Читать книгу "Темные Дары. Книга 1. Золотая клетка - Вик Джеймс"

– Дар получила, разве не видно? – сказала девочка, двумя пальцами показывая на свой лоб. – Да ладно, шучу. Рука забинтована. Только что чипировали. И давай без всяких номеров. Как тебя зовут?

– Люк. – Он протянул руку, как вежливый мальчик с хорошими манерами. Мама бы им сейчас гордилась.

– Рени, – представилась девочка, насмешливо глядя на протянутую руку. Люк быстро ее отдернул. Наверное, в Милмуре такие манеры не в чести. – «Рени» рифмуется с «гений». Всего хорошего, Люк Хэдли. И пусть десять лет пробегут быстро.

– Подожди. Подожди! – закричал Люк, когда девочка развернулась, чтобы исчезнуть. – Я кое-что ищу. Склад комплектующих в Машиностроительном парке, зона «Д». Это мое место работы. Ты знаешь, где это?

– Зона «Д»? Бедолага. – Худое лицо Рени мгновенно смягчилось. – Туда иди, не промахнешься.

Она показала рукой в сторону огромного каркасного здания, выглядывавшего из-за крыш бытовых корпусов. Внутри словно полыхало пламя и рвалось наружу из каждого окна. А вокруг, будто колья, загнавшие в западню монстра, вонзались в плотное черное облако высокие трубы. Люк с ужасом догадался, что именно оттуда доносился рев и лязг, который слышался даже здесь, за несколько кварталов от здания.

– Удачи. Там она тебе пригодится.

Рени Рифмуется-с-гений, салютуя, вздернула подбородок и рысью пустилась прочь. Полумгла, стелившаяся по улицам Милмура, быстро поглотила ее.

Оказалось, что от его общежития на Западе к Машиностроительному парку ходит автобус, так что на следующее утро Люк, одетый в рабочий комбинезон и ботинки, которые обнаружил у своей кровати, вовремя приехал к воротам зоны «Д».

Как-то Аби показала ему рисунок (фотографий не существовало) ворот Кайнестона – кованый шедевр из завитушек. Его семья находилась теперь за этими воротами. Люк несколько часов лежал без сна, думая о них и надеясь, что родители не истязают себя чувством вины и беспокойством. Еще он надеялся, что Аби приложит все силы, чтобы добиться его перевода в Кайнестон и, конечно же, на то, чтобы Джардины нашли для Дейзи не оскорбительное, а вполне приличное для ребенка занятие. Ну в самом деле, сегодня же не заставляют детей чистить дымоходы?

Ворота зоны «Д» не имели никакого сходства с воротами Кайнестона – стальная арка с врезанной сканирующей полосой для считывания чипов проходящих под ней рабов. Люк набрал в грудь воздуха и шагнул вперед. Как только его идентификатор высветился на дисплее ворот, крепкий мужчина с безвольным лицом представился:

– Уильямс Л-4770, коллега.

– Как вас зовут? – спросил Люк.

Уильямс обнажил выступающие зубы – оскал страха – и, ничего не ответив, повел Люка вглубь промзоны.

Они долго шли мимо бесконечных строений из выщербленного кирпича, потом пересекли огромный пролет отгрузки готовой продукции, обогнули огненное сердце литейного завода. Шум нарастал, словно под одной крышей собрался весь грохот мира. Из стоявшего впереди здания доносился звук, похожий на топот неистового исполина.

– Склад комплектующих, – торжественно изрек Уильямс Л-4770.

«На фоне всего этого ужаса, – подумал Люк, – уборка туалетов Кайнестона может показаться милым делом».

Их рабочее место представляло собой сложную систему подъемно-транспортного оборудования, подвешенного к крану, который перемещал только что вышедшие из-под пресса – он-то и производил оглушающее буханье – детали. Сначала к станку окончательной обработки, а затем обратно. Инструктаж Уильямса был основательным и сопровождался живописной пантомимой. Возможность повторить судьбу своего предшественника – соскользнувший цепной блок качнул турбину, и она, как гигантский разрушительный шар, ударила парня и раздробила ему позвоночник – поразила Люка реальностью. Их комбинезоны и рабочие ботинки, натиравшие ноги, не обеспечивали даже элементарной защиты.

Не только шум вынуждал общаться знаками. Работа была настолько тяжелой, что каждый лишний вздох отнимал силы. Когда раздастся звонок из Кайнестона, Люк покинет Милмур с рельефным торсом, как у супергероя из запрещенных американских фильмов. Если, конечно, не попадет в жернова всей этой машинерии. Тогда он не супергероем, а овощем останется на всю жизнь.

Было два перерыва – на торопливый обед в столовой, где дали что-то неаппетитного вида с несъедобным гарниром, и десять минут во второй половине дня. К концу смены у Люка от усталости все тело сделалось ватным и дрожало. Он еле дотащился до автобусной остановки. В общежитии, кое-как переставляя ноги, поднялся по лестнице в вонючую общественную кухню, изнемогая от желания поесть и рухнуть в кровать. Поесть нужно было обязательно, чтобы хватило сил на завтрашний день.

– Люк?

Люк шарил в стенном шкафу – искал какие-нибудь консервы, чтобы разогреть или съесть так; обернувшись, он увидел смутно знакомое лицо.

– О’Коннор В-780, – представился парень. Люк никак не мог вспомнить его имя, и возникла неловкая пауза. – Райан. Я учился вместе с тобой в академии Хеншэлл, на два года старше. Сразу после академии начал безвозмездную отработку.

– Прости, – пробормотал Люк. – Конечно же, я тебя узнал. Я только вчера приехал и еще не успел здесь освоиться.

– Да все в порядке. Понятно, почему ты такой всклокоченный. Сейчас попробую что-нибудь для нас раздобыть.

От голода Люк готов был жевать собственные носки, поэтому, когда Райан выложил перед ним тосты с фасолью, набросился на них с жадностью. Люк был счастлив, что Райан взял на себя обязанность поддерживать разговор, хотя выяснилось, что за прошедшие два года ему и рассказать-то нечего. Бывший сотоварищ по академии рассматривал возможность перехода на военную службу: три года отработки, затем семь лет службы призывником в качестве «костолома», затем зачисление на военную службу и еще минимум десять лет этой самой службы. «Костоломы» продолжают считаться рабами и не получают зарплаты, но это дает хороший старт для военной карьеры.

– Единственный недостаток, – сказал Райан, загребая вилкой фасоль, – «костоломов» отправляют на самые опасные задания. И понимаешь, никакой денежной компенсации, если тебя ранят или, что еще хуже, погибнешь.

«Если погибнешь, – подумал Люк, – компенсация уже не понадобится».

Он не стал говорить о Кайнестоне: помнил, как его подколол Кеслер и как смеялись над ним попутчики. Но что-то он, в свою очередь, должен был рассказать – поэтому рассказал о девочке, которая занималась доставкой лекарств.

Райан нахмурился:

– Морфин? Это нехорошо. У такой маленькой девочки не может быть доступа к подобным лекарствам. Она, должно быть, где-то их ворует. Нужно о ней сообщить.

– Сообщить?

– В такой ситуации – это самое безопасное, – авторитетно произнес Райан. – Секьюрити здесь работают жестко: наказывают за малейшую провинность. За незначительное нарушение могут и срок отработки на несколько лет продлить. А если что-то серьезное совершишь – на пожизненную отправят. На всю жизнь рабом останешься. Здесь просто рай по сравнению с лагерями для пожизненно заключенных. Но это палка о двух концах. Если обратишь внимание секьюрити на нечто подозрительное или сомнительного характера, тебе это зачтется.