скоро нас ожидает тесное сотрудничество. Но думаю, что разведывательные службы могут, как это ни странно, многое сделать для укрепления доверия в мире, предотвращения проявлений насилия.

— А секреты остаются?

— Остаются. И политические, и военные, и экономические. Специальные службы должны, с одной стороны, защищать их, а с другой — добывать секретную информацию. Поэтому вести речь об упразднении разведки и контрразведки рановато.

— Но нужна ли нам игра в секреты? Детективные истории о похищении чертежей из несгораемых сейфов, выкраденных тайнах в наш космический век, когда со спутника можно разглядеть веснушки на лице часового, охраняющего подходы к «ракетной точке», — эти истории выглядят сегодня наивно. Подобные «секреты» — тема для журнала «Крокодил»… Нужен ли вообще режим сверхсекретности в многочисленных НИИ, адрес и назначение которых знает любой школьник?

— Это, к сожалению, довольно распространенное и, извините, опасное мнение. Какие, мол, у нас могут быть секреты, если мы отстаем во многих областях, если, скажем, наша радиоэлектроника находится на уровне развивающихся стран?..

Но вот пример, который, как говорится, «на слуху». Расскажу об агенте Толкачеве. Работая в НИИ радиопромышленности, он несколько лет передавал секретные сведения американской разведке. Какие? Конкретные параметры систем наведения на цель самолетов. Если этими параметрами «владеет» противник, он безо всякого оружия может заставить боевые самолеты «ослепнуть». О том, сколь важны были эти сведения, можно судить по оплате: на счет Толкачева американцы положили два миллиона долларов! Когда я называю этот факт иностранным корреспондентам, они переглядываются. Уж кому-кому, а им-то известно: такие деньги за красивые глаза не платят.

— Интересно, можно ли выразить в цифрах рентабельность разведки и контрразведки?

— Это достаточно сложно. Тут, видимо, нужно учесть, какие тайны мы сумели сберечь, какие нет, какую стратегическую информацию сумели добыть, проанализировать… Ну, если хотите, назову такую цифру. Только за 1989 год в ходе борьбы с организованной преступностью государству было возвращено свыше 170 миллионов рублей.

— Не так часто встретишь в газетах сообщение КГБ о том, что пойман шпион. Или их мало, или плохо ловите?

— Вопрос резонный (улыбается). Но, поверьте, поймать шпиона, когда его тщательно оберегают, дорожат им, очень даже непросто. Был такой Огородников, американский агент, разоблаченный нами. Так вот, долгое время ЦРУ его не использовало, а передавало ему одностороннюю информацию, которая шла по радиоканалу и «ловилась» обыкновенным приемником. Сигнал достигал аж Сибири… Иди-ка обнаружь, кто его принимает в десятках, сотнях городов!

— И что это была за информация?

— Политическая. Она предназначалась для… служебного роста Огородникова. Он выдавал ее за собственное умозаключение, результат анализа, блестящий вывод.

— И где же он работал? В Сибири?

— Нет, у нас под носом — в МИДе. Его принимали там за человека проницательного, эдакого провидца, умеющего из разрозненных фактов выстроить линию. И что самое удивительное, линия эта подтверждалась! Огородников «прогнозировал», как поведут себя официальные лица на тех или иных переговорах, как будет развиваться политическая ситуация в том или ином регионе земного шара. Но на самом деле это была уже выработанная политика, но еще, как говорится, не приложенная к делу. Задача у шефов Огородникова была такая: сделать ему карьеру, а уж потом использовать.

— Он «выстрелил» ответной информацией? Успел?

— К сожалению.

— Александр Николаевич, совсем недавно мы все жили за «железным занавесом». Строгая система въезда и выезда за границу, закрытые зоны, различные ограничения для передвижения иностранцев и т. д. Видимо, органам КГБ было легче работать, когда они опирались на меры запретительного характера?

— Держать и не пущать — всегда легче! Но эти «испытанные» методы сегодня не годятся. Мы не собираемся раздувать шпиономанию. Одна из задач перестройки в КГБ — не мешать, а способствовать широкому политическому, экономическому и духовному обмену между людьми,

Не надо думать, что КГБ — это лишь карающий меч. Наша деятельность направлена не против, а на защиту человека. Часто меры, принимаемые нами, носят профилактический характер. Так, в Башкирии было сделано официальное предостережение сотруднику одного оборонного завода. Практически он встал на путь преступления, которое квалифицируется статьей 64 УК РСФСР как измена Родине в форме шпионажа. Органы КГБ не дали совершиться непоправимому — наше предупреждение послужило для этого человека моральным «шлагбаумом».

И ВОЙНА ПОШЛА БЫ ПО-ДРУГОМУ…

Чем дальше шла наша беседа с генералом Карбаиновым, тем все более трудные вопросы приходилось мне ему задавать. Ведь как ни грустно, а у демократической общественности страны органы КГБ, мягко говоря, популярностью не пользуются. И это объяснимо: «Гулаговское прошлое бросает на них густую тень». Да, вина их безмерна! Помнится, режиссер Театра на Таганке Ю.Любимов, выступая на одном из московских митингов, призвал убрать памятник Дзержинскому во внутреннюю тюрьму КГБ, выкрасить это здание в черный цвет и сделать его «мемориалом убиенных».

— Во-первых, внутренняя тюрьма КГБ закрыта, — сказал генерал, — и, надеюсь, навсегда. А во-вторых, дело разве в том, в какой цвет выкрашено здание КГБ. Главное, чтобы здесь никогда больше не вызревали замыслы о преступлении против народа, чтобы отсюда исходили правда и гласность. В конце концов, все зависит не от здания, а от людей, которые в нем работают.

А вообще-то, любимовское выступление хороший урок нашему Центру общественных связей. Значит, еще выше надо поднимать «планку» гласности, чаще выходить к людям с открытым рассказом о делах и заботах КГБ.

Я понимаю тех, кто и сейчас относится к нам настороженно. Над общественным сознанием по-прежнему довлеют стереотипы прошлого, в душах людских жив страх, порожденный бесчинствами НКВД и МГБ. Нам, сегодняшним чекистам, нужно четко определить свои позиции: да, мы осуждаем репрессивное прошлое КГБ, но делаем это, не опустив долу глаза, а искренне, от чистого сердца.

— Авторы отдельных статей, публикуемых в периодической печати, пытаются доказать, что беззакония 30—50-х годов — инициатива самих органов безопасности, которые, чувствуя полную безнаказанность, развязали террор в стране.

— Категорически не согласен! Они выполняли волю Сталина, именно он, утверждая личную власть, поставил органы безопасности над партией и государством. Его фигура поистине зловеща. Именно в те годы были расстреляны 20 тысяч чекистов, осуждавших террор против народа.

О масштабах репрессий, в которых «вождь всех времен и народов» сыграл заглавную роль, знают все. Но всем ли известно, что в 37—38-м годах в застенках НКВД было уничтожено большинство наших разведчиков? Целые резидентуры вызывались из-за рубежа в Москву и ставились к стенке. Информация о надвигающейся войне, полученная с колоссальным трудом, так и не стала достоянием народа. Кто знает, используй ее вовремя наше руководство, возможно, и Великая Отечественная пошла бы по-другому…